Курский излом

Командование 48-го тк не только допустило ошибку, передав неточное сообщение о выходе его танков в район шоссе, но и неточно определило значение высоты 254.5. Даже если бы боевые группы «Великой Германии» или 11-й тд и вышли к дороге, это еще не означало прорыва второго армейского рубежа или, как указано в цитируемом документе, второй позиции. Этот холм располагался на его переднем крае. Эти ошибки были допущены в том числе и в силу определенного внутреннего подъема, который царил среди командного состава корпуса. После напряженнейшего боя 5 июля успешные действия эсэсовского корпуса на прохоровском направлении обнадеживали, поэтому полностью еще не исчезла эйфория, и было большое желание добиться скорой победы. Всем, кто имел отношение к операции «Цитадель», очень хотелось верить словам фюрера в неизбежный успех якобы непобедимой Германии.

В 11.30 Гот прибыл в штаб 48-го тк, который был перебазирован в лес южнее села Мощеное. С ним приехал и начальник штаба 4-го воздушного флота генерал–майор К. Х. Шульц. Командир корпуса и начальник штаба доложили оперативную обстановку в полосе соединения. Причем Ф. Меллентин особо остановился на сообщении из «Великой Германии». Ее штаб доносил, что русские ведут очень сильный артиллерийский огонь из района Алексеевки (село на южном берегу р. Пены), который серьезно мешал продвижению ее частей к Дуброву, и предложил для ликвидации этого узла сопротивления отдать [549] приказ Хейерляйну овладеть сначала Алексеевкой, а затем двинуться далее на Луханино (3 км восточнее Алексеевки).

Дело в том, что при подготовке отмененного впоследствии совместного контрудара силами 1-й ТА и 6-й гв. А артчастями обеих армий была проведена значительная работа. Для поддержки войск на северном берегу Пены были сосредоточены не только гаубичные батареи 90-й гв. сд. М. Е. Катуков направил в полосу 6-го тк, который имел приказ утром атаковать в направлении Бутова, 79-й и 316-й гв. мп PC и 270-й полк тяжелых 120-мм минометов. А И. М. Чистяков приказал командующему артиллерией армии сосредоточить огонь 33-й отпабр, 5-го гв. мп «катюш» и минполков по району севернее дороги Бутово — Дуброво. Систематические обстрелы этих частей и соединений танковых клиньев «Великой Германии», особенно после начала отхода 67-й гв. сд, оказались очень чувствительными и вынудили Хейерляйна обратиться к Кнобельсдорфу с просьбой развернуть всю боевую группу дивизии для захвата сел по южному берегу Пены, чтобы прекратить эти обстрелы. Действия советской артиллерии 6 июля в этом районе были столь ощутимы, что даже после войны, в 1947 г., Ф. Фангор вспомнил о них и писал:

«6 июля русские неожиданно открыли заградительный огонь. Его вела вся их артиллерия, находившаяся в этом районе, в том числе и дальнобойная. Это произошло в тот момент, когда немецкие войска вышли на рубеж, где по башню было вкопано бесчисленное количество вражеских танков, замаскированных и продуманно размещенных на местности. Приходилось исключить наши маневры в узких боевых порядках (что уже делалось), а дороги нельзя было использовать. Это увеличило потерю времени… Как и следовало ожидать, в этой обстановке больше всего страдали «пантеры» 10-й танковой бригады»{512}.

Тем не менее командующий 4-й ТА не одобрил предложение Меллентина. Он считал, что не стоит распылять силы, отвлекать передовые дивизии корпуса от главной цели — решительного рывка черед оборонительные рубежи. Удар строго на север в направлении поймы Пены ни к чему толковому не приведет, лишь отнимет время. Пока русские обороняются лишь стрелковыми частями и не ввели в бой танковые соединения, у корпуса есть преимущество в силе и мобильности. Пока нет оснований опасаться мощных фланговых ударов, стрелковые части на это не способны, они зарылись в землю и ведут упорные оборонительные бои. Необходимо максимально использовать столь благоприятный момент и сильными танковыми клиньями быстро раскалывать на узких участках [550] их оборону и окружать пехотные части русских. При этом дивизии должны стремиться как можно быстрее прорываться в их тыловые районы. В междуречье Ворсклы и Ворсклицы уже наметился первый «мешок», его создают войска 11-й тд и 167-й при поддержке 2-го грп СС. Окружение будет завершать 167-я пд, а тем временем танковым частям корпуса следует продолжить свой марш на северо–восток. Гот подчеркнул: все это прописные истины, но в настоящий момент именно они позволят сэкономить дорогое время и максимально эффективно использовать с таким трудом собранные силы и средства. Надо также учитывать тот факт, что корпус СС сегодня продвигается заметно быстрее, чем вчера, он уже вклинился в передний край обороны русских юго–восточнее Яковлева и, вероятно, в ближайшее время прорвет их вторую позицию. Следует использовать все возможности, чтобы 48-й тк вовремя вышел и сменил его дивизии Хауссера в указанном районе. Уничтожение же позиций вражеской артиллерии и фланговое прикрытие должны взять на себя люфтваффе и войска второго эшелона. Для этого на совещание и был приглашен начальник штаба 4-го ВФ.

На совещании было отмечена высокая эффективность 8-го ак 5 июля. Сейчас его основные соединения по–прежнему были сосредоточены перед 2-м тк СС, но в силу складывающейся обстановки Гот попросил часть бомбардировщиков выделить для уничтожения противотанкового узла перед «Великой Германией» в районе Дуброва и для подавления артиллерии на северном берегу Пены.

