Лампа разыскивает Алладина

– Вяльская! Юбка короче некуда! Вот уж неприлично так ноги заголять! Изволь ходить в школу в соответствующей возрасту одежде.

Алла, вместо того чтобы испуганно убежать, нагло ответила:

– В чем хочу, в том и хожу! Форму давно отменили. И потом, с какой стати вы на мои ноги пялитесь? Вот уж это совсем неприлично!

Самое интересное, что Богодасыср не наказал нахалку, он, похоже, испугался слов Аллы, потому что мгновенно юркнул в свой кабинет и затаился там.

Валю терзало любопытство, поэтому она решила расспросить Алешу.

– Не знаешь, – осторожно начала она, – как там дела у Вяльской?

– Мальчик умер, – ответил Леша.

Валя вздрогнула, все-таки это был ее внук, пусть и незаконнорожденный, но свой по крови.

– Скончался в родах? – продолжала она расспросы.

Алеша нахмурился.

– Не знаю. Алла сказала – ребенка нет.

– Ты не интересовался подробностями? – не утихала Валя.

– Нет.

– Но как же…

– Мама, – оборвал ее сын, – нас ничего не связывает.

– Алексей! – возмутилась Валя. – Ребенок-то…

– Его нет.

– Но…

– Один раз всего и случилось, – отвел в сторону глаза сын, – ни Алке, ни мне об этом вспоминать неохота. Жаль, конечно, младенца, но то, что он умер, поверь, лучший поворот событий. Больше давай тему не затрагивать, сделай мне одолжение, не начинай рыдать!

Валя кивнула, ушла в спальню и проревела, уткнув лицо в подушку, а потом так никогда и не увиденный внук начал сниться ей, протягивал ручонки, лепетал «баба», а один раз с укоризной глянул на Валюшу и по-взрослому четко сказал:

– Бабуся, забери меня отсюда.

Сами понимаете, какое настроение было у Вали, да еще Алеша не поступил в институт, попал в армию, а Богодасыср окончательно распоясался, начал орать на супругу даже в школе. Пришлось Валентине менять место работы, хорошо, хоть ее взяли в дошкольное учреждение «Винни-Пух». Но не успела Валя вздохнуть с облегчением, как пришло известие о смерти Алеши.

Мать не помнила, как она провела следующий месяц. Похороны, поминки, девять дней… Еле-еле Валя пришла в себя лишь к сороковинам. И тут случилось невероятное событие, сильно изменившее судьбу преподавательницы.

В тот день Валя встала рано, чтобы поехать на кладбище, оделась, спустилась вниз и увидела в почтовом ящике конверт. Она вытащила письмо и тут же в страхе выронила послание. Адрес на нем был написан рукой сына.

– Господи, – прошептала я, – он выжил, да?

– Нет, – качнула головой Валя, – погодите, больше я говорить не могу, прямо горло сдавило.

С этими словами Валентина встала, взяла со столика Библию, раскрыла, вынула оттуда лист бумаги и прошептала:

– Держи.

Я уставилась на текст.

«Дорогая мамочка, если ты читаешь это письмо, значит, меня нет в живых. Понимаю, что ты будешь горевать, поэтому попросил Ваню Козырева отправить тебе письмо, когда меня похоронят. Жизни мне тут все равно не будет, каждый день бьют, а командиры дедов поощряют. Надолго моих сил не хватит, лучше уж сам уйду. Об одном тебя, мама, прошу: брось Богодасысра скорей, сволочь он. Понимаю, что идти некуда, мерзавец у тебя все деньги отобрал. Так вот, слушай мой совет. Выбери момент, когда негодяй будет в нормальном состоянии, подойди к нему и скажи:

– Эй, дружок, тебе привет от Аллы Вяльской!

Думаю, он вздрогнет и спросит:

– И чего?

А ты продолжи:

– Елену Валентиновну Исаеву припоминаешь?

Скорей всего, Богодасыср покраснеет и воскликнет:

– Кто такая, понятия не имею! Чего пристала?

А ты ответь:

– Ну как же, дорогой, неужто запамятовал? Елена, мать Риты Исаевой. Риточки, которая дура дурой была, а потом вдруг замечательно учиться стала и школу с золотой медалью окончила. Ну как ты мог позабыть ее маму, главврача роддома имени профессора Ильинского?

Тут он опять переменится в лице, а ты договори:

– Вот что, любезный муж! Жить с тобой более не хочу и не могу, развод давай и покупай квартиру, отдельную, с обстановкой и кухней. А если ни копейки не дашь, то имей в виду: начну судебный процесс и напишу в заявлении причину развода… Ладно, не станем сейчас тему эту обсуждать, сам знаешь, что укажу, давно все знаю, мне Алеша рассказал, не выдержал! А в свидетели позову Елену Валентиновну! Вот и думай, что тебе выгодней, директор школы!

