Ларец Душ

Там они пробродили всё утро до самого полудня и ещё чуть-чуть. И хотя тут было гораздо спокойнее, чем в Ринге, но всё же не сказать, чтобы совсем уж безопасно. Микам, изображая телохранителя, грозным взглядом поглядывал на каждого, кто проявлял слишком большой интерес к его «дамам».

Район этот был в основном прибежищем майсенцев, бежавших сюда от войны. Так что люди в деревенской одёжке сидели на порогах хижин и высовывались из окон.

Храм Далны на Улице Странников содержался получше, чем в Нижнем Городе, хоть и не намного. Главная жрица, поприветствовав их, с сочувствием выслушала историю Серегила о пропавшем ребёнке.

– Она не могла вот так взять и убежать, просто потому что ещё несмышлёная, — со слезами в голосе поведал ей Серегил. — Как-то я застала её с попрошайкой, а теперь вот боюсь, вдруг, она лежит где-нибудь, сражённая этим сонным мором, и некому-то ей, бедняжке, помочь! У вас её нет, сестра?

– У нас было только двое с сонным мором: один мужчина и мальчик, — сообщила ему жрица. — Но и тех пришли и забрали жандармы.

Припав на плечо Микама, Серегил вместе с ним побрёл дальше, вниз по переулку.

Как только они отошли на достаточное расстояние, он выпрямился и осторожно, чтобы не повредить тщательно наложенный грим, утёр лицо уголком шали.

– Всё, как ты и думал, — негромко сказал ему Алек. — И что теперь?

– Продолжим нашу охоту, — пробормотал в ответ Серегил, просовывая руку под локоть Микама, как будто они были жёнушка со своим мужем.

Они отправились дальше, бродя вдоль убогих улочек с кучами мусора на обочинах и полных чумазых ребятишек, игравших всем, что только могло найтись. Один раздобыл ржавый обод от сломанной бочки и катил его палочкой вдоль дороги.

Когда обод катился мимо него, Микам подхватил его рукою.

– Эй, а ну отдай! — закричал парнишка, хватая с земли камень и замахиваясь, с явным намерением швырнуть.

Микам широко улыбнулся:

– Только один вопросик, пацан. Ответишь — получишь пенни, а заодно и свой обруч обратно.

Мальчишка шагнул поближе, как и несколько его дружков. У каждого в руке был камень

– Мы тут ищем ворон, — сказал Микам.

– И чё вам от них надо? — грозно спросил паренёк.

– А тебе это так интересно? Или монетка моя не нужна?

Парнишка опустил руку.

– Ну ладно, видали их тут, неподалёку. Я выменял у одного желтый камень. Вот только где-то посеял его.

Оно и к лучшему, подумалось Серегилу, быть может, это как раз ребёнка и спасло.

– И с кем же ты менялся, дорогуша?

– Такой белобрысый чувак с костылём.

– А где это было?

– Да прям возле стены у Ринга, в конце Курганного Переулка.

– А ещё таких не встречали? — спросил Алек, старательно изображая женский голос.

Парнишка пожал плечами.

– Старуха, да этот белобрысый. Натыкался на них то тут, то там.

– А где видел их в последний раз? — поинтересовался Микам.

Парнишка посовещался со своими дружками.

– Тётку я видел вчера, — ответил один из ребят постарше.

– Я тоже видала тетку, вон там, возле лавки торговца гвоздями, — вставила девчушка, одетая в поношенное тряпьё.

– И я тоже, и я! — заголосили остальные, и как догадался Серегил, это уже была ложь в расчёте получить пенни.

Микам сыпанул вокруг себя горсть монет и вернул мальчишке обруч. Детвора разлетелась кто куда, подобно стайке взъерошенных стрижей.

– Тебе не кажется, что это зря потраченные деньги? — спросил Алек, когда они отправились дальше.

Серегил улыбнулся:

– По меньшей мере некоторые из них точно сказали правду. Нам самим известно про старика и старуху. Судя же по их словам, имеются и молодые.

– Если эта ваша магиня не ошиблась, то разве вороны не Зенгати? — спросил Микам. — Тогда определение «белобрысый парень» звучит по меньшей мере странно. Ведь хотя бы кто-то из этих детей уж точно должен был встречаться с зенгатскими торговцами и знать, чем они отличаются.

– Ну, вовсе же не обязательно быть зенгати, чтобы использовать зенгатскую магию, мне кажется так, — сказал Алек. — Так куда направимся первым делом?

– Предлагаю на время разделиться, — отвечал Серегил. — Я пройдусь вдоль стены Ринга. Микам, на тебе торговец гвоздями. Алек, ты попытаешь счастья на рынке, что в паре переулков отсюда.

Он взглянул на заходящее солнце.

– Если кого-то найдёте, просто проследите за ним. Встречаемся здесь же, как только солнце коснётся крыш. Если не вернетесь к этому времени, я сам вас разыщу.

Однако, то ли детишки солгали, то ли вороны снова упорхнули, но возвратившись в условленное время, Серегил обнаружил обоих на месте, поджидающих его с пустыми руками.

* * *

На следующий день, с утра пораньше, отправились снова, и им даже удалось получить несколько обнадеживающих сообщений о том, что ворон, якобы, видели этим утром или даже менялись с ними, однако захватить добычу так и не удалось.

В полдень они остановились в тенёчке передохнуть и съесть свой скудный обед из колбасы и хлеба. Они уже почти заканчивали есть, когда Серегил вдруг перестал жевать и сделал стойку, как охотничий пёс, учуявший добычу.

Высокий темноволосый человек с мечом на боку переходил улицу в конце квартала.

– Это он! — негромко проговорил Серегил. — В прошлый раз он меня уже видел. Так что отправляйтесь-ка вы двое, а я спрячусь, пока не понадоблюсь вам.

Отправившись следом за высоким незнакомцем, Микам подал руку Алеку, как делал это с Серегилом, чтобы привлекать поменьше внимания.

Идя вдоль улицы, они смешались с дневной толпой, держась от цели ровно на столько, чтобы не потерять его из виду.

Вот мужчина задержался возле небольшой кучки народа, по преимуществу детишек, которые сгрудились вокруг горбатой старухи с длинным носом и густыми седыми космами. На ней была бесформенная блуза, надетая поверх полосатой юбки, а ещё пояс, на котором болтались всякие побрякушки, вроде тех о которых упоминали Кепи и та майсенка.

– Должно быть, это та самая старуха, — прошептал Алек, озираясь на вооруженного мечом человека. Тот стоял чуть поодаль и, казалось, ничуть не интересовался происходящим.