По итогам обсуждения сложившейся обстановки Кнобельсдорф получил приказ: «Великой Германии» сконцентрировать все усилия на прорыве в Дуброво и овладеть Луханином, Алексеевку пока не атаковать. Вместе с тем параллельно с ударом на Яковлево перед командованием 48-го тк была поставлена трудоемкая задача: в ближайшее время создать плацдарм на северном берегу Пены в районе Раково — Алексеевка. Несмотря на то что осуществление этого замысла предполагало отвлечь значительные силы и средства корпуса, его выполнение Гот считал крайне важным. Сильная оборона русских в излучине Пены угрожала всему левому флангу армии. Командующего 4-й ТА тревожило, что в этом районе русские могли развернуть танковые соединения и, несмотря на сложность переправы, нанести сильный фланговый удар по корпусу. Создание плацдарма должно было, во–первых, привести к расширению коридора прорыва и оттеснению русских в глубь излучины, на запад, а значит, сводило к минимуму эту угрозу. Во–вторых, если даже, создав плацдарм на северном берегу, не удастся с него в дальнейшем развить успех, [551] все равно это позволит отвлечь часть сил русских с направления главного удара 48-го тк и заставит их командование понервничать. В 13.00 штаб корпуса передал этот приказ дивизиям.

На совещании также была рассмотрена ситуация и в 3-й тд. Соединение имело приказ овладеть Завидовкой и как можно быстрее создать плацдарм на северном берегу, а в случае успеха как можно быстрее подготовить переправы. В то же время Кнобельсдорф предупредил генерала Ф. Вестховена, чтобы его танковый полк параллельно готовился двинуться на Раково. В свою очередь командование корпуса обещало быстро подтянуть к Красному Починку разведбатальон 332-й пд, чтобы сократить растянутый левый фланг его дивизии. Однако к началу совещания на КП корпуса 3-я тд еще даже не приступила к выполнению полученного ночью распоряжения. Она доносила о возросшем артиллерийском обстреле с северного берега Пены и из района выс. 210.3, которую после захвата пришлось вновь оставить из–за сильных контратак русских. А уже в ходе совещания поступило тревожное донесение:

«В 13.00. Танковый клин 3-й тд в Завидовке полностью расстрелян и должен отойти на юг. Переправа через реку, по мнению дивизии, потребует полностью нового переоборудования. Силы дивизии еще очень растянуты. Корпус приказывает: не обращать внимание на фланги, все силы бросить на образование плацдарма и, учитывая, что наступление разведбатальона «Великой Германии» продолжается, 52-й ак в 13.00 выступает правым флангом через Бубны в направлении Дмитриевка. Этим самым левый фланг 332-й пд будет разгружен и она сможет продвигаться на север. Ее силы будут двигаться до Красного Починка, чтобы сменить части 3-й тд у Коровино.

Разведка 3-й тд докладывает, что участок по обеим сторонам Раково исключительно сильно укреплен. Закопанные KB и Т-34, а также тяжелая артиллерия мешают продвижению по абсолютно голой местности южнее этого участка. Берега полностью заболочены, такая же долина реки и у Красного Починка. Вражеские рубежи на Пене, кажется, значительно сильнее укреплены, чем позиции, прорванные вчера. Командир дивизии считает, что подготовиться для наступления дивизии до рассвета не удастся, так как выдвижение 332-й пд идет медленно. Артиллерия еще не сосредоточилась. Кроме того, из–за заболоченности местности у Красного Починка дивизию перебрасывать необходимо через мост у Ярки. Он считает также, что строительство моста и переправу надо [552] проводить при сильной поддержке армейской артиллерии, иначе дивизия в лощине Завидовки будет разбита вражеским огнем»{513}.

Это сообщение вызывает ощущение, что Ф. Вестховен слишком преувеличивает трудности, возникшие у его войск. Это впечатление усиливается, когда сравниваешь успехи двух других танковых дивизий 48-го тк, ведь они к этому моменту продвинулись примерно до 8–10 км. Вероятно, такие же мысли приходили в голову и Кнобельсдорфу, поэтому действиями 3-й тд он был, мягко говоря, недоволен. Однако его оценка оказалась необъективной. Действительно, 3-я тд находилась в более сложном положении, чем другие соединения. Как уже ранее отмечалось, она не располагала столь значительными силами, как ее соседи, вместе с тем ее фронт был растянут примерно на 10 км. Севернее Красного Починка окопались батареи 1841-го иптап майора В. Г. Гашкова из 27-й иптабр. Хотя полк и был вооружен 45-мм ПТО, но, используя сложный рельеф местности и заранее подготовив позиции, артиллеристы создали непроходимый заслон на пути танков дивизии в направлении Михайловки. Кроме того, в районе Красного Починка находились несколько глубоких и заболоченных балок. Одна из них полностью перекрывала путь с юга на север, о ней уже упоминалось выше. Это обстоятельство заставляло снабжение передовых частей, переброску войск в район Завидовки, Ракова проводить через х. Ярки, расположенный в 5 км восточнее Красного Починка. Этот «крюк» отнимал много времени, особенно если учесть, что местность не была полностью разминирована, поэтому транспорт двигался лишь по одной колее в каждом направлении.

Но главное в том, что передовые части танкового полка Вестховена у Завидовки подошли непосредственно к переднему краю второго армейского рубежа, в то время как две другие танковые дивизии корпуса лишь продвигались к нему. Примерно около 11.00 танки 2-го батальона 6-го тп и бронетранспортеры с пехотой 1/394-го грп 3-й тд ворвались на окраины Завидовки. Уже на подступах к селу эта группа была обстреляна тяжелой артиллерией 6-й гв. А. Затем сосредоточенный удар по ней нанес 6-й тк и артиллерия 90-й гв. сд, а также второй дивизион 159-го тгап 33-й отпабр. Повторюсь: это был первый бой соединения армии генерала М. Е. Катукова с войсками корпуса Кнобельсдорфа.