Лавка сновидений Юнсыль

Эта особая точка считалась так называемым «каналом для пыльцы снов». Через него Ткачи могли извлекать пыльцу, используя ее как средство проявления своей силы. И наоборот, указательный палец правой руки можно было использовать для инъекций снадобья прямо в тело, что вызывало у Ткача приток магической силы из-за резкого увеличения концентрации молекул снов в организме.

Пыльца, введенная в тело Касселя, быстро распространилась по его кровеносным сосудам, нервам, костям, мышцам и внутренним органам. Она ярко сияла под кожей, словно что-то космическое. Когда пыльца только проникла в организм, на мгновение мышцы принца свела судорога.

— Ваше сиятельство, вы должны держаться… пожалуйста.

Тингл казалось, она умирает от беспокойства и чувства вины за то, как поступила с принцем, ради которого готова была даже пожертвовать жизнью.

У Касселя же имелись свои причины думать, что он умирает.

— Мне никто не говорил, что будет так больно!

Ощущения, когда первая ниточка прошла сквозь палец, были еще терпимыми. Но пыльца начала распространяться по всему телу, и мышцы Касселя пронзила невыносимая боль. Он стиснул зубы и попытался внутренне противостоять бушующей внутри него буре.

Сотни миллионов, а может, и триллионы мельчайших частиц пыльцы оседали на кровеносных сосудах и нервах. Они имели режущие края, поэтому проникновение каждой из них отдавалось острой болью, как будто это были иголки, только острее, и не снаружи, с поверхности кожи, а глубоко внутри.

И тут организм Касселя начал бороться против внезапной атаки частиц, вонзающихся в тело принца с целью завладеть им.

— Ой!

Из-за боли пальцы Касселя скрючились, потому что он напрягался изо всех сил и суставы уже не выдерживали. По лицу струились слезы — физиология брала верх. Рот Касселя широко открылся.

Он хотел закричать, но не мог, потому что малейшая попытка напрячь мышцы живота только усиливала боль. Ему хотелось изрыгнуть всю эту пыльцу. Нет, он желал изрыгнуть каждую часть своего тела, которая сейчас страдала от агонии. Лучше жить без всех этих органов. Ему хотелось остаться лишь оболочкой.

Но это было невозможно, и Касселю приходилось подвергать себя мучениям.

— Ваше сиятельство! Нет! Вам нельзя ее отвергать! Вы должны ее принять! — доносился откуда-то голос Тингл, но он был таким далеким, тихим и невнятным. К тому же Кассель был не в состоянии понимать человеческий язык.

Сейчас ему хотелось сдаться и все бросить. С какой стати он должен терпеть эту боль? Ничто в мире не стоило таких страданий. Сомнения заставили его потерять контроль над разумом и волей. Сила, подавляющая пыльцу снов внутри тела, постепенно слабела, и частицы начали неистово метаться, словно в блаженном танце.

Тингл стала беспокоиться. Она нетерпеливо летала вокруг Касселя. Если все продолжится в том же духе, частицы снадобья, которое до сих пор не было полностью усвоено телом Касселя, могли начать сталкиваться и взрываться. И Тингл ничего не могла с этим поделать: после того как пыльца проникла внутрь и осела на кровеносных сосудах, ее уже нельзя было извлечь. Фея не сдавалась и продолжала кричать Касселю прямо в ухо:

— Ва-ше си-я-тель-ство!

Кассель, глаза которого до сих пор были закрыты, наконец приподнял мокрые от слез золотистые ресницы. Вокруг его помутневшего зрачка и размытой радужки было полно лопнувших сосудов. Красные полоски контрастировали с ярко-голубыми глазами Касселя, создавая жуткое впечатление. Тингл опять закричала. Так громко, что, казалось, из горла сейчас хлынет кровь, но это было неважно.

— Вы долж-ны рас-то-пить пыль-цу!

Но веки Касселя снова стали медленно опускаться. Тингл интуитивно понимала, что, если Кассель потеряет сознание, пыльца снов, которую некому будет подавить, выйдет из-под контроля и убьет его. Поэтому схватила веки принца и приподняла их. Так, чтобы глаза не закрывались.

— Рас-то-пи-те пыль-цу сво-ей си-лой!

На мгновение в глазах Касселя появился загадочный блеск. Может, он понял, что сказала Тингл? Фея решила еще раз на всякий случай повторить свои слова, чтобы Кассель их не забыл.

— Рас-то-пи-те пыль-цу снов и по-гло-ти-те ее!

Кончики пальцев Касселя дернулись. К счастью, похоже, он не полностью потерял сознание. И благодаря Тингл пришел в себя и вспомнил свою цель.

Кассель предпринял еще одну попытку успокоить разбушевавшуюся пыльцу снов. Сосчитав каждую частицу, он окутал их своей силой и расплавил, а затем снадобье впиталось в тело через стенки кровеносных сосудов. Даже так пыльца причиняла Касселю режущую боль.

Если ты в сознании — то живешь, если отключаешься — умираешь. Балансируя на грани жизни и смерти, Кассель мог думать только об одном.

О Юнсыль.

Человеке, который внезапно стал важнее, чем Королевство Грез, важнее, чем Пожиратель снов.

Кассель вытеснил из сердца гнев, ненависть и страх. Вместо этого он наполнил его надеждой, радостью и любовью. Частицы пыльцы, подпитанные эмоциями Касселя, постепенно начали тепло обнимать друг друга. По мере того как они таяли и сливались, боль постепенно утихала.

Кассель распределил расплавленную пыльцу снов по всему телу — она просочилась во все органы, заставив кровь циркулировать быстрее обычного, а чувства — чрезвычайно обостриться.

Кассель открыл глаза.

Первым, что он увидел, были не Тингл и не потолок комнаты…

А пыль, парящая в воздухе.

— Ва-ваше сиятельство, с вами все нормально? — спросила Тингл. Ее голос дрожал. Он всегда был тоненьким и чистым, как звон катящегося стеклянного шарика, но сейчас прозвучал громко, точно раскат грома.

Кассель откашлялся и хрипло ответил:

— Все это странно.

— Что? Что не так? Что странно? Что не так с…

— Да просто я вижу пыль. Это вообще нормально?

Перепуганная Тингл вздохнула и успокоилась.

— Так часто бывает. По мере того как тело набирает силу, чувствительность тоже обостряется. Но это временно. Скоро все придет в норму.

— А, я рад это слышать.

— Что-нибудь еще не так? То есть вы, конечно, держались великолепно…

— Я понял, о чем ты говорила, сказав, что нужно быть смелее перед лицом неизвестной боли.

— Вы смогли это сделать только потому, что принц. Если бы это был кто-то другой, он бы уже взорвался. А вы принц, самый сильный Ткач снов… Но лучше больше так не делайте.

Кассель вытер слезы с крошечного лица Тингл. Фея всхлипывала, прижавшись к его пальцам. Принц тем же ласковым голосом невозмутимо спросил:

— Ты влила все три флакона?

По всему телу Тингл побежали мурашки, и она уставилась на Касселя круглыми глазами. На ее ресницах блестели слезы. Фея осторожно ответила: