Латышские стрелки в борьбе за советскую власть

Ничем лучшим не был и находившийся в Казани «Социалистический матросский батальон», который устроился в лучших помещениях города и получал от правительства большее жалованье и лучшее довольствие. Батальон терроризовал население и отказывался выходить на позиции.

Одна артиллерийская часть приняла резолюцию, что в Гражданской войне она участвовать не будет, а готовится воевать с Германией. Развал дисциплины в этой части дошел до того, что артиллеристы не хотели сами ухаживать за лошадьми и чистить конюшни. Учений не было.

Подобных частей было много. Отказ выходить на позиции и невыполнение боевых приказов были нередким явлением. Сам штаб фронта находился в состоянии крайнего хаоса. Наводненный шпионами и различными контрреволюционными агентами, он не был в состоянии навести порядок на фронте и создать прочный тыл. Само собой разумеется, что в такой обстановке нельзя было ожидать ничего другого, кроме потерь и отступлений.

«Вперед! Забудьте про отступление!»

После ликвидации муравьевской авантюры командующим Восточным фронтом был назначен начальник Латышской дивизии П.И. Вациетис, один из тех старых офицеров, которые в дни революции шли вместе с советской властью и сражались за нее. Одновременно с его назначением и прибытием в Казань, где заново организовывался штаб фронта, прибыл также, как уже упоминалось, 5-й латышский стрелковый полк. В это время в штабе Восточного фронта в качестве члена Реввоенсовета Российской Советской Республики работал Ю.К. Данишевский. Им обоим принадлежат большие заслуги в восстановлении Восточного фронта и в создании здесь такого положения, что стало возможным организовать решительное противодействие чехословакам, начать контрнаступление, которое окончилось так плачевно для одураченных пленных.

Первый приказ Реввоенсовета войскам Восточного фронта в роковой момент после столь тяжелых неудач был кратким и категорическим: «Вперед! Забудьте про отступление!»

5-й латышский стрелковый полк, прибывший в Казань около 20 июля, состоял приблизительно из 400 штыков и 4 пулеметов. Ему была придана одна тяжелая батарея.

Прибытие латышских стрелков в Казань вызвало настоящую сенсацию. Популярность латышских стрелков уже успела опередить их самих.

Каждый враг советской власти почувствовал, что прибыла преданная советскому строю сила, с которой придется считаться. Штаб фронта, чувствуя за собой реальную вооруженную опору, смог смелее приняться за работу по реорганизации и за восстановление дисциплины в дезорганизованных частях гарнизона.

В Казани было введено осадное положение. Латышским стрелкам было доверено несение гарнизонной службы. Началось формирование надежного гарнизона для защиты города.

О том, насколько прибытие латышских стрелков подняло престиж местной власти, свидетельствует хотя бы такой сам по себе незначительный случай. Еще раньше был издан приказ о сдаче всего оружия, это было необходимо для того, чтобы обезопасить тыл. Но никто не обращал на этот приказ никакого внимания. Стоило, однако, 5-му латышскому стрелковому полку промаршировать со сверкающими на солнце штыками по улицам Казани, как на следующее утро сразу же началась поспешная сдача оружия.

Стало возможным, опираясь на стрелков, взяться и за восстановление дисциплины в других частях. Трофимовскому было приказано отправиться вместе со своим отрядом на позиции. Лишь с помощью тяжелой батареи латышских стрелков, после того как орудия ее были наведены на корабли Трофимовского, удалось заставить его выполнить приказ. Все же позднее он со своими кораблями бежал из Казани и в целях грабежа захватил Чебоксары. Лишь в сентябре агентам Всероссийской чрезвычайной комиссии удалось поймать его и расстрелять. Штаб фронта получил теперь возможность более или менее организовать тыл и приобрести подобающий такой организации авторитет.

В начале августа для охраны Свияжского моста через Волгу был направлен 4-й латышский стрелковый полк. После падения Симбирска враг стал угрожать тылу Казани, поэтому 4-му латышскому полку было поручено охранять железнодорожный мост через Волгу, а также железнодорожную линию от Казани до населенного пункта Шихраны.

4-й латышский полк уже все время сражался против чехословаков, неся очень большие потери. Поэтому личный состав его не мог быть многочисленным и не превышал 500 штыков. Зато в распоряжении полка были одна легкая и одна тяжелая батареи – всего 8 орудий, а это уже превращало полк в сильную боевую единицу.

Работа по реорганизации проводилась быстрыми темпами и на всем фронте. Все войска Восточного фронта в эти дни были разбиты на пять армий, причем последнюю, V, организовали в районе Буинска – Чистополя совершенно заново.

Из центра и других концов Советской республики пока что никаких новых подкреплений не прибывало. Положение в общем продолжало оставаться критическим.

Ряду латышских стрелковых полков было дано распоряжение прибыть в район боев на Среднем Поволжье. 2-й батальон 6-го латышского полка был переформирован в полк (6-й Тукумский) и спешно переброшен в сторону Свияжска.

Латышские стрелковые полки уже успели кровью подтвердить свою преданность советской власти. Советское правительство было уверено, что там, где сражаются латышские стрелки, нет измены и отступления, поэтому-то в самый критический для Восточного фронта момент оно обратило свой взор на латышских стрелков.

Вместе с тем велась лихорадочная подготовка и внутри страны. С заводов и из деревень рабочие и крестьяне вливались в формируемые части Красной армии; все внимание было обращено на Восточный фронт.

Борьба за Казань

4 августа два корабля Волжской флотилии перешли на сторону противника, другие в ходе столкновения были отброшены, а несколько отказались продолжать борьбу и по Волге отправились в Нижний Новгород.

Флотилия противника с помощью десанта пробилась сквозь плавучие посты V армии, вечером 5 августа высадила десант в порту в Казани и заняла его. Навстречу вышли подразделения 5-го латышского полка, которые разбили десант и часть его взяли в плен. Корабли противника огнем нашей артиллерии были изгнаны из порта.

Однако противника эта неудача не испугала. Рано утром 6 августа Казань со стороны Волги снова начала обстреливать вражеская флотилия. Появление противника для всех явилось неожиданностью; в штабе фронта также работа протекала обычным порядком вплоть до того момента, когда неприятельские снаряды начали падать на город. Как курьез следует отметить тот факт, что наши на станции приняли выстрелы чехословацкой флотилии за учебную стрельбу Красной армии. Только ко времени полдника было уже известно совершенно точно, что в порту стоят неприятельские корабли, которые обстреливают город. Оказалось, что вражеская флотилия прорвалась сквозь посты нашей охраны, вызвала среди наших войск панику и теперь открыла огонь по городу.

На пристань было послано несколько рот из местного гарнизона, которые попытались воспрепятствовать высадке вражеского десанта. Все же наши силы были слишком слабыми, чтобы сдержать неприятеля. Особенную отвагу проявила местная татарская рота, сражавшаяся с невиданной энергией.

В конце концов против врага было послано также несколько рот 5-го латышского стрелкового полка. Стрелки сами всей душой рвались в бой с назойливым противником. Несколько стрелков, которых направили охранять местный банк, отказалось это сделать, стремясь пойти на помощь своим товарищам. (Как известно, в банке в Казани находился эвакуированный из Москвы золотой фонд. Из Казанского порта ушли все суда и баржи, в том числе и те, которые должны были в ночь с 5 на 6 августа принять золотой фонд для перевозки его в Москву, поэтому золотой фонд остался в Казани и попал в руки белых.)