Ламбрант

—Ты разговаривал с матерью Легонта?— уточнил Делус, задумчиво постукивая по столу.

—Представился работником Министерства внутренних дел, как обычно. До моего прихода она нисколько не переживала за сына и всё думала, будто я расследую убийство какого-то Валентина Охтина. Наверное, друг семьи...

—Этого всё равно недостаточно, чтобы выгонять юношу из нашего общества,— заключил Мартимиан.— Собери побольше сведений, узнай, что за Охтин и как его убили. Потом попытайся проверить этого пропавшего Пашиного приятеля. Если он сатанист, у нас должно быть досье на него.

—О, есть, есть,— закивал Аброн.— Молохов Александр Давыдович, 1976 года рождения...

—Это с Гелеонтом обсудите,— попросил экзарх и повернулся к Бертрану.— Что касается тебя, иди, оформляй опекунство над Легонтом и своди его на место прежней учёбы. Может, знакомая обстановка вернёт ему память, тем более рядом находится лиценциария.

—Но, месир, если мои опасения подтвердятся, его нельзя подпускать близко к нашим детям,— перебил Делуса настойчивый Гелеонт.

—Я уже сказал, чем тебе необходимо заняться,— холодно отреагировал правитель на его реплику.— Выполняй!..

Легонт уже несколько часов сидел без дела и старался побороть сон. Хотя, если подумать, следить за ним было некому, и он вполне спокойно мог улечься на обитую войлоком скамью, чтобы предаться беззаботному отдыху. Однако в голове засела бредовая идея, что спать ни в коем случае нельзя, иначе это как-то негативно скажется на его новом состоянии. Интересно, насколько долго хватит у него терпения?

Музей экзарха был действительно забавным. Здесь имелись разные вещи и фигуры, относящиеся к жизни бесов. Например, коллекция шерсти представителей нечисти из восьмидесяти стран. Или набор копий известных картин, на которых были изображены черти и прочие демоны. Ещё тут присутствовали чучела некоторых особей многочисленного бесовского племени: черти, сатиры, инкубы и суккубы, бесы высшего порядка, дьяволята, бесы-сатаниты и бесы-люцифериты. Возле последних Легонт задержался подольше, изучая жуткую внешность экспонатов. Сатаниты отличались от обычных бесов чёрной кожей и широкими красными глазами. Их рога были не слишком длинными, но напоминали наточенные штыки. Скорей всего, такими принадлежностями они пользовались в бою. Так же у них имелись заострённые мелкие зубки и чёрные когти, больше напоминающие медвежьи. Длинный хвост заканчивался костяной стрелкой и почти доставал пола. Причём, рост у этого вида бесов был под два метра.

Люцифериты выглядели страшнее всех. Почему-то за стеклом выставочной витрины стояли два чучела: одно красное, другое синее. Первое обладало большой лысой головой с вполне обычными рожками. Тело по пояс ничем не отличалось от человеческого, а вот ноги украшали мощные копыта, намного больше тех, что Легонт видел у Берта и Керета. Вдобавок, глаза у краснокожего люциферита были белыми, и этим он вызвал у Павла живой трепет. Синий собрат отличался от красного толстыми закруглёнными рогами, как у взрослого горного барана. Зато глаза его были чёрными.

—Выглядишь утомлённым,— тихо произнёс знакомый голос со стороны двери, и в музейный зал вошёл Бертран.

—Да, клонит ко сну, но Ульма сказала, что черти... то есть бесы не спят,— скороговоркой ответил парень, боясь, что его увидели с прикрытыми веками и посчитали, будто он дремлет.

—Ульма чересчур строга. Думаю, тебе можно было и поспать,— улыбнулся бес, пряча исцарапанные руки за спину.— Вижу, ты успел изучить всю классификацию наших сородичей. Ну и как они тебе?

—Ужасно,— признался Легонт, поднявшись с мягкой скамьи,— особенно моё сознание будоражат вот эти виды. Выглядят недружелюбно...

—Да, они такие и есть, но при этом по уровню развития и по своим способностям находятся над всеми нами. Впрочем, сатаниты и люцифериты встречаются крайне редко, их мало и они постоянно прячутся, даже от нас.

—Кроме жуткой внешности, чем ещё они от вас отличаются?— переспросил новичок и следом исправился.— То есть от нас...

