Купидон поневоле

Глава 21. Миллион алых роз

Катя искоса поглядывала на Романа и гадала: куда он ее везет?

А тот полностью сосредоточился на дороге, крепко сжав руль, при этом вел с ней светскую беседу обо всем и ни о чем.

Катя восхищалась таким умением, ведь сама-то с детства искренне верила: говорить нужно только по делу, а в остальных случаях — не отсвечивать. Вот и привыкла, и теперь при знакомстве с людьми, да и не только при знакомстве, всё больше молчала да слушала.

«Молчи, может, за умную сойдешь!» — помнила она мамин завет и практически беспрекословно ему следовала.

Но Роман разговаривал так легко, так непринужденно, будто окончил курсы-говорильню. «Вот бы и мне так…» — вздохнула Катя про себя. Такой навык казался ей чем-то вроде умения небожителя, не меньше.

Минут через пятнадцать она вдруг услышала мелодию телефона.

Достала мобильный из сумки и взглянула на экран. Но нет, это звонили Амурцеву.

Ее глаза тут же полезли на лоб: вот так сюрприз! Уж чего-чего, а услышать такую редкую мелодию под названием Lady Labyrinth Катя не ожидала. Вернее, не ожидала, что Роману она тоже нравилась — иначе зачем ставить ее на телефон? А если еще точнее, не ожидала, что ее Купидон вообще подозревал о существовании Людовико Эйнауди, автора этой композиции.

Роман тем временем выслушал кого-то, помрачнел и коротко отрезал:

— Понял, буду.

Повернулся к ней и, разочарованно вздохнув, выдал:

— Катя, я прошу прощения, но второй пункт нашей поездки отменяется. Хотя нет, не отменяется, просто переносится на время.

И тут же, пресекая любые возражения, добавил:

— Я отвезу вас домой.

Желание узнать, кто же ему звонил, немилосердно мучило, но Катя стойко держалась. Она Амурцеву никто, и права спрашивать о таком у нее попросту нет.

Она насупилась и отвернулась к окну, и тут Роман засыпал ее вопросами:

— Кстати, а как вам танцы? Понравилось? Что думаете? Какой танец выбрали?

И Катины глаза тут же загорелись.

— Вы знаете, я когда туда в первый раз шла, пару раз чуть домой не повернула!

— Но-но-но! — беззлобно пожурил ее Роман. — Разве можно такую грацию прятать?

Катя тут же почувствовала, как загорели ее уши от такого будто бы вскользь сказанного комплимента.

— В общем, я на аргентинском танго остановилась. Уже два занятия было. Роман, вы себе не представляете, насколько там доброжелательные люди! Мне очень, очень понравилось! А если бы не вы, я б и не узнала о таком. Спасибо!

Она искренне и от всей души поблагодарила своего Купидона, вложив в это нехитрое слово весь спектр эмоций, которые испытывала: восторг, волнение и, конечно же, радость.

— Нет, вы не подумайте, я там среди тех, кто ходит давно, выглядела той еще коровой на льду, — засмеялась сама над собой Катя. — И в первый раз вообще у стенки простояла. И Дитмар Валентинович, наш преподаватель, не настаивал. Зато во второй раз встал со мной в пару сам, подумать только!

Роман улыбнулся ей:

— Значит, вы в надежных руках.

— Вот и он мне так сказал, — хихикнула Катя. — А еще сказал, что через несколько месяцев смогу принять участие в танцевальной вечеринке. Вот это номер! Я — и на танцевальной вечеринке!

— Раз Дитмар Валентинович так сказал, Катя, значит, сможете. Он слов на ветер не бросает, — загадочно отозвался Роман.

Вскоре они уже подъехали к ее дому. Правда, остановились за пару подъездов — проезд загородила «Газель», из которой рабочие доставали холодильник.

Роман обошел машину и открыл для Кати дверь.

— Роман, спасибо вам огромное за вечер! И за мастерскую спасибо!

— До встречи, Катя.

Катя направилась домой. Несмотря на то, что программа сегодняшнего вечера оказалась неполной, а свидание и вовсе сорвалась, ее впервые за долгое время переполняли положительные эмоции. Она напоминала себе кастрюльку, крышка у которой аж подпрыгивала.

Широкая улыбка не сходила с ее лица, но это изменилось через несколько секунд.

К ее подъезду, ей навстречу, семимильными шагами приближался… Павлик.

С цветами в целофане наперевес. Он остановился в нескольких метрах и замер.

— Катенька, здравствуйте! А я вас жду… — пропищал он своим тоненьким голоском и сделал шаг навстречу Кате. Та сделала шаг назад. — Вы знаете, я понял, почему вы так отреагировали и отказали мне! Вам, как представительнице женского пола, наверное, конфетно-букетный период нужен!

— От вас? Не нужен! — взвизгнула Катя, но Павлик будто решил не унывать и не сдаваться:

— Да вы не стесняйтесь! А-а-а, или это для приличия надо отказать? Ну вот, считай, отказали. Держите, держите букет!

Он кивнул на веник, что держал в руках. Назвать его букетом язык не поворачивался. Видимо, гений Павлик выбрал самые дешевые цветы, и розы выглядели плачевно: листья пожухли, головки склонились низко-низко, будто им было стыдно за поведение дарителя. Тот снова сделал шаг вперед, а Катя — назад и влево.

— Да держите же уже! — Павлик протянул букет Кате. — Вы мне только сразу скажите, пары недель на ухаживания хватит? А то я дольше терпеть не намерен. — Он покачал головой и уставился на нее, часто моргая, отчего его глаза в очках с роговой оправой стали смотреться еще нелепее и смешнее.

«Откуда у него вообще мой адрес? — недоумевала Катя, а потом смекнула: — Мама!»

Она попятилась, оттолкнула букет, и только открыла рот, чтобы отшить ухажера, как вдруг сзади послышались шаги, а потом кто-то ее обнял. Она вздрогнула, повернулась и увидела… Романа.

Тот широко улыбнулся ей.

— Прости, милая, задержался. По работе звонили. Ну что, пойдем домой?

Глава 22. С голодного края

Катя и Роман зашли в подъезд и остановились на площадке второго этажа, возле почтовых ящиков. Выглянули в окно подъезда.

Незадачливый ухажер сидел на лавочке с букетом на коленях и ковырял носком ботинка асфальт, вместо того чтобы ретироваться.

Катя вздохнула: ее Купидону ведь по делам ехать надо, а он вынужден тут с ней стоять.

Она повернулась к Роману:

— Спасибо огромное, что помогли! Простите, пожалуйста, что вас задерживаю…

Тот сразу поднял ладонь, останавливая поток ее извинений:

— Катя, ну я же сам вызвался. Сразу понял: что-то не так, когда вы пятиться начали. Тут уж семи пядей во лбу не надо быть, чтоб догадаться, что вам неприятна компания этого… этого… — Катя видела, что Амурцев силился подобрать какой-то более-менее культурный эпитет, и решила помочь: