Лабиринт памяти

— Что здесь происходит? — послышался мрачный голос.

Нарцисса, вздрогнув, обернулась и замерла, ошеломлённо смотря на Драко.

Мда… Он выглядел отвратительно. Глубокие тени залегли под глазами, мятая, очевидно, несвежая рубашка была небрежно заправлена в брюки, а волосы были растрепаны так, что Нарцисса не сомневалась — Драко не причёсывался несколько дней. Совершенно очевидно, он не делал абсолютно ничего, чтобы привести себя в порядок.

Но даже это не приводило в такой ужас, как потухший взгляд, в котором не было ни капли жизни. Нарцисса невольно прерывисто, громко вздохнула, осознав, что не узнаёт своего сына. Ведь даже в тот жуткий год войны он никогда не выглядел таким… Нет, он был сломленным, подавленным, но никогда он не выглядел таким неживым, как сейчас.

— О, Мерлин, Драко… — наконец вымолвила Нарцисса и аккуратно, легко двинулась в его сторону, словно боялась шумом своих шагов спугнуть его.

— Что здесь происходит? — поднявшись на одну ступеньку вверх, ещё раз повторил Драко и выразительным взглядом окинул разбившийся бокал и стоящую на полке серванта бутылку.

— Я… Просто я… — вмиг растерявшись из-за его поведения и из-за едва не совершённой у него на глазах глупости, произнесла Нарцисса. — Я переживала за тебя. Драко, милый, что произошло?

Её последняя фраза прозвучала так тихо, что готова была раствориться в звуке неистового ливня, идущего не переставая уже добрые сутки. Но Драко всё равно её услышал, а затем его лицо скривилось, и он уже собирался вновь подняться наверх, так и не дав ответ на вопрос, когда Нарцисса отчаянно произнесла первое, что пришло в голову:

— Это ведь из-за девушки, верно?

Драко резко замер, едва занеся ногу над ступенькой, и всё его тело так напряглось, что не осталось сомнений: Нарцисса попала в точку.

Но прежде, чем она смогла хоть что-нибудь произнести, Драко внезапно жёстко сказал:

— Нет.

И этот ответ, очевидно, бывший вымученной, злой ложью, так сильно ранил Нарциссу, что она, почувствовав обиду, горько выдавила:

— Я учила тебя никогда не врать себе, Драко. Пожалуйста, не стоит врать ещё и мне.

За окном острая игла молнии пронзила необъятное смоляное облако, на что небо отозвалось оглушающим рокотом грома, в то время как Нарцисса с Драко встретились друг с другом взглядами.

— Какой прок сейчас от правды, мама? Я понял, что иногда проще жить во лжи, не чувствуя то, что я…

Драко внезапно замолк, словно пожалев о своём порыве откровенности, и, уже отвернувшись, дёрнулся, чтобы сделать шаг, как Нарцисса произнесла:

— Ты любишь её. Скажи, это правда?

Этот вопрос повис между ними, наполнив тишину комнаты вмиг возникшим напряжением и тяготившим обоих ожиданием ответа. Через несколько секунд Драко медленно обернулся, поражённо взглянув на Нарциссу, а она лишь встретила его взор полным сочувствия взглядом.

— Я знаю, ты её любишь. Кто бы она ни была и что бы ни сделала… Прости её, Драко. Прости хотя бы ради самого себя. Поверь, тебе станет легче.

— Нет! — услышав её слова, резко выкрикнул Драко, а в его глазах вспыхнула такая боль, что сердце Нарциссы невольно сжалось. — Нет, — ещё раз повторил Драко уже гораздо спокойнее, словно обуздав свой порыв, в то время как Нарцисса пыталась понять, на какую именно из её фраз тот отреагировал решительным отказом.

