Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами

сараю перекрестный огонь. И все-таки двое друзей Шумилина сумели подползти к нему и

утащить в безопасную зону. Раненый истекал кровью, и я поручил заботу о нем нашей

санитарке - студентке Вере.

А Сергей Лобанов пополз с веревкой в руке к пулемету, чтобы довести до конца дело

своего раненого товарища. Он добрался до старой вербы, захватил концом веревки пулемет и,

несмотря на обстрел, притащил его к нам.

Бой длился около шести часов. Фашисты так и не смогли подняться в решительную

атаку. Под редким, но метким прицельным огнем они пролежали на снегу целый день. Мы

уже готовились к тому, чтобы в ночной темноте окружить противника и полно стью

уничтожить. Однако к вечеру мы узнали, что к врагу идет большое подкрепление, да еще и с

двух сторон. Мы вынуждены были покинуть деревню.

С наступлением сумерек отряд двинулся по болотам, где немцев, по данным разведки, не

было. Враг разгадал наше намерение и открыл огонь теперь уже и с северной и западной

стороны. Видно, прибыло какое-то подкрепление. Сергей Лобанов вызвался о статься с

пулеметом для прикрытия отхода. К нему присоединились еще два пулеметчика, Леонид

Горбачевский и Николай Дмитриенко. Задержав противника до того момента, когда отряд

отошел от деревни на порядочное расстояние, пулеметчики догнали нас. Через несколько

дней мы были в Осиповичском районе.

Склад боеприпасов, который мы искали, оказался взорванным полицией всего лишь день

назад. Мы вернулись в свою "родную" деревню Великая Старина, довольствуясь только

трофейным оружием и боеприпасами.

До боя в Печкурах мы считали, что дело партизан только из засады, молниено сным

налетом громить врага. А теперь убедились, что мы можем вести серьезный и длительный

бой. Были бы только патроны в до статке!

* * *

В начале 1942 года на Могилевщине появило сь много небольших партизанских групп. В

большинстве случаев они стремились к совместным действиям с крупными отрядами или

присоединялись к ним. Стали прибывать новички и к нам.

Однажды мы с командиром сидели за столом в небольшой белорусской хате, как вдруг

раскрылась дверь и вошли несколько человек в военной форме. Впереди стоял суровый

коренастый сержант лет двадцати. Он был в кожаной тужурке, в шлеме летчика, в летных

перчатках. Все это было уже поношенным, но придавало партизану бравый, элегантный вид.

За ним - майор в потертой, но полной форме. Подтянутый, крепкий, сугубо военный человек

лет тридцати.

– Сержант Марков Иван Евдокимович, командир партизанской группы, представился

первый и, молодцевато отдав честь, сделал шаг в сторону, пропуская вперед майора.

– Майор Елецкий Степан Григорьевич, заместитель командира группы, отрекомендовался

второй и спокойно, с до стоинством, присущим кадровым военным, отдал честь.

– Как же это майор стал заместителем сержанта? - ухмыльнувшись, спро сил Свистунов.

– Все в порядке, товарищ командир! - четко доложил майор. - Я примкнул к этой группе,

когда она из засады вела бой. Командир уже был. И неплохой, настоящий командир. Я

попро сился рядовым.

– Кем были до войны, товарищ майор? - спро сил я.

– Начальником штаба батальона, - ответил Елецкий и с доброй, располагающей улыбкой

добавил: - Надеюсь, со временем и в партизанском отряде появится штаб, и тогда я займусь

своим родным делом.

– Это замечательно, что вы верите в такое будущее партизан! - сказал Свистунов. - А пока