Кузнец

Я откинулся в кресле, анализируя прочитанное. Картина складывалась неоднозначная: либо соратники Степана разыграли хитрую комбинацию для дискредитации конкурента, либо Аркадий действительно решил избавиться от незваных гостей на своей территории. Но главный вопрос оставался без ответа — откуда берутся эти камни? Ни одно издание не проливало свет на этот момент.

Пробежав глазами скучные некрологи, я наткнулся на любопытную новость: Верховный Совет империи рассматривал закон о строительстве турнирных арен. Первую планировали открыть в столице через год после принятия закона, остальным городам давали отсрочку ещё на полгода.

Мои губы тронула едва заметная усмешка — поединки всегда были отличным способом занять народ. Хлеб и зрелища — проверенный рецепт общественного спокойствия. Да и воинам нужен легальный выход для боевого пыла, не развязывать же войну ради тренировки.

В назначенный день за заказом приехал Захар — сам я бы не смог транспортировать такой объём. Об этом мы договорились при последней встрече, заодно он обещал подбросить меня до места.

— У меня к тебе будет просьба. — начал он, пока мы ехали по пыльной дороге. Его пальцы слегка подрагивали на руке.

Я повернулся к нему, выжидательно приподняв бровь.

— Наш последний бой показал, насколько я... подрастерял форму, — он прокашлялся, явно смущённый собственным признанием. — Может, будем устраивать совместные спарринги?

Предложение было более чем кстати. Мои обычные партнёры даже вдвоём не могли создать достойной конкуренции, а с Захаром появлялся шанс по-настоящему отточить мастерство.

— Я и сам собирался это предложить, просто подходящего момента не представилось.

По лицу Захара пробежала целая гамма эмоций: облегчение смешалось с лёгким разочарованием — он явно досадовал, что не дождался моей инициативы.

В особняке Виноградовых меня, зная мою страсть к книгам, сразу проводили в библиотеку. Я немедленно погрузился в изучение материалов, пока Владимир инспектировал привезённые мечи. Вскоре он присоединился ко мне, его грузная фигура заполнила дверной проём.

— Ты снова сумел меня удивить, юноша. — произнёс он вместо приветствия, опираясь о косяк двери.

— И вам добрый день, Владимир. — я оторвался от книги, отмечая, как в его глазах плясали искорки неподдельного интереса.

— Прости моё невежество, — Владимир смущённо хмыкнул, проводя рукой по седеющей бороде. — Приветствую, рад тебя видеть.

— То, что я вас удивляю, для меня выше любого приветствия.

По его лицу скользнула непроизвольная ухмылка: явно досадовал, что не может скрыть эмоции, в то время как я легко считываю каждый его жест.

— Как насчёт обсудить деловые вопросы? — он опустился в кресло, нервно постукивая пальцами по дубовой столешнице.

— Рад, что вы сами предложили.

Количество неловких ситуаций, в которые Владимир попадает из-за моих слов и действий, начинало вызывать во мне укол совести. Пора бы умерить пыл — негоже так испытывать хороших людей.

Впрочем, воздействовать на человека несложно, если знаешь нужные рычаги. У Владимира их три: поединки, оружие и любимая дочь. Надавив на всё разом, я основательно пошатнул его деловую хватку.

— Ты хоть когда-нибудь перестанешь так делать? — не выдержал Владимир, устав от наших негласных состязаний.

— Нет, дорогой. Он никогда не расслабляется, — раздался позади мелодичный голос Олеси. — Привет, Миша.

Она словно соткалась из воздуха — в изящном синем платье и балетках бесшумно пересекла библиотеку. Мягко скользнув ладонью по плечу мужа, опустилась за стол. Выбор обуви намекал на новый виток в наших отношениях.

— Добрый день, Олеся Сергеевна.

— Мужа зовёшь просто по имени, а меня — по имени-отчеству? — она задумчиво подняла бровь, в глазах плясали озорные искорки. — Я настолько старая?

Неисправима — всё пытается загнать меня в угол.

— Как скажете, Олеся.

— Дорогая, мы собирались обсудить дела — тебе, наверное, будет неинтересно, — Владимир привстал, намереваясь проводить жену.

— Я именно поэтому здесь, — её взгляд пригвоздил мужа к креслу без единого слова.

Я решил не поднимать цену за такие же мечи, но выдвинул условие об оплате на месяц вперёд для постоянной работы. Владимир согласился без колебаний. Чувствуя, что Олеся приготовила какой-то ход, я решил дать ей возможность насладиться моментом.

— У меня будет дополнительное условие.

Владимир нахмурился, явно недоумевая, что ещё я могу потребовать. Олеся подалась вперёд, её глаза заблестели от любопытства.

— У меня проблемы с образованием. По достижении совершеннолетия не смогу поступить в желаемое учреждение.

— И какое же? — Владимир подался вперёд, сцепив пальцы в замок.

— Я ещё не определился, — выдержал паузу. — Но знаю, что к Петру приходят нужные мне репетиторы.

Разумеется, я умолчал о своём намерении поступить в самую престижную академию Дальнего Востока.

Глаза Олеси вспыхнули — я подыграл её планам. Поймав мой прямой взгляд, она слегка остудила пыл, но стоило мне перевести внимание на Владимира...

— Тогда и у меня будет дополнительное условие. — произнесла она с хитрой улыбкой. Владимир озадаченно покосился на жену.

— Согласен, — я откинулся на спинку стула с едва заметным облегчением.

— Ты же не знаешь о чём я, — Олеся словила мой взгляд и поняла, что её условие мне известно. — И я всё же озвучу!

Естественно, речь шла о Петре — точнее, о его тренировках. Не получив внятных объяснений о том случае, она не оставила идею подготовить сына к взрослой жизни.

— Я уже ответил, и моё решение неизменно.

Владимир заёрзал в кресле, явно чувствуя себя лишним в разговоре, где всё решили без него. Но его жена была не просто умна — она была мудра.

— Дорогой, ты ведь не против? — её пальцы нежно скользнули по его руке, и суровый делец мгновенно растаял. — Это пойдёт на пользу нашему сыну.

— И то верно, — он потёр подбородок. — Конкуренция в учёбе — дело полезное.

— У меня есть ещё одно условие, — произнёс я, медленно поднимаясь из кресла. Мои пальцы, огрубевшие от работы с металлом, вытянулись в деловом жесте. — Платить за себя буду сам.

Виноградов окинул меня оценивающим взглядом, чуть приподняв бровь. Его холёное лицо на мгновение исказила едва заметная усмешка.

— Договорились, — он встал, расправляя пиджак, и ответил крепким рукопожатием. — Теперь ты можешь себе это позволить.

Внутри всколыхнулась волна раздражения. Этот надменный козёл не упустил возможности напомнить о моём социальном положении. И именно в тот момент, когда я почти готов был проявить к нему снисхождение. Что ж, сам подписал себе приговор.