—У них высокий интеллект, есть большие магические способности. Они сильны, ловки, расчётливы. Их трудно убить. В отличие от нас, они практически неуязвимы. Недостаточно ранить их рога, нужно кое-что ещё. Но тебе рано знать о них, этому научат в лиценциарии, в которую мы, между прочим, сейчас и наведаемся.

—Правда?— обрадовался парень.— Как здорово! Наконец-то я начну учиться, начну узнавать ваш мир, ваши законы, вашу биологию и всё остальное...

—Боюсь тебя разочаровать. Пока ты только подашь заявление на обучение. Как твой опекун, я обязан теперь устроить тебе жизнь. А занятия начнутся зимой, когда наберётся достаточное количество неофитов.

—В смысле, как это наберётся?..

—Понимаешь, в нашем экзархате так заведено. Неофиты появляются то часто, то редко. Основной пик новичков приходится на осень. Весной их уже не так много. Летом бывают единичные случаи, но в этом году не произошло ни одного.

—То есть получается, что люди мрут только по осени и по весне?— Легонту не нравилась такая тенденция, но если это естественная черта жизни, то её можно принять.

—Да, именно в эти периоды.

—И бесами становятся лишь приверженцы Сатаны?

—Ну, не всегда. Словом, сатанисты имеют преимущественное право стать бесами. Но для этого нужно соблюдать ряд условий. Необходимо быть приверженцем дьявола и в душе, и на деле, чего многим не хватает.

Они вышли из музея и двинулись по мрачному дворцовому коридору.

—Следовательно, я был истинным сатанистом,— сделал Легонт приятный для себя вывод.— Только мне не понятно, почему экзарх проявляет ко мне такой интерес? И почему все остальные смотрят на меня, как на какого-то прокажённого?..

—Поскольку теперь я твой наставник, тебе пришло время узнать обо всём касательно нового статуса.— Бертрану изначально не хотелось затрагивать эту тему, однако помощник нуждался хоть в минимальном просвещении.— Расскажу об этом по пути в лиценциарию. Мы воспользуемся наземным способом, так быстрее и удобнее.

—А я пойду прямо так?— удивился Павел, указывая на свою специфическую чёрную одежду с номером на рукаве.

—Нет,— опомнился Бертран.— Конечно, нет. По дороге заскочим в магазин Шейлы, подберём тебе пару костюмчиков.

Подопечный мог сам выбирать, хочет ли он узнать своё прошлое или желает начать всё заново. Конкретной статистики Бертран не вёл, поэтому и не делал уверенных выводов о том, кто чего предпочитает. Среди неофитов наблюдалось непостоянство. Одни рьяно пытались выяснить всё о своей человеческой жизни, другие упорно отказывались от этого, даже если им предлагали прочесть собственное досье. Это зависело целиком от воли новичка и пока ни разу не нарушалось. Но случай с Легонтом был особенный, и Берт знал, что его очередному подопечному придётся вспомнить многое. При всём при этом давать ему на ознакомление ту информацию, которая имелась у регистраторов, было штукой опасной, ведь могло привести к самым непредсказуемым последствиям. По рекомендации Делуса и Аброна процесс возвращения памяти необходимо было начать деликатно.

Пока они выбирались из дворца Мартимиана, пока заезжали в специализированный магазин одежды, в котором отоваривались исключительно подданные экзархата, Легонт ни разу не задал никаких вопросов. Он казался каким-то отрешённым, плохо реагировал на обстановку, не следил за дорогой, хотя на его месте любой новичок пытался бы запомнить путь от резиденции Делуса. Бертран надеялся, что это результат усталости, отчего сам начал рассказывать то, что нужно было знать парню на первое время.

Все неофиты делятся на три условные группы. Первая – самая основная. В неё входят обычные люди, которые могут и не являться приверженцами дьявола, но в душе невольно соблюдают его основные постулаты. Сюда относятся отъявленные грешники, хотя и не все из них становятся бесами в силу разных причин. К примеру, если человек умирал собственной смертью и успел получить прощение у священника либо у иных людей, которым когда-то сделал что-то плохое, то его душа уже не принадлежала экзархату, а отправлялась туда, куда следует. Или же человек сам отпускал себе грехи, раскаиваясь под закат жизни в их совершении. Имелись и другие преграды, лишающие смертного нового статуса, но о них Берт решил умолчать.