Лавка Каспера (С)

– Ты презираешь меня, Северус?
– жалобно спросил Дамблдор.

– Да, директор.

Дамблдор взвыл дурным голосом. А потом повторил свой прошлогодний трюк с исчезновением.

Авроры вскинули палочки.

– Ладно, - сказал старший из них, - в любом случае будет проведено следствие. Насколько я понял, мисс Грейнджер сварила какое-то противозаконное зелье, которым и отравила учеников и профессоров Хогвартса? Мы арестуем ее до выяснения всех обстоятельств.

Гермиона попятилась. В ту же секунду оба аврора рухнули на пол. Снейп спокойно забрал их палочки.

– Северус, что ты творишь?!

– в один голос спросили МакГоннагал и мадам Помфри.

– Спокойно!
– ответил Снейп.
– Поттер, слушайте меня внимательно! Вы прямо сейчас активируете порт-ключ, данный вам Абигайль, и вместе с мисс Грейнджер отправитесь в Блэк-мэнор. Расскажите Абигайль все. И попросите, чтобы она немедленно забрала Реджи из школы в замок. И ни при каких обстоятельствах не покидайте Блэк-мэнор, ясно?

Гарри кивнул.

– А вы, сэр?
– спросила Гермиона.
– Как же вы?

– Я свяжусь с вами, как только смогу, мисс Грейнджер.

– На территории Хогвартса порт-ключи не работают, - сказала МакГоннагал.

– Это не касается родовых порт-ключей Минерва, - ответил Снейп.
– Вы еще здесь, мистер Поттер?

Гарри достал из-под одежды медальон.

– Гермиона, держись за меня, - сказал он.

Гермиона обхватила его руками. Гарри активировал порт-ключ.

Они оказались в малой гостиной Блэк-мэнора. Здесь никого не было. Перед портретом пра-и-так-далее-дедушки домовой эльф левитировал маггловский журнал по военной технике, переворачивая страницы по команде.

– А, молодые люди!
– обрадовался дорогой предок.
– Как поживаете?

– Здравствуйте, мистер Блэк!
– вежливо сказала Гермиона.
– А мисс Мерри дома? У нас к ней очень важное дело. Это касается Реджи.

– Милая Эбби была где-то здесь. Думаю, Рикки быстро найдет ее. А я так благодарен вашему батюшке, мисс Грейнджер. Он прислал мне журналы. Это так познавательно.

В комнату вошла Абигайль.

– Гарри? Гермиона? Что случилось?

– Профессор Снейп просил передать вам, чтобы вы срочно забирали Реджи из школы, - сказал Гарри.
– В Хогвартсе ТАКОЕ творится!

Абигайль кивнула.

– Потом расскажешь. Скажите эльфам, чтобы вам дали чаю и всего, чего захотите. Раз Северус так сказал, значит, дело серьезное.

С этими словами она стремительно вышла из комнаты.

Примерно через полчаса в той же комнате пили чай Абигайль, Реджи, Гарри и Гермиона. Гриффиндорцы рассказывали о происшествии в Хогвартсе. Слушатели ужасались.

– Ваш профессор абсолютно прав, мисс Грейнджер, - задумчиво проговорил портрет.
– В мире слишком много злости, ненависти, страха. Добрые и светлые чувства вряд ли смогут пробиться сквозь этот удушающий слой.

– Просто оружие массового поражения получилось, - прокомментировал Реджи.

– Но почему Дамблдор вдруг стал признаваться в таких ужасных вещах?
– спросил Гарри.

– Думаю, все дело в том, что самым сильным чувством рядом с ним оказалось чувство вины Гермионы, - ответила Абигайль.
– Бедняжка ужасно переживала из-за своих друзей. Ей было больно и стыдно. А директор был единственным, кто не принял антидот.

– Значит… значит - это все правда, - прошептал Гарри.

Портрет дорогого предка тяжело вздохнул.

– Я не знаком с этим человеком, Гарри. Но могу сказать одно: тот, кто считает, что вправе решать за других, очень часто переступает грань. Сперва он просто пытается подтолкнуть других к каким-то решениям, которые кажутся ему более логичными и правильными. Потом начинает давить на них. А потом просто вынуждает их поступать так, как считает нужным. Он ведь мудр и хочет только добра. А наивные дети вокруг не видят собственного блага.

– Всеобщее благо, - процитировала Абигайль.
– Сколько же отвратительных преступлений было совершено ради него?

Ей никто не ответил.

Гарри сидел как в воду опущенный. Признания Дамблдора давили на него тяжким грузом. Реджи заявил, что утро вечера мудренее. Гермиона тоже собиралась ложиться, как вдруг послышался звук, напоминающий удар гонга.

– Что это?
– спросила она.

– Кто-то подошел к границе сигнальных чар, - ответила Абигайль, отрываясь от старых свитков с записями.
– Я пойду проверю.

– А если это авроры?
– спросил Гарри.

– Никаких авроров я на порог не пущу, - ответила Абигайль, направляясь к выходу.

Гарри, Гермиона и Реджи не сговариваясь последовали за ней. Они остались ждать в холле. Вскоре дверь распахнулась, и в холл вошли Абигайль, Снейп, который бережно нес на руках что-то непонятное и… Нарцисса Малфой.

– Сюда, давай сюда, - Абигайль распахнула двери в гостиную.
– Клади на диван. О, Мерлин!

– У тебя ведь есть слезы феникса, Эбби?
– спросил Снейп, устраивая свою ношу на диване.

– Конечно. Сейчас принесу.

Нарцисса обессилено опустилась в кресло. Гермионе показалось, что с таким же успехом она могла сесть на пол, на муравейник, да на что угодно.

Снейп бережно развернул теплую мантию. Гермиона с ужасом уставилась на изможденное лицо Драко.

В комнату вернулась Абигайль с целой кучей разноцветных флаконов в большой коробке. Снейп принялся перебирать флаконы в поисках нужного. Абигайль осторожно стала освобождать Драко от одежды.

– Помогите мне, - сказала она.
– Нужно будет обтереть его.

Домовой эльф стоял рядом с большим тазом, полным теплой воды. Уши существа были сочувственно опущены.

Гермиона и Реджи стали помогать. Одежда Малфоя-младшего была пропитана кровью и присохла к телу. Сначала нужно было размочить заскорузлую ткань, а только потом осторожно, по кусочкам убрать ее.

– Поттер, не болтайтесь без дела, - сказал Снейп, - вот, возьмите и перетирайте. На это ваших интеллектуальных способностей должно хватить.

– Да, сэр, - кивнул Гарри, приступая к работе.

Гермиона, Реджи и Абигайль бережно снимали с Драко тряпки, когда-то бывшие дорогой одеждой. Наконец с этим было покончено.

– Кто это сделал с ним?
– глухо спросил Реджи.

На теле слизеринского принца буквально не было живого места.

– Отойдите!
– приказал Снейп, подходя к дивану.