Латышские стрелки в борьбе за советскую власть

Неприятельские цепи были очень стойкими. Несмотря на разящий пулеметный огонь, они напирали с удивительным упорством. Вот уже группа латышских стрелков, отрезанная от остальных товарищей, постепенно оттеснена вдоль берегов Волги вверх…

Зажатые в кольцо, выход из которого был только один – отогнать назад вражескую цепь, латышские стрелки с обычным хладнокровием, лежа, прижавшись к земле, посылали залп за залпом в ряды противника, который, видя безвыходность их положения, напирал с исключительной энергией и упорством.

Стал ощущаться недостаток патронов, так как не было никого, кто бы мог их доставить.

Приходилось отступать… Несколько десятков шагов назад – и уже за спиной приток Волги…

Без лишних размышлений часть стрелков бросилась в реку вплавь, другая часть отправилась вверх – в сторону моста, где стрелков встретил жестокий огонь врага. Провожаемая непрерывным градом пуль из пулеметов противника, часть стрелков переплыла речку, многих поглотили прохладные волны… Из стрелков, которые шли вдоль набережной, часть пробилась сквозь заграждения противника и двинулась к железной дороге, по которой один за другим постепенно уходили поезда.

Тем временем противник приблизился к городу со стороны станции. Гонимые больше паническим страхом, чем неприятелем, наши рассеянные части отступили в город.

Рано утром 6 августа чехословаки высадили подкрепления на обоих берегах Волги. Колонна, шедшая по правому берегу, спешила занять холм Верхний Услон, на котором были позиции, удобные для обстрела Казани. Вторая колонна заняла Нижний Услон, откуда посты Красной армии отступили, не приняв боя.

Вскоре противник укрепился и на Верхнем Услоне, овладев здесь двумя нашими батареями; через короткий промежуток времени белые начали обстреливать из этих орудий станцию, город и весь левый берег Волги. Несколько вражеских кораблей направились вверх по Волге в сторону Свияжска, чтобы овладеть важным в стратегическом отношении Свияжским мостом. Но здесь они натолкнулись на батарею 4-го латышского стрелкового полка и вынуждены были убраться обратно.

Часам к пяти пополудни уже были заняты все позиции, находившиеся за городом. Части наших войск в беспорядке отступали в северном направлении, а также вдоль железной дороги – на запад. Белые сконцентрировали все силы и внимание на занятии центра города и кремля.

Вскоре в городе один квартал за другим стал переходить в руки врага. В конце концов и штаб Восточного фронта в гостинице Щетинкина был окружен неприятелем. Штаб защищали стрелки 5-го латышского полка, в распоряжении которых было некоторое количество пулеметов и несколько орудий. Под вечер в окрестностях города показалась вражеская кавалерия.

На улицах происходили ожесточенные бои, в которых латышские стрелки сражались с обычным самообладанием и пылом. Помощи не было ниоткуда. Надежды, возлагавшиеся на кремль и его гарнизон, оказались неоправданными: матросы и курсанты военного училища сбежали, а сербский «интернациональный» батальон перешел на сторону белых.

5-й латышский стрелковый полк, уже два дня сражавшийся за Казань, был рассеян и раздроблен на маленькие группки. Но хотя полк и понес большие потери, он продолжал борьбу, постепенно отступая на север.

Командующий фронтом И.И. Вациетис вместе с группой стрелков, ведя уличный бой, также успешно прорвался сквозь кольцо неприятельских цепей в северную часть города.

Как только советские войска начали готовиться к оставлению города, даже еще раньше, восстала местная буржуазия, которая, несмотря на все предшествовавшие репрессии, все же осталась несломленной. Из окон домов на уходящих красноармейцев и стрелков посыпались пули. Враги стреляли из винтовок, пулеметов, бросали ручные гранаты. Даже из окон третьего этажа штаба в стоявшие внизу автомобили и в шоферов полетели бомбы. Оказалось, что царские офицеры и здесь успели пробраться в ряды Красной армии, чтобы вести свою предательскую работу изнутри.

Рассеянные части Красной армии отошли на запад и север. Небольшие хозяйственные части успели выехать по железной дороге. За полчаса до занятия станции, провожаемый орудийными выстрелами, уехал и штаб 2-й бригады. Часть стрелков 5-го латышского полка попала в плен. В Казани остались также командир 5-го полка Бриедис и начальник штаба 2-й бригады Штейнберг.

Командующий фронтом Вациетис с частью стрелков отступил в Арзамас, отдавая по пути распоряжения и приказы о мерах укрепления пришедшего в хаотическое состояние фронта.

В Казани вместе с учредиловцами и социал-примиренцами стала властвовать реакционная буржуазия. Временно были ликвидированы советская власть и завоевания революции. Началась зверская расправа с пролетариатом. Тюрьмы были забиты красноармейцами и рабочими местных заводов.

Решающий момент

Положение было серьезным, чтобы не сказать – критическим. Захват белогвардейцами Казани, этого политически-стратегического центра, был последним предупреждением, последней серьезной утратой, после которой ситуация должна была решающим образом измениться в ту или иную сторону. Дальнейшее продвижение врага к центру России угрожало всем завоеваниям революции и ставило советскую власть перед дилеммой – быть или не быть. Восточный фронт превратился в самый опасный фронт; в этом районе все силы контрреволюции были окрылены своими успехами. Неудачи на фронте вызывали сомнение и малодушие не только в менее стойких частях армии, но и в некоторых крестьянских и рабочих районах. Помимо потерь в районе Казани, неудачи имели место и в районе Екатеринбурга, где III армия была разбита и оттеснена в сторону Перми. (Под Екатеринбургом был также почти полностью уничтожен 6-й Торошинский латышский полк.) Среди многочисленных волнений следует упомянуть восстание в Ижевско-Воткинском заводском районе, что в общей совокупности сделало наше положение критическим. Над всей социалистической Советской республикой прозвучал громкий клич: «Революция в опасности!» Пролетариат России, приняв вызов международной контрреволюции, с удвоенной энергией встал на защиту своего социалистического государства.

В этот момент на Восточный фронт один за другим прибыли другие полки Латышской стрелковой дивизии (1-й, 6-й Тукумский, подразделения 2-го полка и др.). Были посланы новые подкрепления, чтобы создать возможность решительного противодействия противнику.

Свияжск, маленькая железнодорожная станция на берегу Волги неподалеку от Казани, превратился в целый военный лагерь. Сюда прежде всего съезжались все политработники, которых посылали из Петрограда в Москву и другие центры, чтобы затем отправиться дальше на фронт. Ежедневно здесь останавливался эшелон за эшелоном с новыми воинскими частями, которым предстояло объединиться в соединения, способные погнать назад наседающего противника.

Но чехословаки, овладев Казанью, продолжали двигаться вперед по обоим берегам Волги, хотя уже и не с такой энергией, не с такой стремительностью, как в первый момент, когда наши войска не успели еще прийти в себя после первых тяжелых ударов. Заметно было, что дальнейшие операции противника не будут развиваться в столь благоприятном направлении, как он, может быть, предполагал, опьяненный победой.

Главным, что на момент сделало нас слабыми, был стремительный удар, с помощью которого чехословаки одержали победы под Казанью и тем самым дезорганизовали наши ряды. В первую очередь надо было позаботиться о революционной дисциплине и организации.

Чтобы вернуть Казань, следовало развернуть контрнаступление по обоим берегам Волги, ибо противник занимал на правом берегу выгодные позиции – Верхний и Нижний Услон, с которых он мог господствовать над Казанью.

Боевой группой, оперировавшей на левом берегу Волги, руководил командир 3-й латышской стрелковой бригады Юдин, а на правом берегу – командир 4-го латышского стрелкового полка Сауле.

Началось концентрированное наступление на обоих берегах Волги. Латышские стрелковые полки в составе обеих групп являлись одними из лучших боевых единиц. Наши ряды были пополнены новыми подкреплениями, среди которых теперь было уже немало дисциплинированных, хорошо организованных, политически выдержанных боевых отрядов.