В этот миг в гостиную взбалмошной птицей влетел громкий стук, и их внимание пригвоздила к себе входная дверь. Оба замерли, ошеломлённо уставившись на неё, и лишь когда настойчивый звук повторился, Нарцисса, наконец, произнесла, направляясь к порогу:

—Мерлин, кто же это мог к нам пожаловать? Я никого сегодня не ждала…

— Не открывай дверь, — прошипел Драко предупреждающим тоном.

Нарцисса, притормозив, нахмурилась.

— Прости?

— Я прошу не открывать дверь, мама, — сквозь зубы процедил Драко, вмиг помрачнев, и это её рассердило.

— Нет уж, дорогой, извини, но это мой дом, и я буду решать, кому открывать дверь, а кому нет!

Драко побледнел и, оттолкнувшись от перил, упавшим голосом произнёс:

— Тогда, если будут спрашивать меня, скажи, что я здесь не живу. Скажи, что меня нет. Пожалуйста.

Повторился уже более громкий стук, и Нарцисса пристально посмотрела на Драко. В его глазах было столько искренней мольбы и горечи, что она со вздохом произнесла, не в силах отказать:

— Хорошо.

Она увидела лишь тень благодарности в его глазах, прежде чем он окончательно исчез из её поля зрения, оставив в душе неясное чувство тревоги и сомнение в правильности её поступка.

До конца не разрешив внутренний спор, Нарцисса глубоко вздохнула и, наконец, открыла входную дверь, после чего замерла на пороге с чуть приоткрытым от изумления ртом.

— Здравствуйте, миссис Малфой! Возможно, вы меня не помните, но я…

Нарцисса не сразу поверила своим глазам и даже пару раз моргнула, смотря на повзрослевшую, а теперь и промокшую насквозь…

— Гермиона Грейнджер, я полагаю? — тихим голосом произнесла она, рассматривая миловидное, но печальное лицо прямо перед собой.

— Да… Простите, пожалуйста, что явилась к вам без приглашения и побеспокоила вас, но… Миссис Малфой, мне необходимо поговорить с Драко. Я знаю, он здесь, как знаю и то, что он вряд ли сейчас настроен с кем-либо разговаривать, но, поверьте мне, это очень, очень важный разговор! Поэтому, я прошу вас, разрешите мне войти, разрешите мне его увидеть!

Она говорила негромко, но в её голосе сквозило такое отчаяние, что каждое слово, произнесённое Гермионой, болезненно просачивалось в душу Нарциссы, порождая ошеломляющие догадки.

И в миг, когда её взгляд задержался на коже лица Гермионы, тронутой загаром, она внезапно поняла всё.

*

У Гермионы было ощущение, что её изучают. В сущности так оно и было: ясные глаза Нарциссы неотрывно следили за ней, пока она неловко пыталась поднести трясущимися руками чашку чая к губам. Ей было до ужаса неуютно, неудобно от того, что приходится находиться в таком роскошном поместье, раньше служившем убежищем для Волдеморта, рядом с матерью человека, который наверняка её презирает. Теперь уже сумасшедшая идея явиться на порог дома Малфоев не казалась такой удачной, как Гермиона самонадеянно посчитала в особенно острый миг отчаяния, где-то в промежутке между написанием двадцать первого и двадцать второго письма, обречённых остаться без ответа. Теперь идея казалась глупой, бестактной и попросту неудачной, особенно если учесть, что Драко нет дома, как заявила ей Нарцисса перед тем, как настоятельно пригласить на чашку чая.

Гермиона сама не знала, почему согласилась. Возможно, в глубине души она надеялась, что слова Нарциссы ложь, а может, и вовсе была в этом уверена. Но факт оставался фактом: уже добрых десять минут она сидела в пустой гостиной наедине с Нарциссой Малфой — женщиной, которую всегда немного побаивалась и к которой относилась с лёгким презрением, но, тем не менее, которую бесспорно уважала за преданность семье и мысленно благодарила за то, что та когда-то спасла Гарри жизнь.

— Так зачем вы решили навестить Драко, мисс Грейнджер? — произнесла Нарцисса, проигнорировав, как та расплескала чай, не в силах справиться с волнением.