Культурист. Шахматы. Сфинкс

Руки её дрожали, под глазом полыхал синяк, а над правой бровью зеленела изумрудная татуировка "Бегемот с гитарой".

Невеста схватила парня за руку, извинялась, что ЕЁ свадебная ракета улетела не по назначению, не в Космос.

– Молодой человек, простите меня, грешницу!

Запускала ракету в облако с просьбой, чтобы Боженька на свадьбу скинул мне мешок с деньгами в машину.

Ракете сил не хватило, потому что мой муженёк новый сэкономил на петардах, накупил на вырученные деньги мягких булок и кормил с руки гусей в парке и бездомных старушек.

Вам больно в седалищном фундаментальном нерве, монсиньор?

До слёз обидно за никчемно прожитые годы?

– Барышня! Я привык к душевной и физической боли, потому что - прославленный культурист, мистер Олимпия, хотя мне недавно только стукнуло штангой восемнадцать лет!

Лежу на станке, штангу от груди жму - двести двадцать, а друг задумается, уйдет за кофе или за цветами для любимой девушки, и штангу мне не помогает снять с раздавленной в кашу груди.

До падения на меня двух центнеров металла я не догадывался, что душа тоже болит!
– Юноша руками вернул на лицо добродушную улыбку клоуна.
– Познакомьте, пожалуйста, меня с вашим мужем-экономистом передвижником.

В машине передвигается, поэтому - передвижник, а ракету запускает под чужие юбки, вместо облаков!
– Культурист просунул два пальца в ноздри жениха, выдернул его из автомобиля - так рыбак из проруби вытаскивает голову водяного.

На женихе смокинг из коллекции английского шпиона, белая крахмальная рубашка за сто йен и блестящие ботинки из кожи ученого крокодила.

МДА! Вид жениха - унизительный, дикий, по сравнению с туникой, стрингами и розовыми сапожками ужаленного ракетой культуриста.

Светлое, покрытое резьбой татуировок, лицо жениха с тусклыми оловянными глазами заслуживало звание народного артиста.

Руки жениха по локоть в малиновом варенье, похожем на кровь поросёнка!

– Вылезай! Полезай! Рамзай! Бонзай! Козай!
– Свекольные пятна проросли сквозь белизну соленой кожи культуриста. Ледниковый акцент выдавал в парне сторонника партии зеленых.
– Ты жених, поэтому - профессор философии!

Скажи, голубь победы, ответь, научный сотрудник дьявола, толерантен ли чёрт?

– Толерантен ли чёрт?
– Жених колбасой свалился в лимузин.
– По сравнению с вами я чувствую себя ночным горшком для испражнений (ФФФФФФУУУУ! Гадость!).

Если бы я обладал скользящей походкой фигуриста, победителя программы "Ледниковое шоу", то призадумался бы над вашим осиновым вопросом.

Кол осиновый воткните себе в сердце, вампир, а потом приставайте к посторонним женихам с вопросами, от которых кровь густеет и превращается в кефир.
– Жених приставил к губам рупор из ладоней и трупным гласом... грудным голосом... конским волосом... позвал невесту (она стояла в трёх шагах от лимузина): - Изольда Красовская!

Забирайся на мои мужественные колени, а то опоздаем на свадебный пир под горой!

Гости скушают наших пластмассовых перепелов в соусе из древесного спирта!
– Жених втянул невесту в желудок лимузина.

Машина укатила, и парень Культурист обратил на нас свое зубодробительное внимание - так тигр из зарослей разглядывает учительницу литературы.

– Девушки, посмотрите под длинные золотые ноги.

Вы за мной следили, а то, что под каблуками у вас ещё вчера жило и шевелилось, радовалось Солнцу, уже погибло!
– Таинственный незнакомец озадачил нас словами, а взглядом осушил - так рабочие выпивают болото.

Я посмотрела вниз, далеко-далеко (мой рост сто семьдесят семь сантиметров) и увидела смуглого коренастого голого человека с раздробленной головой.

Всю его одежду составляла совесть.

Ни зубов, ни набедренной повязки, ни правой руки для хватания за пистолет.

Волос - даже коротких и плешивых - нет, а лицо - разбитая кукольная маска.

Трещина ручейком змеилась от затылка до середины пустой груди.

– Мумия? Бальзамированный фараон?
– Страницы учебника истории перелистывали сами себя в голове и показывали картинки с фараонами в гробах.
– Внутренности вытащили, а тело оставили на просушку?

– Стефа! Ты чё? Не фараон, не мумия, а Железный Дровосек из сказки о колючем волшебном Страшиле из изумрудного города!

У Железного Дровосека внутри пусто, выросла капуста!
– Яда редко спорила со мной, но на этот раз красовалась, показывала свою Беловежскую пущу мудрости, чтобы культурист задохнулся от соломенного удивления.

– Железный Дровосек из железа сделан, а этот фараон - пластмассовый!
– Я сжала губки в полосочку, выбирала: расплакаться от досады, или фыркнуть по-жеребячьи.

– Не фараон, и не Железный Дровосек, а манекен из разорившегося магазина!

Из окна выпал и ботается мячиком под ногами прохожих!
– Культурист воскликнул и выкатил матрас груди.
– Пошутил я, что манекен вчера жил, он - никогда не жил!

Вы всегда удивляете Мир своими открытиями и рассуждениями?

– Стефа! ОН, кажется нас кадрит, или шутит над нами по-камедиклабски!

Ничего не понимаю!
– Подруга за помощью обратилась к компьютеру - к моей нано логике.

– Если бы кадрил, то предложил бы мороженое, цветы и пойти с ним в кино!

Парни на свиданиях дарят девочкам эскимо, прошлогодние увядшие незабудки - они дешевле, чем жирные розы, подкормленные пеплом из крематория.

Потом - в кино, и никаких отклонений от кучерявой романтики!
– Я оправдала надежды подруги, доказала, как две сахарные карамельки сосала, что культурист не клеится к нам, не пытается завести досвадебное знакомство.

Парень под углом сорок пять градусов (сорок пять градусов - красивее, чем пятнадцать!) рассматривал меня, не ожидал встретить в загазованном серном городе рассудительную красавицу.

Он пнул манекен в грудь, задумался, а затем обратился к нам с коричневыми красками в летнем голосе:

– Деффчанки! Вы, зачем за мной следили с пристрастием, даже дорогу перебежали, а трухлявую старушку не перевели за руку.

Вы - шпионки неуча Варфоломея де Хитачи?

Подсчитываете, сколько раз я спрошу у прохожих "Толерантен ли чёрт?".

– Вы - маньяк!
– В этом тяжелом погребальном случае мой мозг не справился с водопадом слов и хитростей культуриста.
– Все непонятные мужчины - маньяки!