Кусочек желания

Последних слов хоббит уже не расслышал, потому что к его спине снова кто-то приблизился, и у этого кого-то был весьма зловещий голос.

– Хоббит-боббит, у тебя есть мясо? Хоббит-боббит, ты не хочешь меня покормить?
– порычало нечто.

Пэтти обернулся и впервые за время похода почувствовал что-то, отдалённо похожее на страх. Возле Редькинса стоял огромный конь незнакомой хоббиту масти "вороной в разводах" и злобно скалился.

– Хоббит-боббит, дай мне мясо!
– снова сказал конь.

– А у меня его нет, - еле-еле выдавил из себя Пэтти, у которого от изумления отнялся язык. Говорящие лошади, в отличие от тех же говорящих хомяков, совершенно не вписывались в его мировоззрение.

– И-и-и-и-и!
– заржал конь.
– Тогда я съем тебя!

– Не бойтесь, не съест, - успокоил хоббита толстяк.
– Он только угрожать и может, а на самом деле безобиднейшее создание, как и всё, что входит в комплект снаряжения нашей бедной "принцесски".

– А она в самом деле принцесса?
– поинтересовался Пэтти.

Волшебник тяжело вздохнул.

– Да какая она принцесса! Дочка режиссёра какого-то провинциального театра, где она, судя по всему, работала актрисой. Вот начиталась всевозможных пьес про приключения отважных воительниц и настолько вошла в образ, что до сих пор из него выйти не может.

– А меч с конём откуда?

– Ее папаша, как мы поняли, был хреновым режиссёром, но зато талантливым магом, - вместо толстяка ответил неизвестно откуда появившийся смуглый парень в белом платке на голове. Пэтти вспомнил, что именно этот тип угрожал Милфуджу в божественном замке.

– А поскольку на отвратные спектакли этого режиссёра-волшебника никто не ходил, - продолжал "богоборец".
– Он решил сделать свои постановки более популярными, придав им реалистичности, и для этого заколдовал коня и меч. Первый должен был всяких чудищ на сцене изображать, ну а со вторым и так всё понятно - стишки, романсы и прочая поэтическая ерунда для ублажения женщин. Их-то вместе с театральным костюмом наша "принцессочка" с собой и прихватила, когда из отчего дома драпала.

– А хомяк?

– А на нём вроде бы эксперименты ставили, вот он в размерах и увеличился. Ох, неужели это огромное дерево настоящее?
– герой вдруг с восхищением уставился на крону баобаба и осторожно погладил ствол.
– Как оно называется?

– Понятия не имею! Слушайте, - в голову хоббита пришла одна интересная мысль.
– А откуда вы всё про неё знаете? Она что, вот так всю правду и рассказала?

– Представь себе, рассказала, - ухмыльнулся "богоборец", продолжавший обниматься со стволом.

– Да, это правда, мой дорогой хоббит, - кивнул толстый маг.
– С утра я хотел отогреть нашу простуженную "принцессу" и дал ей глоток вина. А после этого глотка она неожиданно разразилась подробной душещипательной речью о своей прежней нелёгкой жизни, в которой её никто не понимал и не ценил. Честно признаюсь, такой эффект от выпивки для меня оказался очень неожиданным. Правда, она довольно быстро протрезвела и теперь не пьёт ничего, кроме воды. Видимо, боится того, что спиртное развязывает ей язык... Кстати, это дерево называется баобаб, - обратился он уже к смуглому воителю.
– И оставь ты его, наконец, в покое!

Тем временем ругань "принцессы" с хомяком и мечом достигла апогея. "Воительница" в припадке ярости резко дернула за рукоять, чтобы высказать обнажённому клинку, так сказать, "в лицо" всё, что она о нём думает, но тут меч наконец-то отцепился от ветки, и буквально через секунду его хозяйке пришлось на собственной шкуре убедиться в действии силы планетарного притяжения.

– Ну вот, - печально произнёс маг.

– Сейчас выяснится, что она сломала ногу, и наш поход задержится как минимум на целую неделю.

От огорчения он снял с пояса фляжку и надолго приложился к ней, одним глотком осушив её, наверное, наполовину. Воздух вокруг сразу наполнился запахом крепкого вина. Довольный маг утёр губы рукавом и, схватив ещё одного жареного петуха, продолжил процесс насыщения. Черноглазый герой вздохнул.

– В Книге Пустыни сказано, - медленно и вполголоса произнёс он.
– Что вышли однажды из песков к людям три старца, немощные телом, но духом своим подобные стали. И выступил вперёд первый из них, чьё имя Ферсаим, и молвил он: "Да будет проклят тот, кто вкушает пищу более необходимого ему для сохранения жизни и не отдаёт излишки нуждающимся ближним своим". И люди, склонив головы, назвали чревоугодие грехом. И шагнул тогда вперёд второй старец, чьё имя Шабуфар, и молвил он: "Да будет проклято вино, чей хмель туманит разум. Да будет проклят тот, кто пьёт его, становясь на путь безрассудства, к гибели ведущий". И вновь опустили люди головы и признали пьянство страшным грехом. И вышел, наконец, третий старец, чье имя Зухтима, и молвил он: "Да будут прокляты распутницы, мужчин сбивающие с пути истинного. Да будет проклята та женщина, что показывает красу свою иным мужам, кроме супруга законного, отца собственного и братьев родных". И пали люди ниц и объявили блуд страшнейшим из грехов. И облачились женщины в длинные широкие одежды, скрывающие их прелести от глаз чужих, - богоборец вновь вздохнул.
– Нет, ну где в этом мире справедливость? Почему я попал в одну команду с двумя такими отчаянными грешниками?

– А что, эти прегрешения у вас в пустыне действительно считаются самыми страшными?
– поинтересовался хоббит.

– Нет, есть ещё сотня более серьёзных, но это не значит, что тому чокнутому богу можно было отправлять меня в такую компашку!

– А мне, наоборот, со спутниками повезло! Кстати, меня зовут Пэтти, и я первый в мире хоббитский некромант! А ты кто?

– Хафейн. Ты - некромант, говоришь? Я уже девятерых некромантов убил, десятым будешь?

– Эй, зачем нас убивать?! Мы же пользу приносим!

– Ага, вижу я, какая от тебя польза. После твоего колдовства хозяевам таверн можно сразу слуг выгонять, потому что вся еда самостоятельно будет летать от кухни до столов. А некоторым посетителям, - Хафейн недовольно посмотрел на мага-обжору.
– Ещё и в рот сама полезет.

Размышления пустынника на тему усовершенствования работы общепита прервала "воительница", наконец-то выбравшаяся из колючих зарослей. Из её растрепанных длинных волос и разных частей костюма торчали листья, ветки и куски коры, но все конечности вроде были целы, а глаза пылали огнём.

– Свершилось!
– завизжала "принцесса", подняв правую руку, в которой за шкирку держала своего хомяка.
– Ыхыр изрёк свое пророчество! Давай, провозгласи его этим жалким тварям, дабы познали они справедливость Небес!

– А никого нет. Все уходить, - флегматично произнёс Урлог.

– Как нет?
– опешила "воительница" и огляделась вокруг.

Поляна была практически пуста. Из разбойников остались только мёртвые и оглушенные, а остальные решили не испытывать судьбу и под руководством атамана сбежали, побросав всё своё имущество и лошадей.