Лабиринт

* 7 *

– Ах!- воскликнула леди Лэнсон.- Вот мы и приехали!- По ее словам можно было заключить, что теперь они находятся в большей безопасности, чем в Мизмейзе.- Проходите, проходите все, выпьем по стаканчику хереса перед ужином.- И она принялась суетливо отдавать приказания.

Бен вылез из машины и помог Саре. Они вместе вошли в дом.

Фицбраун продолжал сидеть за рулем.

– Вы не зайдете?- спросила Алитея.

– Нет,- ответил он.- Мне нужно возвращаться. Передайте мои извинения леди Лэнсон, хорошо?

– Думаю, я вернусь с вами.

– Это невозможно. Я еду в Чод, к суперинтенданту.

– Тогда я вернусь в Мизмейз. Зря я уехала. Здесь я буду de trop {Лишняя (фр.)}.

– Вы и в Мизмейзе будете de trop,- заявил Фицбраун.

– Не совсем,- надменно возразила она.

– Всего на пятьдесят процентов - вы это имеете в виду?

– Да, именно это.

Фицбраун понимал, что пора ехать, но вдруг обнаружил, что ему трудно сделать этот шаг.

– Тогда что вы собираетесь делать?- спросил он.

– А что вы посоветуете?- вопросительно взглянула на него Алитея.

– Вы всегда делаете то, что вам советуют?

– Иногда,- ответила она.

– Когда вам это удобно.- Фицбраун смотрел на Сару и Бена, стоявших в дверях. Они помирились, но доктор чувствовал, что этот мир непрочен: любая мелочь могла стать причиной новой ожесточенной ссоры.- Полагаю,- сказал он,если вам это удобно, следует сделать две вещи: вернуться в Мизмейз и отправить Анджелу с Хориком сюда.

– Естественно,- с готовностью согласилась Алитея.- Только при условии, что вы довезете меня.

– Хорошо, поехали.- Фицбраун завел двигатель и поехал по круговой аллее.

Когда машина поравнялась с парадным, до доктора донесся надрывный голос Сары:

– Если ты не отвезешь меня, я пойду пешком. Я не намерена оставаться тут. Не понимаю, зачем мы приехали - наверное, тебе понадобилось быть поближе к Лети. Боюсь, мне это неинтересно...- Остального он не услышал.

"Нужно ли предложить Саре подвезти ее?" - спросил он себя и тут же сообразил, что ей меньше всего захочется сидеть в одной машине с Алитеей.

В зеркало заднего вида Фицбраун наблюдал за комедией ошибок. Сара не видела, что Алитея уехала с ним, поэтому настаивала на отъезде. Последнее, что он увидел,- это Сара, решительно шагающая по гравиевой дорожке. Бен, видевший отъезд Алитеи, поспешил было за женой, потом, очевидно, взбешенный всей ситуацией, повернул назад и вошел в дом.

Алитея мелодично рассмеялась.

– Забавно, правда?- проговорила она.- Ну вот, мы избавились от всех, давайте продолжим нашу беседу.- Она наклонилась к Фицбрауну.

День был замечательный. Справа спокойно поблескивало в лучах солнца синее море. Только белые буруны в трех милях от берега, где под водой прятался риф, называемый в народе "Шампанским", свидетельствовали о том, что этот залив таит в себе опасность для кораблей. Доктор уверенно вел машину по напоминающей американские горки дороге.

– Мы уже скоро будем дома,- вдруг сказала Алитея.- Давайте остановимся и полюбуемся замечательной панорамой.

* 8 *

Фицбраун съехал на травянистую обочину, отделявшую дорогу от обрыва. Они вышли из машины, и Алитея взяла его за руку.

– Простите, что я спорила с вами во время нашей беседы,- проговорила она.- Во всем виноваты мои нервы. Да и вы разговаривали со мной так, будто вы следователь, а я главная подозреваемая.

– В настоящий момент ваши нервы, кажется, не доставляют вам никаких хлопот,- заметил доктор.

Алитея села на траву.

– Садитесь рядом.

– Сейчас принесу коврик из машины.

– Глупости! Дождя не было несколько недель. Трава абсолютно сухая.

– Дождь был вчера,- напомнил ей Фицбраун,- во всяком случае, в Чоде и, думаю, в Мизмейзе.

Алитея пристально посмотрела на него.

– Вы снова превратились в следователя? Что это значит?

– Не знаю,- пожал плечами Фицбраун.- Просто факт. А почему вы спрашиваете? Для вас это что-то значит?

– Нет, но мне бы хотелось, чтобы вы не заманивали меня в ловушки, видя потаенный смысл в моих словах. Я знаю, что вы шокированы отсутствием у меня эмоций из-за смерти папы. Если у вас есть какие-то соображения, задайте вопрос прямо, причем на любую тему, и я попытаюсь оправдать свое имя.

– Какое имя?- осведомился Фицбраун.

Алитея была искренне озадачена.

– У меня одно имя. Алитея - значит, "истина".

– Знаю,- сказал Фицбраун,- но близкие сократили его до Лети, не так ли? Лета - это река забвения, следовательно, ваше имя означает "забывчивость".

Она рассмеялась.

– Какой вы умный! Я уже говорила это вам, но вы снова потрясли меня. А какой вариант нравится вам?

– Это зависит от обстоятельств.

– От каких?- поинтересовалась Алитея.

– Имеем ли мы дело с настоящим или с прошлым,- ответил Фицбраун. Он понимал, что ступил на опасную тропу, но ему нравилось это ощущение, и он не мог остановиться.

– Я недостаточно умна, чтобы понять ваши слова,- сказал Алитея.- Хотя для вас мне хотелось бы быть Лети.- Она легла на траву.- Мне бы хотелось заставить вас на некоторое время позабыть все - абсолютно все.

Фицбраун склонился над ней и поцеловал. Это был долгий и чрезвычайно приятный поцелуй. Звук автомобильного гудка вернул их к действительности. Фицбраун сел. Алитея попыталась притянуть его к себе, но он не поддался, и она тоже села.

– Ну почему вы всегда такой деловитый?- спросила она.- Жизнь коротка. Таких моментов больше не будет. Взгляните!

Фицбраун взглянул на сверкающее радостное море., на нежное голубое небо, на крохотные белые облачка у самого горизонта, на изумрудно-зеленую траву, на пасшихся на холме овец.

– Вы совершенно правы!- вздохнул он.- Дорогая Лети, как бы то ни было, спасибо вам за этот момент. Такие мгновения не забываются - я всегда буду помнить эти минуты.

– Этого мало,- возразила Алитея таким низким и сердитым голосом, что доктор вздрогнул от удивления. Он не понял, что она имеет в виду, но ее тон разрушил воцарившееся в его сердце умиротворение. Этой женщине, подумал он, не нужны нежные чувства. Она сама их не испытывает и не ценит в других.