Lady Покер

– Слушай, а может, выручишь в такое чудесное утро? – обратился я к нему. – Всего-то тысяч сто на пару месяцев…

– Мистер Джек, ты же знаешь мои принципы, – он улыбнулся. – Я даю деньги только под залог ликвидных бумаг, а акции твоей злополучной фабрики… – Он развел руками. – Сам понимаешь…

– Понимаю, – кивнул я. – В банке правила, у тебя принципы, а кто-то ночует под мостом…

Договорить не удалось, в кабинет вошла референт брокера. Ее пышную грудь обтягивала та же майка, в которой она была на вечеринке. Бюстгальтер под майкой отсутствовал. Я отвел глаза, во рту появился привкус салями.

– Ну что, – произнес брокер, когда референт вручила мне конверт с деньгами. – Если не повезет, приходи. Для тебя всегда зарезервировано место в нашей конторе. Будем ловить рыбку вместе. У тебя нюх, а у меня наживка – думаю, отлично получится. Ты умеешь как-то особенно обращаться с дамами – обходительно, а с господами у меня есть кому работать. Так ведь? – подмигнул он референту. Та заулыбалась, одергивая футболку.

– Спасибо, – сказал я, пряча конверт в дипломат. – Управлять чужими деньгами – в этом столько искушения! Боюсь, не удержусь от желания блефовать. Будь здоров!

– Пока, – кивнул брокер и крикнул кому-то: «Покупайте, покупайте…»

* * *

Пятьдесят тысяч евро в дипломате подняли настроение. Утром, когда я еле оторвал голову от подушки, казалось, что потеря акций неизбежна, а сейчас в душе затрепыхалась слабая надежда. Если жена добавит, у меня будет почти половина нужной суммы.

Правда, где взять вторую половину я пока не придумал. Но впереди был еще целый день. И вечер, когда в казино будет «большая игра». Общий банк составит двести пятьдесят тысяч! Если повезет – это решит все проблемы! Я замотал головой: «Даже не думай, это безумие – все равно, что решиться на самоубийство».

«Шевроле» подкатил к мосту, когда позвонила Ирен – доложила, что на мое имя доставлена какая-то коробочка в подарочной упаковке. «Между прочим, неизвестно от кого, бандероль без обратного адреса», – сообщила она. Было заметно, что помощницу просто распирает от любопытства.

Я строго-настрого приказал не трогать коробку до моего приезда и сказал, что скоро буду. Увы, я ошибся: на мосту произошла авария. «Шевроле» обреченно затих, и мы встали в длинный хвост очереди.

Люди берегут мосты, охраняют, потому что они – одно из самых гениальных и ценных творений человечества. Взорви мост, и город задохнется. Оборвется связь, и два берега снова станут чужими. Город превратится в калеку.

Мост: сталь, клепки, тросы…

Проезжаешь по нему каждый день и не замечаешь великолепия. Внизу голубая вода, вверху голубое небо. Запрокинешь голову и кажется, что мост уходит в вечность – туда, где живет любовь. Любовь – тоже мост между двумя телами и душами, пусть невидимый, но очень прочный. И когда он корежится от невнимания, взрывается от ревности или рушится от времени, мы становимся калеками.

Раздался звонок.

– Привет. Ты как будто почувствовала, что я думаю о тебе, – сказал я жене.

– Неужели соскучился?

– Может быть, – ответил я, досадуя, что проявил чувства. Это всегда вызывало иронию с ее стороны.

– Хотела поблагодарить за платье для дочери. Она его с самого утра не снимает. Ты молодец.

– Да ладно, платье как платье.

– Все равно приятно. Люси всем говорит, что ты – особенный….

– Я обычный – скучный и нудный. Это ты особенная. И бизнес умеешь вести прибыльно, и готовишь вкусно.

– Давно не ел жареный картофель? – из трубки послышался ее смех.

– Перестань, и так тошно.

– Нет, я серьезно. Если пожарю, приедешь?

Я промолчал.

– Деньги я тебе нашла, пятьдесят тысяч. Завтра утром оставлю в салоне.

– Спасибо. Но, возможно, они уже не понадобятся. Все равно не хватает еще половины. Видимо, акции придется отдать банку.

– Что, уже сдался?

– Нет.

– Да ладно, по голосу слышу, что сдался, – снисходительно произнесла жена. – Тебе всегда не хватало решимости.

– Слушай, иди ты… – разозлился я. – Я тут кручусь…

– Ладно, ладно, не бесись.

– Я не бешусь. Просто торчу в пробке…

Она прервала:

– Извини, мне сейчас некогда долго говорить, у меня опять клиенты. Я сброшу тебе договор займа с моими условиями по факсу. Возражения не принимаются.

Я достал сигарету и жадно закурил. Что за манера у некоторых женщин делать из меня идиота? Неужели нельзя без иронии и насмешек? Солнце пропало, из-за реки надвигалась армада облаков. Через пару часов они захватят небо, а к вечеру, скорее всего, нас опять накроет дождь.

Мы с «Шевроле» простояли на мосту почти час. Заведенный разговором с женой, я обзвонил пару знакомых, чтобы занять денег. Как назло, все мямлили в ответ что-то невразумительное, или предлагали «по дружбе» одну-две тысячи. Я даже попытался разыскать Гарри – вдруг этот коньячный барон выручит меня, но его мобильный телефон вообще не отвечал.

Вконец расстроенный, я добрался до офиса.

В посылке под блестящей упаковкой оказался небольшой футляр из красного бархата – в таких обычно дарят ювелирные изделия. Несколько минут я не решался его открыть, боясь разрушить очарование тайны. Или наоборот – страшась разочарования от разгадки… В футляре поблескивала золотая монетка. На одной стороне красовался профиль королевы Виктории со львом, на другой – надписи на латыни. Золотая английская монета в пять фунтов.

Люди тянутся к золоту тысячи лет. Ненавидят его и поклоняются ему, проливают из-за него кровь и дарят его любимым. Делают из золота монеты, которыми расплачиваются с проститутками, и украшают им статуи богов, которым молятся в храмах. Может быть, у этого желтого металла женская сущность – поэтому за него так часто умирают мужчины, и он так любим женщинами? Может, в этом и заключена его магическая власть, тайна начала и конца – как у слов «да» и «нет»…

Я поднес монету к глазам. Надпись гласила: «DIRIGE DEUS GRESSUS MEOS». Смысл подарка был очевиден – приглашение на игру. Интересно, кто из сестер ее прислал? Я вдруг вспомнил другую монетку – подарок дочери, и почувствовал, как увлажняются глаза. Почему все так хотят, чтобы я принял вызов?

Монетка блестела на ладони.

«Тебе никогда не хватало решимости…»

Ладно, посмотрим! Играть сегодня в покер или не играть? Монетка сделала несколько оборотов в воздухе и упала на стол. Выпало «не играть». Что ж, такова судьба – завтра акции достанутся банку. Монетка спряталась в красном футляре, а футляр – в сейфе.

Я вышел на улицу и закурил.

Клен почти облетел. Редкие листья, желтые, в бурых оспинах, цеплялись за ветки из последних сил. Дворник еще не подметал. Я сгреб листья туфлями и попытался поджечь. Влажная листва дымила, но не разгоралась. Пришлось раздуть пламя, как в далеком детстве.