Кыся в Америке (Кыся - 3)

Все очень развеселились. Чтобы не показать Джеку Пински и мистеру Могилевскому, что я все понял, мне пришлось хихикать себе в лапу - отворачивался и делал вид, будто тщательно умываюсь.

Короче, как говорил раньше Шура Плоткин, - "вечеринка явно удалась!.." Она удалась еще и потому, что я, не будучи вовлеченным в общую болтовню, сделал одно открытие, которое вряд ли смог бы совершить, если бы трепался со всеми на равных.

Я очень отчетливо увидел, что и сорокалетний Джек со своим пистолетом под мышкой, и почти семидесятилетний мистер Могилевский со своим стимулятором в сердце давно, трепетно, нежно и тайно влюблены в сержанта полиции Рут Истлейк!..

На мгновение я вдруг почувствовал укол ревности. Не из-за себя - не считайте меня идиотом. Из-за Шуры. Мне показалось, что лучшей Женщины для него просто и пожелать невозможно. Я был почему-то свято убежден, что мой Плоткин обязательно понравится Рут. То, что Рут понравится Шуре, - тут у меня вообще не было никаких сомнений! Что я, Шуру не знаю, что ли?! А то, что у него ТАКИХ ЖЕНЩИН не было - клянусь чем угодно...

Мало того, и Ребенок уже готовый! Взрослый, умный, смелый, симпатяга... С таким ребенком вообще - кайф. Ни с пеленками не надо мудохаться, ни в коляске его возить. Даешь ему пару долларов на весь день, и Ребенок чешет сам куда хочет...

– Мам! Можно, я завтра после школы заскочу домой, заберу Мартына и мы поедем с ним в Манхеттен на День Святого Патрика?
– спросил Тимур, когда Джек Пински и мистер Могилевский распрощались с нами и ушли.

Причем при прощании Джек похлопал Рут по спине, фальшиво демонстрируя всего лишь приятельское отношение к ней, а мистер Могилевский грустно поцеловал ей руку.

– Эй, Тим! Не вешай мне лапшу на уши. Что значит "после школы"? Парад Святого Патрика начнется в одиннадцать, приехать туда нужно минимум за полчаса, иначе вы ни черта не увидите, а школа у тебя кончается в два часа дня! Не стыкуется, мистер Истлейк.

– Обижаете, миссис Истлейк, - в тон ей ответил Тимур.
– Наш "классный" - мистер Хьюз - пообещал нам завтра всего два урока, а потом коллективный выезд в Манхеттен. Сабвей - на халяву, за счет школы!

– Тогда какого черта ты спрашиваешь у меня - можно ли тебе поехать?
– удивилась Рут.

– Ма!.. Но ты же для меня важнее, чем мистер Хьюз! возмущенно закричал Тимур и даже стукнул кулаком по холодильнику.

Несколько секунд Рут смотрела на Тимура остановившимися глазами, потом схватила его в охапку, прижала к себе и стала целовать в макушку, быстробыстро спрашивая срывающимся голосом:

– А зеленая шляпа у тебя есть?.. А кленовый листочек, сынок? И КЫсе нужно что-то зеленое!..

– Ты же подарила мне шляпу еще в прошлом году!.. А кленовый листок сам потерялся.

– Я сделаю... Я тебе сделаю этот листок, мальчик мой! бормотала Рут, не отпуская Тимура.
– И для Кыси что-нибудь придумаю. Ты возьми его с собой в школу... Уж два урока он как-нибудь высидит... А потом вместе и поедете... А сейчас спать. Спать, ребятки! Завтра вставать рано...

Когда мы с Тимуром остались одни в его комнате, я спросил:

– А что за парад Святого Патрика, Тим?

– Я тебе завтра расскажу. Спать хочется... Ложись со мной.

– Нет. Спи, Тим, - твердо сказал я.
– У меня еще куча дел во дворе.

– У тебя там уже есть подружка?
– В глазах Тимура сна как не бывало.

Мне вовсе не хотелось посвящать его в КотовоКошачье-Крысиные дела, и я посчитал вариант "подружка" самым благоразумным. Тем более что в некоторой степени так оно и было. Кошку хотелось до безумия!

– Да, Тим. Подружка.

– У нас тут во дворе этих кошек ничейных - армия! Знаешь, был один месяц, когда они вдруг все взялись... Ну, это... Ну, ты сам знаешь. Трахаться. Так во дворе стоял такой вой, что наши соседи даже полицию вызывали! А что полиция может?..

– Действительно, - смущенно подтвердил я.
– Что может полиция в такой ситуации...

Я совсем не был склонен продолжать эту тему в разговоре с двенадцатилетним Ребенком. Я понимал - в свое время Мальчик прошел такое, что и в самом кошмарном сне не приснится. И в своей коротенькой, поначалу не очень счастливой жизни он видел массу Человеческих мерзостей и только последние годы живет в любви и внимании и сам научился любить и быть внимательным...

А еще я понимал, что его, как и любого двенадцатилетнего мальчишку, ужасно тревожит его собственная пипка, которая встает торчком при одном взгляде на полуголую девицу с обложки какого-нибудь журнала. Я же хорошо помню себя Котенком-подростком!

Один вид взрослой Кошки, один лишь ее запах приводил меня в полное половое неистовство. Мне казалось, что я готов насадить на свой членчик подросткового размера всех Кошек мира!!!

– Знаешь... Только никому!..
– стыдливо прошептал Тимур.

Я сделал успокаивающий жест лапой.

– У нас в классе есть одна девчонка - я ее ненавижу! шепотом сказал Тимур по-русски и посмотрел на закрытую дверь. Она все время трогает меня за ЭТО... И смеется. И прижимает меня к себе. А она такая здоровая, на полголовы выше меня, блядища... Ее все старшеклассники поимели!.. Говорят, наш тренер по бейсболу ее каждый день натягивает.

– Врут, наверное...
– совершенно смешался я.

– Что ты!.. Ребята притащили в класс порнуху, так многие девчонки отказались смотреть, а она - хоть бы хны! Смотрит и приговаривает: "Вот так я пробовала, а вот так еще Нет..." А знаешь, что самое страшное?

– Нет.

– Она мне все время снится... И в таких видах!.. А я Машу Хотимскую люблю, я тебе говорил. Получается, что я изменяю Маше? Да?..

Ну что? Что я мог ему сказать?!

– Не дергайся. Ни черта ты никому не изменяешь. Сны от тебя не зависят. Эта девчонка из вашего класса поедет с нами в Манхеттен?

– Конечно...

– Покажи мне завтра эту лахудру. Я ее быстро отучу хватать тебя за ЭТО... А теперь - спокойной ночи, Тим, - сказал я и вышел.

Ах, как мне было жаль Тимура, душу которого раздирал такой клубок страстей!.. И одновременно я был рад тому, что могу считать этот разговор высшей формой мальчишечьего доверия ко мне... Такое дорогого стоит...

Рут перед сном принимала душ, и я без проволочек смог вылезти через кухонное окно, перепрыгнуть на дерево и спуститься во двор.

Бог мой!.. Я просто не узнал вчерашнюю грязную, хамскую, постоянно чешущуюся стаю вонючих жлобов и немытых потаскух!.. Это, как говорил один Шурин приятель-одессит, было "что-то особенного"!!!

Передо мной предстало такое чистенькое и благопристойно-умильное Котово-Кошачье сообщество, что заподозрить кого-нибудь из них в чем-то предосудительном было бы если не святотатством, то во всяком случае, непростительным и оскорбительным грехом.