Lai`a Gol
Шрифт:
Неужели он безнадёжен? Неужели Т'Ра оказалась права, и он такой же, как и всё они, такой же Т'Гай Кир, только ещё хуже?!
…Достопочтенный профессор Ро'Горэй, доктор археологических наук, находился в крайне скверном расположении духа. Вулканец, невозмутимый, словно скульптурное изваяние, ждал реакции на своё предложение. Женщина-землянка, что пришла с ним, отпила из чашки, которую держала в руках и сказала:
— Доктор, вы ведь понимаете, что это предложение выгодно для вашего мира.
— Вы
— Все войны ужасны, — Сарэк покосился на жену, словно спрашивая, понимает ли она, во что их втравили. — И наша общая цель — предотвратить вооружённое столкновение.
— Любой ценой?
— На свете мало вещей, за которые стоит платить любую цену. Подумайте об этом, доктор Ро'Горэй, — Аманда поставила чашку на стол и встала.
— Аманда? — Сарэк посмотрел на жену с едва уловимой тревогой во взгляде — сутки бодрствования не прошли для неё бесследно — под глазами залегли тени, углубились морщинки вокруг рта.
— Я в порядке. Просто думаю — стоит ли нам рисковать? Война действительно может начаться в любой момент, а дети…
— Они вполне способны позаботиться о себе на период нашего отсутствия. Кроме того, я всё же рассчитываю на мирное разрешение проблемы.
— Ты чертовски самонадеян, муж мой. Как и всегда, впрочем, — женщина устало улыбнулась.
Сарэк взял жену за руку и сжал её пальцы в своих.
— Что происходит, Аманда?
— У меня плохое предчувствие, Сарэк. Что-то случится. Обязательно случится.
Женская интуиция — вещь, вошедшая в легенды. «Что-то» или, по крайней мере, близкое к тому, случилось уже утром следующего дня.
Рано утром, пока девушки ещё спали (это было непременным условием его визита), в дом явился Сорел. Во-первых, ему всё-таки нужно было забрать кристаллы. Во-вторых, требовалось выяснить одну важную вещь. Дождавшись, пока Сарэк закончит завтракать и покинет кухню, Сорел подошёл к женщине и решительно заявил:
— Аманда, у меня возникла проблема лингвистического характера.
— Ты обратился прямо по адресу, Сорел, — сказала Аманда, загружающая посудомоечную машину. — Я слушаю.
Сорел вздохнул. Значение слова «извращенец», и уж, тем более, «педофил» было ему вполне понятно, и наградили его данными эпитетами, безусловно, по заслугам. Но что касается последнего термина, в словарях он его не нашёл.
— Я недавно слышал от одной девушки… такое слово… — запинаясь, начал Сорел, краснея и бледнея взависимости от находящих на него воспоминаний.
Аманда закаменела.
— И какое же это слово? — осторожно спросила она, вытаскивая из машины посуду и раскладывая её в настенном шкафу.
— Хентайщик, — и зачем-то уточнил. — Старый…
Японский Аманда помнила хорошо-о-о… Внимательно проследив за падающей на пол тарелкой, она выровняла дыхание и как можно более спокойно спросила:
— И которая из моих дочерей назвала тебя этим словом? — если бы род Стемпл Грейсонов обладал способностью убивать взглядом,
от Сорела бы уже давно осталась только кучка пепла. Причём не очень большая.— Мне, кажется, пора… — задумчиво сказал вулканец, проклиная всё на свете, и пулей вылетел из кухни в коридор, зарёкшись ещё когда-нибудь ступать на порог этого дома.
— Аманда? — на пороге появился Сарэк с газетой в руках. — Что-то случилось?
— Случилось. Я тут подумала… Может, попросим Сорела в наше отсутствие приглядеть за домом? Должен же кто-то поливать сад и кормить Рику с Рэйвом…
— Неплохая идея. Значит, ты всё-таки решила взять детей с собой?
— Да! — в голосе женщины прозвучал металл.
Сарэк пожал плечами — спорить было бесполезно и небезопасно для здоровья; да и не собирался он спорить — на его взгляд, эта поездка была девочкам просто необходима — им скоро на Землю лететь, а они ещё нигде, кроме Вулкана, и не были. Вот только непонятно — откуда такая экспрессия в этом вопросе?..
— Когда ты видела её в последний раз? — Эван раздражённо укладывала в небольшую походную сумку всё самое необходимое — чёрт его знает, можно ли на Андоре достать средства личной гигиены и смену белья?..
— Когда из комнаты выставила. Помнишь, как она орала всю ночь? Нет, не помнишь — ты же спишь, как убитая! Мне бы твой сон — засыпаешь, не успев головой о подушку удариться; спишь так, что над кроватью хоть из пушки стреляй; и просыпаешься ровно за минуту до звонка будильника! И как тебе это удаётся?
— В отличие от некоторых, у меня совесть чиста. А что до будильника — так я просыпаюсь исключительно для того, чтобы не слышать его мерзкий звук. Разобью я его когда-нибудь об стену, вот что я сделаю… Но не уходи от темы. Значит, она проорала всю ночь, а ты её в окно выкинула? Лея, ты же знаешь, что животные на Вулкане наделены способностью к эмпатии! Она могла смертельно обидеться, или решить, что раз её выкинули, то она больше не нужна в этом доме, и уйти в пустыню, где её могли съесть ле-матьи!!! Разве так можно?!
— Не было проблем… — Лея укладывала свою сумку, терзаясь муками совести. — Вот неблагодарная зверюга… Но как же так, Эван? Ведь Рика орать по ночам начала уже очень давно, я её и прежде выставляла в сад, но она всегда возвращалась! В чём дело?
— Возможно, это была последняя капля… Будем надеяться, Рика вернётся. Слушай, как бы мне кинжал через таможню протащить? — Эван достала из ножен свой клинок, который поддерживала в идеальном состоянии с тех самых пор, как он перешёл в её частную собственность.
Теперь, четыре года спустя, казалось, будто он сделан точь-в-точь по её руке — настолько идеально тяжёлая, отделанная перламутром рукоятка ложилась в её ладонь. Ну, или почти идеально. В конце концов, это мужская игрушка…
— Подкинь Сарэку, — пожала плечами Лея. — У него дипломатический иммунитет.
Эван в ужасе уставилась на сестру.
— А если на Андоре он не действует?!
— Действует, действует, — успокоила её сестра и засмеялась. — Никому ничего не надо подкидывать, Эван. Дипломатический иммунитет распространяется на всех нас. Просто положи его в сумку и не мучайся…