Лабиринт памяти

Драко Малфой.

Следуя внезапному порыву, Джинни медленно зашагала к двери, за которой только что скрылся Драко, и с каждой секундой её всё больше наполняла решимость, смешанная с полной уверенностью в правильности своих действий.

— Стой, Джинни, ты куда? — нахмурившись, поспешил за ней Гарри.

— Ты прав, мы должны помочь Гермионе, — уже мысленно выбирая, что именно она скажет всего через несколько секунд Малфою, произнесла Джинни.

Перед глазами быстро промелькнули воспоминания о плачущей, страдающей Гермионе, о том, как много пергаментов она исписала, пытаясь достучаться до Драко, как много времени провела, пытаясь найти его и узнать о нём хоть что-то. И это отозвалось болью в сердце Джинни и невероятной злостью на саму себя, которая ядовито растекалась по венам, заставляя отравленную ненавистью кровь бежать сильнее.

Джинни с силой распахнула дверь и оказалась внутри оживлённого кафе. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы найти взглядом Драко, который как раз направлялся к одному из столиков.

— Малфой! — громко выкрикнула она, и тот медленно обернулся.

В его глазах мелькнуло удивление, очень скоро сменившееся презрительным холодом, когда они столкнулись взглядами.

Джинни сделала несколько шагов к нему навстречу, но почувствовала руку Гарри на своём запястье и притормозила.

— Что ты… — начал он, но, очевидно, заметив Драко, тут же замолчал и разжал пальцы.

— Новоиспечённая чета Поттеров, — не шелохнувшись, мрачно изрёк Малфой. — А я так надеялся, что этот день уже ничто не сможет испортить.

— Нам нужно поговорить, — пропустив его колкость мимо ушей, уверенно шагнула к нему Джинни.

— О, то есть ты всерьёз надеешься на любезную беседу, Уизли? — фыркнул Драко, выразительно посмотрев на неё с тенью отвращения во взгляде, и уже собирался отвернуться, как раздался твёрдый голос Гарри.

— Это касается Гермионы, Малфой.

Драко замер и на секунду в его взгляде промелькнуло что-то, похожее на боль, но уже в следующую лицо приобрело привычное безразличное выражение.

— Мне плевать, Поттер, какую тему ты решил избрать для разговора. Могу тебя уверить: он не состоится, — холодно изрёк Драко, хотя его голос едва заметно дрогнул.

— Говоришь, тебе плевать? Ты врёшь, Малфой, — медленно шагнул к нему Гарри. — Мы оба это знаем, не так ли?

Какое-то время они мрачно сверлили друг друга взглядами, после чего губы Драко исказила жёсткая усмешка.

— Значит, малышка Уизли рассказала тебе всё, да, Поттер? — обманчиво мягким тоном начал Малфой.

Джинни заметила, как Гарри слегка дёрнулся, прежде чем ответить.

— Да, я знаю обо всём, что произошло. А ещё знаю то, что ты по-прежнему любишь Гермиону, но из-за своего ослиного упрямства даже не потрудился открыть ни одно её письмо, чтобы понять, что она любит тебя не меньше.

Лицо Драко ожесточилось, и Джинни с ужасом поняла, что совершенно не хочет слышать, что тот скажет в следующий миг.

Но он сказал, и весь мир ушёл у неё из-под ног.

— Оу, значит, ты в курсе, Поттер? Знаешь, что у нас с Грейнджер была интрижка в школе, что твоя теперь уже жена, заставила нас обоих об этом забыть, в то время как сама беззаботно трахалась с Забини?!

Джинни громко вздохнула и прижала ладонь ко рту.

Она молилась, чтобы это оказалось дурным сном, но нет, всё происходящее было реальностью, от осознания чего ей хотелось провалиться сквозь землю. Она видела, как побледнел Гарри от услышанных слов, как заходили желваки на его лице, а кулак опасно дёрнулся, но всё же остался на месте. Джинни с ужасом ждала, что произойдёт в следующий момент, но совершенно не была готова, что Гарри скажет:

— Да, ты не ослышался, Малфой. Я знаю всё.

На несколько секунд повисла пауза, во время которой Джинни поймала удивлённый взгляд Драко, после чего на его губах появилась усмешка.

— Вот как? — чуть склонив голову набок, выгнул он бровь. — Что ж, поздравляю. Хотя бы с тобой она поступила благородно, Поттер.

Джинни поняла — Малфой раскусил её и совершенно точно знал, что до этого момента Гарри не слышал от неё ни слова об отношениях с Блейзом, а потому сейчас с мрачным торжеством наблюдал, как её глаза наполняются слезами от злости и беспомощности.

Ей потребовалось немало усилий, чтобы вновь сосредоточиться на разговоре.

— Гермиона попросила Джинни сделать это, потому что получила письмо от твоего ублюдка-отца, Малфой, — спустя несколько секунд негромко процедил Гарри. — Он угрожал ей, говорил, что найдёт способ расправиться с тобой, а она любила тебя и боялась, что так и будет.

Драко презрительно фыркнул.

— Что за сентиментальный бред, Поттер? Если ты ещё не понял, мне глубоко плевать на Грейнджер. Мы просто трахались в школе, и она для меня была обыкновенной грязнокровной шлюхой, которой я пользовался в своё удовольствие.

Джинни успела вовремя вцепиться в кулак Гарри, который тот занёс для удара.

— Нет, Гарри, не надо! — отчаянно прокричала она.

— Я убью этого ублюдка, — пытаясь вырвать руку, зло выплюнул Гарри, но Джинни была непреклонна и, в конце концов, он сдался и, вырвав руку, гневно уставился на Драко, в то время, как Джинни начала жарко говорить.

— Ты просто жалок, Малфой! Если ты искренне считаешь, что после одного твоего лживого оскорбления мы бросим попытки убедить тебя в величайшей глупости, которую ты совершаешь, отвергая Гермиону, то ты глубоко заблуждаешься! Она любит тебя, сволочь, и очень страдает! И если ты не можешь её простить, то дай ей хотя бы возможность высказаться! Дай хотя бы нам возможность рассказать тебе правду.

Ухмылка слетела с лица Драко, а глазах вновь промелькнула боль, сменившаяся холодом.

— Это уже не смешно, Уизли. Какого чёрта ты решила, что я буду с тобой разговаривать после того, что ты сделала? Какого хрена ты считаешь, что после случившегося я буду слушать жалкие стенания Грейнджер? О каких, мать их, «любви» и «прощении» может идти речь?! — звенящим от напряжения и едва сдерживаемой ярости голосом произнёс Драко. — Меня это больше не интересует. С меня довольно!

Джинни на миг замерла, увидев, как Малфой потерял самообладание и слегка повысил голос, с горечью произнеся последнюю фразу, и это всё же заставило её робко поверить, что ещё не всё потеряно, что он сможет выслушать их.

— Я понимаю тебя, Малфой, — внезапно вторгся негромкий, но твёрдый голос Гарри. — Возможно, даже больше, чем ты можешь представить. И я знаю, как нелегко бывает простить человека, которого любишь.

Он на миг замолчал, и Джинни увидела, как понимание затапливает взгляд Драко, в то время, как она сама готова была расплавиться от жгучего чувства вины.

— Но мы все делаем ошибки, и порой они ужасают по-настоящему. Думаю, ты согласишься со мной, не так ли, Малфой? — настойчиво произнёс Гарри, и Джинни с удивлением обнаружила, что Драко до сих пор не шелохнулся, словно услышанные слова нашли отклик к его душе, заставляли оставаться на месте.