Льдом и мечом
Шрифт:
— Ну, хоть одежду высушу, — весело говорит Тиморис.
Саффлы разбредаются группами по джунглям, Эгорд и Тиморис изучают лабиринт зелени с Ударагом, Эгорд впереди, суша для бывшего человека Ударага теперь — стихия чужая. Пересекаются с другими отрядами саффлов, грузным существам трудно двигаться в тесноте деревьев, сквозь путы лиан.
Проносится крылатая тень.
Все ныряют под широкие листья…
Дракон растворяется на краю неба. Интересно, в лагере Зараха уже знают об их неоговоренном дипломатическом визите?
Выходят к реке. Потоки бешеные, как свора голодных белошерстых
«По джунглям двигаться трудно и медленно, — подытоживает Удараг. — К тому же, есть опасность наткнуться на демонов, все же их земли, а в чащах демоны гораздо маневреннее нас».
— И как быть? — Тиморис хмурит лоб.
«Поплывем по дну реки. Это и быстрее, и безопаснее, вряд ли у демонов есть подводные войска. Но как плыть вам?»
— Да-а, вопрос… — Воин почесывает голову, не сразу доходит, что на ней — шлем, сплевывает. — Не хочется бежать вдоль берега, не угонимся, да и ящерки увидят.
«Жаль, что вы не саффлы».
— А ты чего молчишь, кладезь безумных идей? — Тиморис толкает Эгорда.
Тот задумчиво смотрит в реку, краешки губ потягиваются вверх:
— Есть мысль.
Вскоре Эгорд и Тиморис плывут по дну внутри светового шара, в невесомости. Удараг впереди, щупальца оплетают сферу, тянет легко и быстро, как пустую скорлупу. Следом плывут саффлы.
— А эта штука выдержит? — опасливо спрашивает Тиморис.
Руки Эгорда приподняты, ладони сияют.
— Не бойся, я не забываю подпитывать.
— Какая-то она тонкая.
— Чтобы проходил воздух.
— А откуда в воде воздух? — Тиморис глядит на Эгорда, словно тот осел и вдруг заговорил по-человечьи.
— Ну ты же еще не задохнулся, — усмехается Эгорд. — Я сделал самый слабый щит, под мелкоскопом как сетка. Кусочки воды не пролезают, а воздушные летят свободно. Да сам погляди.
— Какой умный, однако, а с виду не скажешь, вон как мечом машешься!
Пузырьки облепляют сферу как мох, прозрачные жемчужины воздуха громоздятся слоем толщиной с увесистую книгу, с мелодичным звоном множатся, растут, вихрями уносятся ввысь.
Россыпи пузырей не мешают любоваться дном. Рельеф удивляет формами и расцветками. Если мучит жажда увидеть кашу из всего на свете: из гор, равнин, холмов, каньонов, зарослей, — добро пожаловать на дно. Розовые бутоны грибов, водоросли, похожие на приплюснутых червей, колонна вертикальных столбиков разной высоты из чего-то красного и каменистого, сталагмиты с винтовой нарезкой и колониями хищных сияющих жгутиков… Чего только нет!
Рядом извиваются в подводном полете саффлы, грузных жертв магического эксперимента не узнать: гибкость, скорость, синяя кожа в воде переливается серебристыми огоньками. Ротовые щупальца сомкнуты в подобие клюва, веера и шипы сложены, а щупальца спины закрывают неуклюжие ноги в длинный острый кокон, тот гнется как хвост, саффлы похожи на идеально обтекаемых рыбин. Вокруг спиралями кружат верные младшие спутники. Медузы, лентообразные змеи, кальмары, — как живые щиты.
Над головами преломляется небо. На его белом фоне течение видится узорчатыми линиями, как зимой на стекле. Иногда пролетают тени, сердце тревожно
замирает, нельзя понять, кто — мелькающая близко над водой стрекоза, летящая поверх деревьев птица или парящий в облаках дракон.Летучих силуэтов с каждым часом больше.
Ночью сфера горит ярче, пятна света в черно-синей воде видятся в мельчайших черточках.
Тиморис дрыхнет, медленно качается в воздухе, свернувшись как в утробе.
Саффлы плывут сверху, как потолок.
«Чтобы драконы не увидели свет», — объясняет Удараг, без устали тянет пузырящийся шар.
— Думаю, все равно заметно. — Эгорд глотает бодрящее зелье. — В такой тьме даже светлячок виден на горизонте, а уж драконы наверняка видят в темноте превосходно.
«Об этом можно не волноваться. Мы много раз проникали в разумы драконов, когда те нападали или пролетали мимо, успели изучить их мышление. Саффлы постоянно в единой ментальной сети, накрывают пространство куполом мысленной силы на километры вокруг. К сожалению, не можем управлять драконами, как спрутами, могущества не хватает, но хотя бы можем убеждать их не нападать».
— Это неоценимая помощь, Удараг. — Эгорд легче, на душу словно повеяло весной. — Благодарю!
«Мы в одной лодке».
Радость расслабляет, еще бы, такая новость: битвы с драконами, основной ударной мощью Зараха, отменяются. Нужно лишь продраться через остальную мелочь!
Перед рассветом все же поддается дремоте…
Просыпается от перемены движения — сфера не плывет, а едет рывками по чему-то шершавому.
Открывает глаза. Удараг волочит сферу на берег, под ее светящимся брюхом хрустят серенькие овальные камушки и ракушки, много как монет в сокровищнице, остается широкая сыпучая борозда. Саффлы уже погружаются в джунгли.
— Почему на суше? — Эгорд убирает сферу, Тиморис с грохотом падает, подскакивает как разбуженный толпой медведей заяц.
«Мы на месте». — Удараг опускает щупальца.
Тиморис загнанно озирается:
— А? Что? Приплыли? Ну картина, репа набекрень, чуть не свернул, — хрустит шеей. — Не ждали.
«Взгляните. — Удараг целит клешней поверх деревьев, там что-то вроде низкого плато. — Похоже на кратер. Наши бывшие хозяева часто упоминали провал, где обитает Зарах и вся его армия. Очень глубокий провал».
— Да, слыхали. — Тиморис прочищает уши, бегает на месте, прогоняя сонливость. — Надеюсь, там есть лесенка, лучше широкая…
«Сомневаюсь, — отвечает Удараг. — Зарах использует порталы, а драконам лестницы ни к чему».
— Что-нибудь придумаем. — Эгорд идет в джунгли. — В любом случае, нам туда.
Деревья расступаются неохотно.
Догадка подтверждается: из кратера вылетают три черных дракона, устремляются вдоль реки, наверняка — на полуразрушенный материк, добивать пылающий мир. Значит, и правда вход в логово Зараха. Но драконы не заметили гостей, ментальный щит саффлов работает! На такое и рассчитывать не смели, Эгорд на радостях пересказывает напуганному Тиморису, что благодаря новым союзникам драконы — больше не преграда. До сих пор не верится, воображение рисует бой с тремя черными, которые плюются молниями. От огня, яда, льда еще можно уклониться, а от мгновенно убивающей молнии…