Культы, религии, традиции в Китае

Характернейшая для китайской религии тенденция награждать некогда просто одухотворенные объекты культа божествами с исторической или квазиисторической биографией проявилась и на примере культа планет. Все они получили в качестве божеств пятерых легендарных императоров — Хуанди (Желтого — Сатурн), Байди (Белого — Венера), Хэйди (Черного — Меркурий), Чиди (Красного — Марс) и Цинди (Голубого — Юпитер). Иногда в качестве главы этих пятерых выступала Полярная звезда, подчас ассоциировавшаяся с даосским мистическим божеством Тай-и (Великим Единственным). Божеством Полярной звезды считалась упоминавшаяся уже богиня-патронесса моряков Тянь-хоу. Все звездное небо китайцы делили на 28 основных созвездий, каждое из которых также приобретало свое божество. Легенда гласит, что все 28 божеств созвездий были некогда учениками одного из даосских патриархов и вместе с ним добились бессмертия. Затем (здесь легенда смело раздвигает исторические рамки и помещает всех этих даосов в глубокую древность) они приняли участие в битве последнего иньского правителя Чжоу Синя с чжоусцами, пали в сражении и после своей гибели, попав на небо, превратились в божества созвездий. К слову сказать, некоторые из этих божеств созвездий проходили по ведомству Огня, «министром»-божеством которого считался Ло Сюань. В рамках «министерств» Юйхуана шанди именно он считался верховным божеством огня, а генеалогия его опять-таки восходила к одному из сподвижников Чжоу Синя. Однако в народной религии существовало еще по меньшей мере четыре-пять других духов и божеств огня (Чжу Жун, Хуэй Лу, Чжун Ли, Хо Шэнь и др.), которые также были объектами почитания и поклонения [777, 194—199].

Аналогичным образом обстояло дело и с культами таких явлений и сил природы, как дождь, ветер, гром и молния, облака, время. Если в столичных храмах и кумирнях император по-прежнему продолжал совершать обряды жертвоприношений перед соответствующими табличками с надписями, т. е. одухотворенными по древней традиции считались сами эти силы природы, то в народной религии положение изменилось. Влияние даосизма и буддизма с их развитой мифологией и уже отмечавшимися выше характерными особенностями привело к тому, что почти все эти явления и силы природы обзавелись олицетворявшими их персонифицированными божествами и духами, причем, как правило, несколькими. Так, только по «министерству» Грома числилось пятеро божеств. Главой их был Лэй Цзу, «Патриарх Грома»,— трехглазое чуди-ше со сверкающими глазами и испепеляющим взором, изображавшееся верхом на черном единороге. Четырьмя остальными, обычно размещавшимися в храмах и на рисунках справа и слева от своего шефа, были божество грома Лэй-гун, богиня молнии Дянь Му, божество ветра Фэн Бо и божество дождя Юй Ши. Каждое из этих божеств имело свои иконографические каноны: Юй Ши обычно восседал на облаке или драконе и держал в руке сосуд, из которого на землю лился дождь; богиня молнии Дянь Му в ярком цветастом одеянии парила среди облаков, держа в обеих руках зеркала — считалось, что молнии возникают в результате столкновения лучей инь и ян, •отражавшихся этими зеркалами [616, 303; 793, 392—393]. Помимо этих «вписавшихся в систему» божеств существовало немало других, нередко почитавшихся не менее их. Так, Юй Ши в качестве духа-покровителя дождя был далеко не так популярен, как царь драконов Лун-ван, к помощи которого обычно прибегали в случае засухи. Наряду с Фэн Бо духами ветра были также Фэй Лянь и Цзи Бо [652, 53—57; 777, 567].

К числу явлений природы, которым придавалось в мире •сверхъестественных сил (и в канцелярии Юйхуана шанди) особое значение, принадлежало и время. Главой «министерства» Времени был Тай Суй, божество времени и дух года. В его распоряжении был немалый штат помощников, подчиненных ему духов — духов года, месяца, дня и часа (точнее, пары часов, выступавшей в Китае в качестве единицы времени), а также духов, ведавших счастьем и несчастьем. Сам Тай Суй одновременно считался божеством планеты Юпитер — видимо, наряду с Цинди. Цинди же и его коллеги Чиди, Бай-ди и Хэйди были божествами соответственно весны, лета, осени и зимы. Но неясно, входили они в штат Тай Суя или существовали независимо (что вероятнее).

Еще одной группой анимистических культов, связанных с почитанием сил природы и также претерпевших значительную трансформацию, были культы земные. Как и во времена глубокой древности, китайцы одухотворяли моря и реки, горы и долины, холмы и озера, рощи и ущелья. Однако теперь уже почти все эти объекты обзавелись персонифицированными божествами и духами, ведавшими и управлявшими ими. Имя этим божественным персонам — легион. Достаточно ознакомиться с многочисленными китайскими стихами, новеллами, повестями и романами, посмотреть драматические театральные представления классической китайской оперы, чтобы убедиться в том, что буквально каждая гора или река имели своих духов, выступавших то в облике почтенного старца, то в виде молодой обольстительницы и т. д. Как правило, подавляющее большинство подобных локальных духов имело свою вполне «земную» биографию, связывавшую их происхождение с мифической интерпретацией событий недавнего или отдаленного прошлого и с реально существовавшими некогда лицами. При этом важно заметить, что все такие духи считались активно действующими персонами, которые могли вмешиваться в жизнь живых, вступать с ними в различного рода отношения, влияя на ход дел и течение событий. Некоторые из них. в соответствии с их рангом и значением опекаемых ими объектов, играли в верованиях китайцев особо значительную роль.

В первую очередь это относится к духам пяти важнейших гор, священных пиков Китая, культ которых возник еще в древности. К этим пикам, как бы распределенным по сторонам света, относились горы: Хэншань — в Шаньси (символ

севера), Хуашань — в Шэньси (запад), Хэншань — в Хунани (юг), Тайшань— в Шаньдуне (восток) и Суншань — в Хэнани (центр). Каждая гора в ходе распространения системы религиозного синкретизма обрела собственных божеств-упра-вителей, три варианта имен которых приводят различные источники (видимо, практически сосуществовали разные божества одних и тех же гор), и каждая имела свою сферу влияния и воздействия на жизнь живых. Считалось, что божество горы Тайшань ведает людскими судьбами (рождение и смерть, распределение богатства и почестей); божество южной горы — звездами и водными животными, божество центральной— землями, водами, растительностью; западной — металлами; северной — животными. Формально в этом «министерстве» Пяти пиков не было верховного шефа, однако фактически главным считалось божество священной горы Тай-шапь, культ которой в Китае получил исключительно большое значение [268; 611, 278—282; 737; 788, 115—126].

Китайские легенды гласят, что поклонение божественной горе началось еще при древнейших мудрых правителях чуть ли не с Хуанди. Если даже это и не так, то, во всяком случае, уже в древности и далее на протяжении многих веков императоры различных династий высоко почитали этот величайший пик центрального и восточного Китая (того района, где зародилась китайская цивилизация) и приносили на нем жертвы Небу. За долгие века гора очень сильно изменилась. Она оказалась буквально застроенной различного рода храмами, монастырями, кумирнями, каменными арками, плитами, лестницами, скульптурами. После же того как рядом с горой расцвел храмовый центр в Цюйфу, где жил и похоронен Конфуций, гора Тайшань превратилась в фактический центр религиозной жизни страны, в своеобразную Мекку китайцев. В эпоху религиозного синкретизма значение горы Тайшань в глазах простого народа повысилось еще больше, ибо божество горы стало считаться одним из вершителей судеб людей.

Именно здесь, в районе горы Тайшань, стали видеть вход в подземный мир загробного царства. Сюда, по народным верованиям, стекаются все сведения о живых и все души умерших. Эта огромная роль, которая стала приписываться даосской религией божеству горы Тайшань, повлекла за собой усиление этого культа. Почти по всей стране можно было встретить храмы в честь божества Тайшань, а пекинский храм выделялся среди них размерами, значением и даже официальной финансовой поддержкой властей. Интересно отметить, что дочерью божества горы Тайшань и, соответственно, богиней Тайшань считалась Бися юаньцзюнь, другими именами которой были Шэн Му и Тяньсянь Сун-цзы (Сун-цзы нян-нян). Это та самая даосская богиня-покровительница рождения, богиня-подательница детей, культ которой, по свидетельству некоторых специалистов, был создан для того, чтобы противостоять культу буддийской Гуань-инь, но фактически со временем слился с культом Гуань-инь в рамках системы народного синкретизма [739, 28—30 и 38].

Культ водной стихии

Культ гор и других элементов земной поверхности всегда играл очень большую роль в повседневной жизни китайцев. Однако еще большее место занимал в ней культ водной стихии — морей, рек, озер, дождя и т. п. И дело здесь не только в том, что водная поверхность и само наличие воды — необходимое условие жизни. Важнее в данном случае то, что в условиях Китая от воды — ее наличия, уровня, поведения — зависело очень многое и в первую очередь благополучие страны и народа. Видимо, далеко не случайно в системе «министерств» Юйхуана шанди едва ли не самым мощным и разветвленным было ведомство Вод, которое подразделялось на «департаменты» соленых и пресных вод, в свою очередь имевшие ряд подразделений.

В качестве верховных шефов-покровителей «министерства» выступали божества пяти-шести созвездий, объединенные в •«совет» под руководством Лу Сюна. Однако эти верховные руководители были сравнительно мало известны и не пользовались особой популярностью. Подлинными хозяевами всех вод страны были божества и духи отдельных морей, рек, озер, и каналов, среди которых наиболее видное место занимали Лун-ваны, драконы-покровители водной стихии. По одной из версий, всего насчитывается четыре Лун-вана, каждый из которых был божеством одного из четырех морей (северного, западного, южного и восточного), окружавших, согласно древнекитайской традиции, со всех сторон четырехугольную землю⁹⁴. Однако главным из них считался Ао Гуан, дракон Восточного моря. Именно он почитался под именем Лун-вана и к его помощи апеллировали китайцы в случае засухи или наводнения.

Морские драконы считались могущественными владыками, имевшими на морском дне огромные богатые дворцы и несчетное число приближенных и воинов. Известная легенда о путешествии восьми бессмертных за море повествует о том, как эти популярные даосские божества как-то направились на день рождения к божеству долголетия Сянь Вэну. Они взяли с собой слугу с подарками. Но, так как слуга не мог лететь через море, для него был выстроен плот. Посреди моря разразился тайфун, и плот перевернулся. Слуга и подарки пошли на дно. Бессмертные обвинили во всем дракона Южного моря, Ао Циня, и потребовали объяснений. Произошло столкновение с запальчивым сыном дракона, а затем Ао Цинь распорядился двинуть против бессмертных всю свою армию. На помощь бессмертным были призваны другие даосские божества, и только вмешательство личного посла Юйхуана шанди предотвратило сражение. Под угрозой потери должности Ао Цинь остановил свою армию, вернул слугу и подарки и принес извинения восьмерым бессмертным [172а].

Следует заметить, что в китайском пантеоне, видимо, в первую очередь стараниями даосов, были представлены и божества с другими именами, также призванные управлять четырьмя морями. Существует по меньшей мере четыре варианта их имен (а, может быть, и четыре четверки этих божеств), причем некоторые из них жили на островах посреди подведомственного им моря и имели зооантропоморфный облик (лицо человека, части тела птицы и змеи). Кроме них в качестве божеств моря (моря вообще) выступали и некоторые другие-персоны— Чжао Хун, Ма Сянь, изображавшийся в виде дракона с одним рогом, и даже одна богиня моря, которая, судя по легенде, на протяжении ряда лет являлась по ночам к одному из купцов и в награду за хорошо проведенное время оказывала ему помощь своими ценными советами [114, 179—201].