Мама, если послушаешься меня, получишь развод и квартиру. Не сделаешь того, что предлагаю, изведет он тебя насмерть, как меня. Знаешь, почему я в эту часть попал? Ты подумай, вспомни папу Игоря Моськина, сотрудника военкомата, ну с какой стати Моськин год в школу не ходил, а аттестат получил? Он и на выпускных экзаменах не был, нам сказали, что парень болен, поэтому работу писал в кабинете директора, один. Ха! Мама, Богодасыср специально меня сюда заслал, чтобы убить, я это понял. Я все теперь знаю, все. Эх, жаль, рассказать тебе не могу, мы ведь с Алкой на деньги понадеялись, много обещано было. Только я в армии живо оказался, а Вяльской тоже, небось, плохо. Ладно, мама, ты меня обязательно послушай. Ведь в конечном итоге я хотел лишь одного: получить для нас с тобой квартиру, чтобы уехать от падлы. Твой Алеша».

Я подняла глаза на Валю.

– Плохо понимаю, о чем он написал!

Преподавательница вытерла полотенцем лицо.

– Я вначале чуть рассудок не потеряла. Вернулась домой и спать легла. Только глаза закрыла, снится мне Леша. Идет он по дороге, вроде как через лес, повсюду деревья торчат, черные, бредет, головой качает, потом останавливается и говорит:

– Эх, мама, сделай, как велю, а это тебе вместо меня!

И вдруг гляжу, дорога закончилась, поле расстилается, все цветочками покрытое, такими меленькими, белыми, а посередине мальчик сидит, вылитый Леша в детстве, ручки тянет и говорит:

– Бабусечка, бабусечка…

Валя проснулась в слезах. Не успела она прийти в себя, как дома в неурочный час появился Богодасыср и накинулся на жену с воплем:

– Валяешься на диване среди бела дня, лентяйка.

И тут у Вали само по себе вылетело изо рта:

– Ты Аллу Вяльскую помнишь?

Муж осекся и покраснел.

А дальше получилось так, как обещал в своем послании Алеша, – муж неожиданно согласился на все условия жены. Валя пребывала в состоянии крайнего удивления. Мало того, что опостылевший супруг без писка дал ей развод да еще, используя свои обширные связи, сумел свести к минимуму необходимый срок ожидания развода, так он в придачу приобрел Валентине квартиру. У Богодасысра в школе учится полно детей, и среди их родителей случаются разные, полезные люди. Нашлась риелтор, ловко провернувшая для директора хлопотное дело. Валентина и глазом моргнуть не успела, как оказалась свободной женщиной. И сейчас она очень счастлива.

Я потерла лоб ладонью.

– Скажите, мог ли Богодасыср дать Алле триста баксов?

Валя пожала плечами.

– Ну…

Ответить на мой вопрос она не успела: на столе зазвонил телефон, допотопный аппарат, громоздкий, черного цвета, не с кнопками, а с наборным диском.

– Алло, – сказала Валя, – сейчас, иду… Простите, мне за внуком пора, он в гостях, день рождения девочка из соседнего подъезда празднует…

Последняя фраза адресовалась мне.

– Подождите-ка! – воскликнула я. – Откуда у вас внук? Ведь я поняла, что трагически ушедший из жизни сын был единственным?

Глаза Валентины забегали из стороны в сторону.

– Вообще говоря, я не обязана никому объяснять свои семейные обстоятельства, – буркнула она, – но, так и быть, скажу. Я взяла мальчика на воспитание.

Меня охватило еще большее удивление.

– Вам доверили ребенка? Одинокой женщине, э… э… не первой молодости?

Валентина поднялась.

– До свидания, извините, болтать недосуг.

– Только скажите, мог ли Богодасыср заплатить Алле?

– Понятия не имею.

– Что связывало девочку с директором? – не успокаивалась я, чувствуя, что Валентина скрывает какую-то очень и очень важную информацию.

– До свидания.

– Пожалуйста, – взмолилась я, – ведь я объяснила вам суть дела, – мальчик Гена, украденный у Оли Белкиной… Вы сами потеряли сына и знаете, каково придется несчастной матери, когда она придет в себя!

В глазах Валентины на секунду промелькнула жалость, но потом огонек погас.

– Уходите, – твердо сказала она, – ничем вам помочь не могу!

И что оставалось делать?

Оказавшись на улице, я растерянно оглянулась по сторонам, увидела ларек, торгующий хот-догами, купила сосиску и, откусывая огромные куски от неожиданно вкусной, очень мягкой, горячей булки, попыталась створожить свои мысли.