Кыся в Америке (Кыся - 3)

Ни унылой старости, ни ущербности я не заметил в глазах этой Мадам-калеки, Мадам-развалины. Гигантская жирная старуха Крыса была полна жизни и, судя по некоторым признакам, не лишена тяги к "светским" удовольствиям.

Уж слишком крутились вокруг нее два молодца Крыса, слишком был явствен запашок валерьянки, от которого многие Коты просто сходят с ума!

– Мадам!
– торжественно начал Главный Советник старый седой Крыс.
– Позвольте представить вам...

Бедняга не успел договорить...

– В жопу!
– спокойно сказала Мадам.
– В жопу все твои дипломатические штуки. Никаких официозов! Достаточно одного взгляда - и понимаешь, что имеешь дело с настоящим жестким и сильным, но, к сожалению, слишком ДОМАШНИМ Животным...

И, клянусь, старуха оглядела меня откровенно блядским глазом!

– Мадам, - тут же нашелся я.
– Коты и Кошки - единственные в мире домашние Животные, так и оставшиеся НЕПРИРУЧЕННЫМИ. В некоторой степени это нас с вами роднит.

– С ума можно сойти!
– Мадам в восторге всплеснула достаточно изящными передними лапами.
– Он еще и умный?!.. Откуда ты такой взялся?

– Из Санкт-Петербурга, Мадам.

– А что это?

Вот оно! Вот она - наша российская чванливость, наше гипертрофированное самомнение, когда мы убеждены в том, что все на свете только о нас говорят и думают... Да, добрая половина мира о нас и слыхом не слыхивала! Ах, как был прав Шура Плоткин, когда говорил об этом...

– Видите ли, Мадам, - поразмыслив, ответил я. Санкт-Петербург - это место, где я родился. То есть моя родина. Один из городов России...

– А, так ты русский? Знаю. Здесь, в этом квартале, их полно! А что тогда такое - Россия?

– Что же такое Россия - вряд ли я смогу вам объяснить. Думаю, что сегодня этого не знает никто. Даже в самой России.

– Нет!
– воскликнула старуха.
– В лице этого Кота мы сталкиваемся с какой-то новой формацией Вида! Сплав Мужества и Интеллекта - это ЧТО-ТО ОСОБЕННОЕ!
– вдруг воскликнула старуха, и я заподозрил, что ее предки были выходцами с юга России.

С теми же хохмочками в Мюнхене разговаривали киевские и одесские Коты-эмигранты.

Мадам лихо оглядела меня от усов до хвоста, прямо скажем, нескромным взглядом и плотоядно ухмыльнулась:

– Если бы мы встретились с тобой в моей молодости, мы смогли бы перевернуть общепринятое представление о врожденном антагонизме Котов и Крыс. Тебе не кажется?

– Я в этом просто уверен!
– нагло соврал я для дела.

А сам подумал: "Было у меня Кошек - немеряно, Собачка была, Лисица, даже Крольчиха - тьфу, тошно вспоминать... Но Крысу?.. Да у меня на нее ни в жисть не встанет! Даже на необитаемом острове..."

– Нет, от него можно просто сдохнуть!
– восхитилась Мадам, лишний раз утвердив меня в своем подлинно историческом происхождении.
– Выпьем?

Два молодых Крыса тут же выкатили пузырек валерьянки.

– Благодарю вас, Мадам. Я вообще-то не пью.

Ну, неохота мне было возвращаться в комнату спящего ребенка с запахом поддачи... Хотя, не скрою, после всего случившегося треснул бы с удовольствием!

– А я выпью. Раньше могла чистяру, а сейчас - возраст, болячки разные... Разбавляю.

Ее шустрилы накапали в плошечку с водой немного валерьянки. Старуха выпила, крякнула, вытерла передними лапками морду, усы и сказала мне:

– Все знаю. И про Вагифа - чтоб ему было пусто на том свете! И про твою тронную речь... Особенно это - "Хватит крови!.." Кстати, рыбки хочешь?

– С удовольствием.

Шустрилы приволокли откуда-то кусок неизвестной свежайшей рыбы и осторожно, не приближаясь ко мне, положили ее неподалеку от Мадам. Я протянул лапу за рыбой и краем глаза увидел, как напряглась Охрана, как обнажились их резцы, как туго вытянулись хвосты.

– Ешь!
– приказала мне Мадам.

Я аккуратненько подтянул рыбку к себе и с удовольствием стал ее жрать. Охрана расслабилась, хвосты повисли, резцы исчезли.

– У тебя есть имя?
– спросила Мадам.

– Даже два - Мартын и Кыся.

– Ты знаешь, у нас в Америке не любят длинных имен. И для удобства мы их сокращаем. Так делают и все прибывающие к нам. Например, все ваши русские Гринштейны сразу же становятся Гринами. Или - Файнберг... Он немедленно превращается или в Фаина, или в Берга. Это - кто как хочет. А один еврей из ваших - Иван Досадный стал теперь Ив Де Сад и утверждает, что он прямой потомок французского писателя маркиза Де Сада. Мне же нравятся оба твои имени. Я буду называть тебя Маркыся. Идет?

– Как скажете, Мадам.

– Зови меня просто - Муся. Мое полное имя звучит по-латыни Мус Децуманус. Но вот этот мудрый старик, - Мадам указала на тихо дремлющего усталого седого Крыса, своего Главного Советника.
– Когда-то, много времени тому назад, назвал меня Мусей. И, ты знаешь, мне это понравилось...

Старуха еще врезала валерьянки с водой и рассказала мне массу интересных вещей, о которых я даже не подозревал.

Оказывается, большие серые Крысы, так называемые Пасюки (омерзительное название, правда?..), известны Людям еще с тринадцатого века! В отличие от меня, старуха блестяще оперировала цифрами... Уже в начале пятнадцатого столетия епископ Аутинский отлучил Крыс от Церкви, на что, естественно, Крысы положили с прибором!.. И стали шататься за Человеком по всему свету.

Корабли развезли Крыс по прибрежным странам, а уже оттуда Крысы своим ходом чесали дальше - в глубь материка. Один ученый того времени, Паллас, целую книгу написал про то, как осенью тысяча семьсот двадцать седьмого года, после землетрясения, Крысы жуткими массами двинулись из прикаспийских стран в Европу. Фантастическими скопищами они переплывали Волгу у Астрахани...

– Но это же и есть Россия!..
– тут же почему-то сказал я.

Откуда мне это было известно, убей Бог, не помню!..

– Да что ты?!..
– удивилась Мадам.
– Я и понятия не имела. А дальше...

А дальше Крысы поперли на Запад как сумасшедшие! Прошлепали на кораблях из Ост-Индии в Англию, затем в Восточную Пруссию, потом в Париж пешком, а спустя пару лет приплыли в Америку.

Об одной страничке своей родословной Мадам или не знала, или сознательно умолчала. Ручаюсь, что во время Великого Исхода Крыс на Запад ее предки явно останавливались в Одессе. И кто-то там у них по женской линии таки трахнулся с местным Одесским Крысом!.. А Пруссия, Париж, Америка были уже потом.