Кузнецов. Опальный адмирал

— Вам, комфлот, — Жуков взглянул на Трибуца, — надо создать отряды из моряков и направить их на фронт. Кроме того, в короткие сроки нужно сформировать пять-шесть отдельных стрелковых бригад из моряков Балтфлота. Вы, — Жуков перевел взгляд на адмирала Исакова, — окажете комфлоту в этом помощь. И вот еще что, комфлот: огонь всей корабельной артиллерии сосредоточьте для поддержания войск 42-й армии…

«Круто берет новый комфронта, — отметил про себя Трибуц. — У него железная хватка, как у нашего наркома ВМФ».

Позже в районе Петергофа в тыл вражеских войск флот высадил морской десант с целью содействия приморской группе в проведении операции. Моряки, как отмечал сам Жуков, действовали не только смело, но и предельно дерзко. Каким-то образом противник обнаружил десант и встретил его сильным огнем еще на воде. Моряков, однако, это не смутило, они высадились на берег, и немцы побежали. К тому времени они уже были хорошо знакомы с тем, что такое «шварце тодт» («черная смерть») — так они называли морскую пехоту.

Трибуц сидел в своем кабинете и размышлял. На столе стоял аппарат ВЧ, и комфлот решал, доложить ли наркому ВМФ о приказе, который ему отдал новый командующий фронтом Жуков, — разминировать корабли. «Я должен это сделать, — отважился Трибуц. — Я подчиненный наркома ВМФ». И комфлот вышел на радиосвязь с наркомом. Он ждал, что Кузнецов станет задавать ему вопросы, что-либо уточнять, но тот коротко бросил в трубку:

— Делать все так, как требует генерал армии Жуков!..

Одесса, 14 сентября. 85-й день войны. Штаб обороны.

Поздно ночью Военный совет Одесского оборонительного района телеграфировал в Ставку и наркому ВМФ о том, что войска исчерпали все резервы, создалась угроза отвода наших войск на рубеж Гниляково — Дальник — Сухой Лиман. Это облегчило бы противнику ведение артогня по городу. Военный совет просил прислать стрелковую дивизию, а в дальнейшем — пополнение маршевыми батальонами.

— Теперь остается ждать ответа, — негромко произнес контр-адмирал Жуков. Он улыбнулся. — К такой заварухе мне не привыкать; в Испании вдоволь хлебнул горячего дымка.

— Я так понял, Гавриил Васильевич, что там над тобой шефствовал нынешний нарком ВМФ Кузнецов? — спросил Жукова его заместитель генерал Софронов.

— Он самый. Потому-то я надеюсь, что подкрепление нам непременно будет!..

Наступило хмурое утро. Небо все в тучах. Не спавший всю ночь заместитель командующего ООР по сухопутным войскам генерал Софронов пил за столом чай, рядом с ним чаевничал член Военного совета ООР бригадный комиссар Азаров.

— Слушали сводку, Илья Ильич? — спросил его Софронов.

— Наши войска оставили Кременчуг… — Азаров устало взглянул на Жукова. — Гавриил Васильевич, крейсер «Микоян» еще будет обстреливать вражеские батареи?

— Да. Такой приказ я отдал командиру крейсера капитану 2-го ранга Сергееву. Он нас не подведет. В Испании Сергеев командовал эсминцем «Валенсия» и повадки фашистов изучил… — Жуков посмотрел на часы. — Однако Ставка молчит, а?

— И нарком ВМФ тоже молчит, — почесал затылок генерал Софронов.

— Подождем еще, — буркнул Жуков. — Я все думаю о контрударе. Если нам помогут морским десантом, то мы ударим по немцам с фронта, а десантники — в тыл. Отбросим левый фланг противника, и тогда он уже не сможет стрелять по городу из орудий.

В штаб не вошел, а вбежал дежурный радист и с порога крикнул:

— Есть ответ из Ставки! — И он отдал Жукову листок.

Тот прочел:

— «Передайте просьбу Ставки Верховного Главнокомандования бойцам и командирам, защищающим Одессу, продержаться шесть-семь дней, в течение которых они получат подмогу в виде авиации и вооруженного пополнения. Получение подтвердить. Сталин».

— Здорово! — воскликнул генерал Софронов. Он прикурил папиросу и жадно затянулся. — Такой телеграммы я никак не ожидал. Раньше получал только приказы, и никто меня не спрашивал, нравятся они мне или нет. А тут — просьба. И кто просит? Верховный главнокомандующий!

— Депешу Верховного надо передать в войска. И сейчас же пошлем ответ в Ставку. Мысль такова: будем стоять насмерть! — распорядился контр-адмирал Жуков.

Кто бы мог подумать, что немецко-фашистские войска подойдут так близко к Москве? Столица жила в тревоге. Государственный Комитет Обороны принял постановление о частичной эвакуации города, когда об этом зашла речь в Ставке. Сталин строго предупредил всех, кто находился в его кабинете:

— Я требую соблюдать спокойствие, делать все, что положено при эвакуации, без паники, без суеты. Борьба с врагом — это наш долг перед Отечеством, и, как бы ни было тяжко, каждый из нас должен сам нести этот долг, а не перекладывать на плечи других…

«Да, заварилась каша под Москвой, — взгрустнул Кузнецов, входя в свой кабинет. Был обеденный перерыв. — Жена ждет меня дома, видимо, волнуется, надо позвонить ей», — решил Николай Герасимович. Он снял трубку и набрал номер телефона квартиры.

— Да, вас слушают!

— Верунчик, это я, Колька из деревни Медведки, что раскинулась в низине у речки Ухтомки, — тихо произнес он. — Обедать я не приду, ужинать — тоже. Спать буду на службе…

— А что случилось, милый? — также тихо спросила она.

— Случилось то, чего никто из нас не ожидал… Потом я все объясню. Может, даже тебе с детьми придется на время уехать из Москвы…

— Все ясно, Коленька, я, кажется, смекнула… Эвакуация?

— Возможно. Сыновьям пока ни слова. И вообще, рот — на замок. До завтра, Верунчик!

Он положил трубку. Перекурил, потом пригласил к себе адмиралов Галлера и Алафузова.

— Я только что прибыл из Ставки, — сказал нарком. — Ситуация под Москвой обострилась. Мною получено указание ГКО временно эвакуировать Наркомат Военно-морского флота. — Он взглянул на Галлера. — Вы, Лев Михайлович, останетесь тут со мной и возглавите оперативную группу наркомата, а вы, Владимир Антонович, уедете в Куйбышев, где организуете работу Главного морского штаба и управлений.

— Я готов, Николай Герасимович, — ответил Алафузов.

В жаркие дни июля, когда на всех фронтах шли ожесточенные бои, Кузнецов поручил Галлеру оборудовать резервный узел связи ВМФ. Галлер блестяще выполнил это задание. Для этой цели он использовал сетевой заградитель «Исеть», базировавшийся на Волге. Сейчас этот корабль стоял у причала в Куйбышеве, связь с пилотами по телеграфной связи и по радио была установлена, проведены пробные сеансы связи с Полярным, Ленинградом, Севастополем и Архангельском. Об этом Галлер и напомнил Кузнецову.