Кузницы Марса. Трилогия

Которая смотрела на него с выражением отчаянной необходимости.

Затем видение исчезло, и Котов уставился на то, что сначала принял за разбросанные по палубе обломки автоматизированного погрузчика. Слабая аура ноосферы, точно кровавый след при убийстве, сказала ему, что это никакая не автоматизированная машина, а останки магоса Криптаэстрекса.

Он посмотрел в сторону поста астронавигации. Магос Азурамаджелли сохранил функциональность, хотя решётчатое тело деформировалось и погнулось. Отдельные части разрушенной мозговой архитектуры перекосились в стеклянных колбах, из которых вылилась половина биоподдерживающих гелей.

То, что он по-прежнему функционировал, являлось ещё одним чудом.

– Как видите, я контролирую “Сперанцу” и всё, что связано с её работой, – произнёс Телок, подняв руки с когтями к изображению над головой. – Дыхание Богов скоро будет на борту, и меньше чем через час мы покинем орбиту и направимся на Марс.

Галатея встала рядом с Телоком, и Котова поразило, насколько изменился машинный гибрид. Он держался, как искалеченный и тяжело болеющий человек, которому каждое движение явно причиняло чудовищные страдания.

– Нам больше не о чем говорить, архимагос Котов, – произнёс Телок, обращаясь к Галатее. – Убейте их всех.

Машинный гибрид выпрямился на несогласованных конечностях с клинками, словно сломанный автоматон в исторической хронике. Переделанная психопатом игрушка ребёнка с вырванными кабелями, вытекавшими жидкостями и искрившими проводами.

– Теперь я увижу, как вы умрёте, – сказал Телок.

С тех пор как оно вошло в летописи кадианской истории, сражение за Воген стало олицетворением безнадёжного боя. Учитывая вовлечённые в непосредственное сражение силы, ни один кадианский командующий ни в одной из симуляций боевых действий в разрушенном войной городе так пока и не смог разработать действенную стратегию безоговорочной победы.

Хокинс надеялся, что изменит это.

Победа Дахана над альфа-зверем в прямом смысле ошеломила кристаллических врагов и имперцы сполна воспользовались обретённым преимуществом. Ни один кристаллический убийца в пределах трёхсот метров от их позиций не выжил. Возраставшая плотность огня по всему периметру площади говорила Хокинсу, что скоро это изменится.

Лейтенант Карха Крид со всех ног бежала к нему по обломкам. Её шлем был пробит и Хокинс видел мелькавшие под ним светлые волосы. Кровь засохла на щеке ниже попадания.

– Похоже, вам повезло, – заметил Хокинс.

– Я была неосторожной, – ответила Крид. – Слишком увлеклась, наблюдая за победой магоса Дахана. Миллиметр левее и я была бы мертва.

– Согласен, – произнёс Хокинс.

Рота Крид заканчивала развёртывание в опорных пунктах по обеим сторонам от Хокинса. Сержанты выкрикивали воодушевляющие слова из “Памятки для поднятия боевого духа”, комиссары раздавали имперское благочестие, которое знали наизусть, а знаменосцы были готовы поднять полковые флаги также высоко, как и в первый день прибытия в экспедицию.

– Лейтенанты Геранд и Вальдор прислали свои поздравления, – произнёс Вестин, наушники вокс-связиста виднелись под краем шлема. – Обе роты ожидают ваших приказов.

– Геранд – крепкая, – заметил Хокинс. – Ругалась, что едва не потеряла руку, а тем временем целое здание рушилось вокруг неё прямо на глазах. И при этом спасла почти целый взвод и снова повела его в бой.

– Я тренировалась вместе с ней в каср Хольне, – сказала Крид, бросив повреждённый шлем и пытаясь найти новый. – Вы и половины о ней не знаете.

Хокинс кивнул и хлопнул Вестина по плечу:

– Что-нибудь новое от полковника?

– Никак нет, сэр.

– Он на пути сюда? – спросила Крид.

– Нет, нам придётся самим здесь всё заканчивать, – усмехнулся Хокинс. – Мы сделаем это так, как сделал бы Хастур, если бы у него в распоряжении были сверхтяжёлые танки и титаны. И раз речь зашла об этом…

Палуба загремела, и сзади из арки в центре стены появилась громыхавшая металлическая громадина. Скорее не танк, а полностью передвижная боевая крепость, “Гибельный клинок” являлся оптимальным выбором транспорта для искушённого командующего Имперской гвардии. Оснащённый боевыми и лазерными пушками, а также тяжёлыми болтерами, он представлял собой ударный кулак в железной перчатке. Ещё два таких же танка неумолимо двигались за ним следом.

Ян Коллинс высовывался из командирского люка на колоссальной башне, офицер-интендант натянул на лоб пару противовзрывных защитных очков.

– Это мне? – спросил Хокинс, которому пришлось кричать, чтобы его услышали посреди рёва силовой установки “Гибельного клинка”.

– “Месть Маккана”, – ответил Коллинс. – Приберёг его специально для вас, сэр. Знаю, что он принёс вам удачу на Бактаре-3.

– Вы – молодец, Ян. И как раз вовремя, – сказал Хокинс, и посмотрел через площадь на скитариев Дахана, которые расположили бронетехнику вокруг секутора и упавшей статуи Сангвиния. Затем, едва ли не перескакивая через ступеньки, он поднялся по командирской лестнице и забрался на верхнюю часть танка. Коллинс нырнул внутрь в и Хокинс занял место в командирском люке. Он надел противошумные наушники и подключился к внутренней вокс-сети. Скрипучий шум раздался в ушах, когда подобный великану дух бронированного транспорта, воспротивился человеческому контролю.

Встроенный с внутренней стороны в люк планшет показывал условные обозначения других рот сверхтяжёлых танков, боевых машин и различных взводов пехоты. Все зелёного цвета. Все готовы начать контратаку, полностью воспользовавшись передышкой, предоставленной победой Дахана и появлением легио Сириус.

Хокинс высунулся из башни и закричал Крид:

– Начинайте выдвигаться, как только мы минуем стену.

Крид кивнула:

– Ясно и удачной охоты, – крикнула она, прежде чем повернулась и побежала, пригнувшись, к своим солдатам.

Хокинс повернул чёрную пластиковую ручку рядом с собой и связался с отделением водителя:

– Поехали.

“Гибельный клинок” взревел и выпустил струю синего масляного дыма. Гусеницы вгрызлись в палубу, неуклюжий транспорт увеличил обороты двигателя и перелез через баррикаду. Почти немедленно из развалин суда и железнодорожной станции взмыли шквалы ракет. Миномёты на крыше дворца Мира обрушили залпы фугасных снарядов на дальний конец палубы. Ракеты из пусковых установок “Смертельный удар” прочертили воздух, и раздалась оглушительная канонада главный орудий башен сверхтяжёлых танков.

Половина площади исчезла в освящённой пламенем полосе уничтожения.

Справа от Хокинса три “Адских молота” выехали из-за края суда и выпустили ливень снарядов из многочисленных башенок, а также зафиксированных и продольных орудийных турелей. Две пары “Теневых мечей” двигались за ними. Их “Вулканы” отслеживали цели, пока тяжёлые болтеры пронзали дым массреактивными болтами.

Хокинс знал, что слева от него, по крайней мере, столько же колоссальных танков прокладывали себе путь сквозь измельчённые остатки железнодорожной станции. Полковые “Химеры” и “Леман Руссы” казались нелепо маленькими рядом со сверхтяжёлой техникой.