Лебедь(СИ

– Нашел, кому верить, это же колдунья!

За дверью опять послышались крики и какие-то удары. Мы поспешили туда. Тетки разошлись не на шутку. Они катались по полу и мутузили друг дружку руками, стараясь расцарапать лицо или повыдергать волосы. Лехе пришлось принимать свои экстренные меры. Он громким голосом стал говорить в свой сотовый:

– Папа, высылай наряд милиции по адресу Вербная, 8. Да. Тут драка, пьяный дебош. Давай-ка их в каталажку суток на пятнадцать. Ага. Ждем.

Реакция была немедленной. Тетеньки быстро встали и убежали в сторону кухни. Мы расхохотались, но не надолго. Оля уже звала нас.

– Ой! У нее пена изо рта идет!

Лицо Дарьи Ивановны исказила страшная судорога. Она прохрипела что-то похожее на слово "Коршун" и пыталась показать на окно. Только тут я заметил, что окно было разбито.

– А что у вас с окном?- спросил я. Но мой вопрос утонул в диком вопле:

– Не трогай меня!
– так кричала Дарья Ивановна, словно отбиваясь от кого-то. И вновь, лицо ее словно перекроила на свой лад судорога.

– Это плохо. Что же делать будем?
– взволнованно сказал я, - может, еще одну скорую вызвать?

– Можно, я вас попрошу?
– пробормотала Оля.

– Конечно.

– Сходите за осинкой.

– Ты что, веришь в эту чепуху?

– Ну, пожалуйста. Я больше не могу видеть, как она мучается.

– Ладно. Только, как она выглядит?
– спросил я.

– Я знаю, - сказал Леха, - пошли. Мы скоро придем.

И мы ушли. Тем же способом, что и пришли. Через дыру в заборе. Мужика с козлиной бородкой не было.

Осина росла в городском парке. Мы наломали несколько веточек. Через минут сорок мы вернулись. Тетки больше не показывались. Лешка их здорово напугал. Дарья Ивановна лежала в той же позе на кровати. Лицо ее стало каким-то серым и безжизненным, а дыхание прерывистым. Оля попросила нас сделать маленький колышек из ветки и вбить его в порожек. Лешка и занялся этим. Я же не мог ничего делать. Мой мозг повторял только одно: "Твой отец жив!".

– Готово, - сказал Леха, - можешь успокоиться. Ты сделала все, что надо... С их точки зрения.

Приступы судорог у Олиной бабушки участились. Я бы, наверное, давно сбежал отсюда, если бы не Оля. Как ее, да еще с поломанной ногой, оставишь тут одну с умирающей бабушкой? В дверь тихо постучали. В комнату, крадучись, вошла женщина с крысиной мордочкой. Она что-то зашептала Оле на ухо.

– Приехал мой дядя. Так что вы можете идти. Спасибо вам.

Мы вышли из комнаты. Оля ковыляла за нами.

– Можно тебя, Ваня, на минутку.

Лешка вышел во двор. Я остался. В зале никого не было. Тетки прижухли. И хорошо. А то совсем народ совесть потерял! Видно было, что Оля колебалась.

– Видишь ли, бабушка не хотела больше ни во что вмешиваться и не велела мне ничего тебе рассказывать. Но теперь все по-другому. К тому же окно...

– Что окно?
– спросил я.

– Ты видел разбитое окно?

– Да.

– Он опять прилетал.

– Кто?

– Коршун твой.

– Как?

– Первый раз он прилетел, когда я мыла окно у себя наверху. Залезла на подоконник. Вдруг гигантская птица летит прямо на меня. Я отскочила и свалилась с подоконника. И сломала ногу. Бабушка тогда сильно перепугалась. Запретила мне тебе рассказывать. А сегодня утром я слышу, как внизу окно разбилось. Пока дошла, там уже его не было. А с бабушкой плохо стало... Она объяснила, что он к ней прилетал.

Я стоял, как будто мне по голове мешком дали.

