Ламбрант

Вторая группа – неофиты-сатанисты, которые при жизни продали душу дьяволу, но не просто так, а по-настоящему соблюдали заветы «чёрного» учения. Для таких новичков имелся целый отдел, который собирал материалы об их жизни и подвигах. Эта прослойка принадлежала только бесам экзархата, в то время как первая группа могла быть распределена между любыми видами нечисти.

Третья группа – особые случаи. К ним относились необычные смерти и необычные личности. Как известно, сатанисты отличаются творческим подходом к своей жизни и вере. Известны случаи, когда некоторых приверженцев дьявола в ритуальных целях убивали сами же единомышленники или участники иных сект. Павел являлся хорошим примером такого случая.

—Так меня убили мои же друзья-сатанисты???— чуть не вскричал он, когда услышал последнюю фразу, и Берт даже предпочёл сбавить скорость новенькой «Лады» 9-й модели, которую ему дали взамен утраченной «Волги».

—Мы не знаем, советники расследуют твою гибель,— сухо пояснил он и остановился перед светофором.— Тебя убили топором, ударили по голове, а потом скинули в омут.

—И как вы меня нашли?

—Тебя нашли черти из общины Тенакса,— усмехнулся Бертран и вновь повёл машину, но по другой улице. Легонт только теперь понял, что она ему хорошо знакома.— Они думали, ты будешь таким же водным нехристем, но просчитались.

—А вы-то как узнали, что я мёртв?

—Меня отправили дежурные экзархата,— пожал плечами бес и подозрительно глянул в обзорное зеркало.— Вчера был праздник, и мне не особо хотелось опаздывать на него. В результате ты спас жизни мне и Керету...

—Только его всё равно забрали.

—Не думай об этом, мы уже приехали.

«Лада» медленно обогнула несколько скверов и остановилась перед добротным серым зданием, обладавшим шестью этажами и огромной параболической антенной на крыше. Легонт нахмурился, вспомнив это сооружение. Однозначно он видел его раньше. Перед глазами так и замелькали кадры из прошлого, которое, к сожалению, по-прежнему было сокрыто.

—Ангрилоты,— первое, что произнёс он после паузы, обернувшись на новообретённого наставника,— почему они истребляют вас... то есть нас?..

—Глупый вопрос.— Бертран надвинул брови, отстегнул ремень безопасности и в очередной раз заглянул в зеркало.— Мне казалось, ты всё понял ещё вчера.

—Неужели они надеются таким образом уничтожить всю нечисть на Земле?

—Ну, вообще-то, у нас тоже есть своя идея-фикс: мы точно так же верим, что когда-нибудь склоним всех людей к жизни во грехе.

—Это ваше предназначение?

—Наше, Легонт, наше,— подмигнул Берт.— Ты не забыл, как теперь тебя зовут?

—Легонт...— Парень замялся, ему с трудом было воспринимать это имя. Куда легче звучало прежнее – такое пустое, но привычное.

—Легонт Павлов, запомни,— помахал указательным пальцем опекун.— Кто тебя ни спросит, говори ему только это имя и фамилию.

Сквер, разделявший два массивных корпуса областного университета, тоже напомнил неофиту что-то знакомое. Ржавый заборчик, за которым теряли листву высокие деревья, всплыл очередным кадром из прошлого, и парню почему-то привиделись дохлые голуби и воробьи. Бесы обошли палисадник, приблизились к пустынному крыльцу соседнего здания и замерли на пару мгновений. Легонт вновь увидел старые кадры и почуял приятный аромат сигаретного дыма, хотя вокруг никто не курил.

—Ну, есть какие-нибудь просветления?— тронул его за плечо Бертран.

—Я определённо здесь бывал,— прошептал Павлов, стараясь запечатлеть каждый дюйм обстановки и сравнить её с теми воспоминаниями, что неожиданно возникали в голове.— Это крылечко, на нём я курил. Я ведь курил при жизни?

