Кузницы Марса. Трилогия

– Являются, – произнёс Дахан, сгибая сочленённые суставы рук. – Но, кто, по-вашему, делает их для инквизиторов?

– Откуда он взялся? – продолжал полковник.

– Это имеет значение? – ответил вопросом на вопрос Танна. – Чтобы убить его, нам не нужно знать, откуда он взялся.

– Не нужно, но раз я собираюсь рисковать своими людьми, то я хочу знать об это аркофлагелланте всё. Я видел одного из них в действии на Агрипинае. Существо прошло сквозь мученическую роту Бар-Эльских штрафников, которые перешли на сторону врага. Не самое приятное зрелище. И если этот крепостной заполучил себе одного из них, то будь я проклят, если не узнаю о нём всё.

– У нас нет на это времени, полковник Андерс, – сказал Котов. – Если сервиторы не вернутся на посты в течение ближайших двух часов и одиннадцати минут, то орбита “Сперанцы” опустится до уровня, который неизбежно приведёт к катастрофическому падению в атмосферу.

– Тогда ответьте на мой вопрос как можно быстрее.

– Хорошо, – согласился Котов. – Когда я нашёл “Сперанцу”, она не была закончена и представляла собой закопанный скелет космического корабля, который почти достроили, но всё же не до конца. Многие помещения на нижних уровнях и отсеки остались неисследованными или были недоступны. Вероятно, этого аркофлагелланта вооружили и оснастили программами успокаивающих процедур, но оставили “чистым листом”, пока он не активировался бы на выбранном инквизиторе.

– Получается он сидел там, как чёртова бомба с часовым механизмом, просто ожидая, пока кто-нибудь не наткнётся на него и не выпустит?

Котову не понравился тон полковника, но он понимал, что времени для обид не осталось:

– По сути, да.

Андерс кивнул:

– Очень беспечно с вашей стороны. Всё равно, если бы я забыл, где припарковал роту “Гибельных клинков”, а потом удивлялся, что их направили против меня.

– Какой информацией вы располагаете о текущем местонахождении крепостного Локка? – спросил Танна, перебив собравшегося раздражённо ответить Котова. – Сообщите мне, где он, и мои воины воспользуются внутренними телепортами для быстрого и беспощадного ответа.

– По причинам, которые я не могу объяснить, в настоящее время мы не способны отследить крепостного Локка и его ближайших сообщников по подкожным вассальным чипам, – произнёс Блейлок. – Вероятно, их удалил или вывел из строя Тота Мю-32. Что объясняет, почему регулярным поисковым группам армсменов и кибермастиффов не удалось найти их после первого проявления мятежного поведения.

– Дела становятся всё лучше и лучше, – сказал Андерс.

– Мятеж начался в пищеблоке-86, – продолжил Котов. – Похоже, он уже быстро перекинулся на соседние палубы. В настоящее время каждый сервитор на борту “Сперанцы” находится в состоянии принудительно бездействия, из которого они отказываются выходить, но на борту корабля остаются десятки тысяч крепостных. И все они слышали сообщение Локка.

– Получается, нам может противостоять армия мятежников размером с экипаж целого корабля? – уточнил Танна.

– Вы все, – сказал Андерс, покачав головой. – Вы все по-прежнему называете происходящее мятежом, но это не так. Меня удивляет, что вы не видите этого.

– Если это не мятеж, то, что же, по-вашему, полковник? – резко спросил магос Дахан.

– Это – забастовка, – ответил кадианский полковник. – Мятежники хотят захватить корабль, но эти люди не делают ничего подобного. Я слышал, что сказал крепостной Локк, и сомневаюсь, что ему нужен собственный космический корабль.

– Тогда чего он хочет? – спросил Котов.

– Вы слышали, чего он хочет, – сказал Андерс. – Он хочет, чтобы к людям на корабле относились по-человечески. Не поймите меня неправильно, эти крепостные – законные слуги Механикус, и они обязаны выполнять свою работу, как и любой пехотинец моего полка. Но каждый кадианский офицер знает то, что забыли Механикус – для того чтобы человек работал на все сто нужно не пороть его кнутом до смерти, а пороть так, чтобы он был благодарен даже за намёк на существование пряника.

– Неслыханно, – произнёс Котов, шокированный самой идеей вступить в переговоры со слугами-крепостными. – Они – наёмные рабочие, следующие целям Механикус и воли Омниссии. Пойти на обсуждение их требований – означает порвать с тысячелетиями традиций и создать прецедент. На это невозможно пойти. Я отказываюсь рассматривать столь отвратительную возможность!

– Не думаю, что у вас есть выбор, – ответил Андерс. – Если вы не предложите этим людям что-то, что заставит Авреема Локка вернуть сервиторов к работе, то через два часа корабль упадёт.

– Вы считаете, что я должен встретиться с этими… забастовщиками и выслушать их так называемые жалобы?

Андерс покачал головой и сказал. – Нет, архимагос, думаю, для этих переговоров нужно человеческое лицо.

Микроконтент 16

Робаут повидал немало необычных вещей за свою карьеру вольного торговца, но повторяющаяся по воксу запись со “Сперанцы” по праву займёт место среди самых странных. При других обстоятельствах слова человека по имени Авреем Локк, который отстаивал права своих собратьев на борту ковчега Механикус, нашли бы отклик в сердце Робаута.

Оставив шаттл на автопилоте, Робаут побежал по трапам и коридорам к тесным покоям экипажа, куда его сервиторы – к счастью свободные от любых проявлений охватившего “Сперанцу” бунтарского духа – отнесли раненую Линью.

Робаут почувствовал резкий запах её обгоревшей плоти задолго до того, как добрался до места.

Изо всех сил пытаясь скрыть ужас, Робаут остановился в дверном проёме и сжал кулаки от гнева. Он не знал на кого направить свою ярость, потому что никто не был виноват. По словам Виталия принцепс Винтрас сотворил настоящее чудо, столь долго удерживая титана в вертикальном положении. В чём смысл ругать вызвавшего землетрясение бога?

Линья лежала обёрнутая в противовирусную кожную оболочку, которая мешала вредным веществам достигнуть обожжённой и обнажённой плоти, но не делала ничего для лечения. Простой биомонитор был подключён к её рукам, а кислородная маска прижата к лицу. В тех местах на голове, где сгорели волосы, кожа выглядела грубой и красной, и молочные слёзы сочились из уголков потрескавшихся аугметических глаз. Пожар в титане ослепил её, но вероятно это было к лучшему.

Скрытые кожной оболочкой ноги Линьи превратились в кривые куски сплавленного мяса и сожжённых мышц, немногим больше, чем обрубки костей. Плоти ниже голеней просто не осталось, и даже если Линья выживет, то никогда не сможет ходить, как прежде.

Виталий Тихон сидел около дочери, положив изящную металлическую руку на кровать рядом с ней. Тонкий провод в медном кожухе протянулся от затылка Линьи к такому же разъёму за ухом Виталия. Пожилой магос выглядел так, словно постарел на сто лет с тех пор с их прошлой встречи, немало для того, кто и так прожил не один век.

Виталий не оглянулся, когда Робаут постучал костяшками по дверной раме, а просто кивнул в знак признательности.

– Я не отметил никакого изменения в статусе привязи, – сказал Виталий, сформулировав слова, как заявление, а не вопрос. Он, вероятно, раньше Робаута узнал бы об изменениях на “Сперанце”.