– Значит, он существует...

– Ну да. Он превращается и летает.

– А к вам он зачем прилетал?

– Может, попугать решил, чтобы мы с тобой не общались и не помогали тебе?

Честно говоря, мы были рады, когда покидали этот дом. Тяжелое чувство близкой смерти витало в воздухе.

– Она точно умрет, - сказал Лешка.

– Ольгу жалко. Эти тетки ее заклюют.

– Да кто они такие? Родственники? Я бы их гнал подальше.

– Слушай, она сказала, что мой отец жив. Вряд ли она стала бы врать пред смертью.

– Да ей просто стыдно перед тобою. Столько времени тебе голову морочила. "Он вернется, он вернется...". Вернулся?

– Им не дано знать будущее, но прошлое и настоящее... Вдруг он жив? Ведь тело никто не видел. Все сгорели...

– Не выдумывай. Если бы он был жив, ты бы об этом узнал одним из первых. Какой смысл ему скрываться?

– Да... Смысла никакого нет.

– Это его конкуренты убрали. Точно. Заказное убийство. Мне отец все уши прожужжал про это дело. Полный висяк.

– Висяк - это что?

– Ну, повиснет, как нераскрытое преступление. А, скорее всего, просто за несчастный случай сойдет.

– Нет. Тут что-то не так.

– Ну вот! Поверил этой ведьме. Сейчас верить никому нельзя. Отец Николай как говорил? "Верить можно только Богу, а людям нет. Всякий человек - ложь. Поэтому людям верить нельзя, их надо просто любить".

– Но я же тебе верю, - сказал я.

Лешке явно было нечего сказать. А я задыхался от счастья. Он жив!

Я подвожу итоги

Вскоре отца Николая выписали. Мы с Лешкой и Машкой пошли на службу, исповедовались и опять причастились. Оле я не звонил. Но каким-то шестым чувством я знал, что Дарья Ивановна умерла. Конечно, это была страшная смерть. Мучительная. Но не это пугало меня. Она умерла без покаяния. Без священника. Не исповедовавшись и не причастившись. Я бы такого ни себе, никому другому не пожелал.

До каникул оставалось ровно три недели. Мама с Машкой паковали вещи. Дядя Костя приходил к нам чуть ли не каждый день. Обязательно с цветами и конфетами. В четверг мы дружно проводили их в средиземноморский круиз. Машка обещала мне привезти кучу подарков. Я, конечно, пообещал маме окончить год без троек и слушаться бабушку. Наконец, они уехали.

Компьютер мой окончательно завис и требовал полного ремонта. Лешка обещал помочь - свести с каким-то другом своего отца - крутым компьютерщиком. Тараканов, между тем, поубавилось. Бабушка расхваливала новое средство от этих мадагаскарцев. Знала бы она истинную причину их появления. Хотя, она в это не верила.

К учебе интерес был потерян. Во всяком случае, в этом году. Да и вообще, май - месяц всяческих контрольных и итоговых. Кому это понравится? Я в рассеянности сидел и копался в своем сотике. Это был подарок отца. В нем было масса всяческих прибамбасов. Фотоаппарат, видеокамера, blue-toth, масса игрушек и прочая ерунда. На какое-то время он мог бы мне заменить компьютер.

Я решил почистить память сотика. Начал с входящих, потом добрался до сообщений. Моя компания рассылал сообщения о том, что кто-то звонил и не мог дозвониться. При этом в сообщении латинскими буквами писали: "Вам звонили", а дальше шел номер сотового, число и время. Очень удобно. Как автоответчик. Я знаю всех, кто мне пытался дозвониться. Ведь на время уроков сотовый приходится отключать. Это требование Мальвины. Иначе его отбирают и отдают только родителям. Жестоко. Но, видимо, так лучше для урока. Я отключался на русском и литературе обязательно и на физике. Остальные преподаватели относились к сотикам терпимо, то есть, могли отобрать, но к директору не повели бы.