—Не знаю, тебе виднее.

—Да, курил, и мне это очень нравилось.— Легонт подошёл к ступенькам и всмотрелся в приклеенные к ближайшей стене бумажки с запретом на сигареты.— Раньше эти объявления были прожжены, пацаны со старших курсов так издевались над администрацией.

—А на каком курсе учился ты?— Берт сразу перешёл в наступление, покуда его подопечного охватило озарение.

—Сомневаюсь, но, может, на первом?.. Или я тут просто ходил, к какому-нибудь приятелю или подружке.

—Нет, ты действительно здесь обучался... Зайдём внутрь, только поправь кепку, у тебя шрам на затылке виден.

Они открыли тёмные двери, за которыми царили покой и тишина. Видимо, вечером занятия в этом вузе не проводились. Легонт вновь раскрыл рот и завертелся, изучая пол, потолок, стены, а затем остановил взгляд на стенде с расписанием.

—Фотография,— прогудел он, указывая на доску объявлений.— Там висело фото с чёрной полосой.

—Посмертное?— подсказал Бертран.

—Да, кто-то умер, и сюда повесили его портрет.

—Это был он или она?..

—Он, мужчина, точнее парень... Я знал его!

Павлов подошёл к расписанию и стал читать названия учебных дисциплин.

—Эй, мы закрыты, выходные уже настали!— появился из-за угла тучный старик в дешёвеньком спортивном костюме.

—Мы заглянули, чтобы переписать распорядок занятий,— успокоил его Берт и, пока подопечный безмолвно изучал стенд, подозвал сторожа к себе.— У вас тут кто-то умер недавно, да?

—Ну, было дело,— кивнул охранник, недоверчиво косясь на Легонта.— Декана с юрфака похоронили... Вернее не успели похоронить.

Старик засмеялся, надеясь, что и его собеседник улыбнётся от такой «шутки», однако Бертран остался невозмутим.

—Его звали Валентин Охтин?— предположил он.

—Нет, Ульянов фамилия была, а звали Валерием Георгиевичем, молодой совсем был, по блату тут устроился и сразу в начальники.

—А как он умер и почему его не успели похоронить?

—Туманная такая история, я и сам до конца не разобрался.— Сторож вытащил из кармана трико мятую пачку сигарет.— Навроде как стена на него упала, придавила, в общем. А когда хоронить время пришло, из морга тело-то его и пропало.

—Что, взяло и пропало?

—Ага, говорю же, ситуёвина туманная.

—А вы этого молодого человека случайно раньше здесь не встречали?— указал Берт на помощника, который возвращался к ним с растерянным видом.

—Нет, я ведь только вечером выхожу на работу, а студенты наши максимум до четырёх дня учатся. Вот скоро заочники накатят, начнётся тут бардак. До девяти вечера будут лекции слушать и зачёты сдавать...

Небо неминуемо темнело, обещая этой ночью новый дождь. От обилия влаги сделалось изрядно холоднее, но Легонт не обращал внимания на эти пустяки, шагая за своим опекуном к главному зданию университета. Его обуревало множество воспоминаний, таких свежих и ярких, что он начинал понемногу считать себя человеком.

—Тебе фамилия Ульянов ничего не говорит?— как бы между прочим полюбопытствовал Бертран, попутно проверяя состояние своей причёски.

—Я слышал, о чём вы говорили с тем дедом,— сразу же признался Павлов, обходя грязные лужи.

—Что ж, тогда тебе известно, как он погиб? Или, возможно, знаешь слухи, объясняющие его смерть и таинственное исчезновение трупа?

—Нет, этого я не помню...

—Понимаешь, Легонт, чем больше я о тебе узнаю, тем необъяснимее становятся события, связанные с твоей личностью. Подданные экзархата в смятении, они боятся тебя, ибо ситуация с твоей смертью ещё не разгадана.