Лебёдка аэронавта

Гвен усмехнулась.

— Я использую. Он говорит мне, что сегодня имя Тагвиннов в опасности, — сказала она. — И оно в таком положении из-за моей глупости, и мы не можем позволить им пострадать из-за моей ошибки.

— Да, — сказал Бенедикт. — Все верно. Но подумай на шаг вперед. Каковы последствия сегодняшнего дня?

Гвен на мгновенье сжала губы, прежде чем заговорить.

— Если она проиграет дуэль, Тагвинны станут одновременно посмешищем и очень заметной целью для финансовых махинаций. По меньшей мере, может пострадать их доход. Возможно, один из Домов попрожорливее с интересами на этом рынке, найдет способ выкупить их чановую или выжать их из бизнеса.

— Верно, — сказал Бенедикт. — А если она победит?

— Тут последствия будут гораздо хуже, — сказала Гвен. — Если она уделает Реджи, она навлечет на себя гнев крупного Дома. "Может" и "возможно" превратятся в "пострадает" и "точно".

Бенедикт кивнул.

— Дом Тагвиннов, Дом Асторов, да, ты все сложила верно. — Он задумался. — Ну, по крайней мере, две трети всего.

— В каком смысле "две трети"?

Он поднял указательный палец.

— Ты учла Тагвиннов.

Он поднял следующий палец.

— Ты учла Асторов.

Он оттопырил большой палец.

— А как насчет котов?

Гвен нетерпеливо вздохнула... и задумалась.

— В Доме Ланкастер действительно есть коты? — спросила Гвен. — И я просто их никогда не видела?

Бенедикт развел руками, показывая, что ответ очевиден.

— Но... я так понимаю, это не обязательно означает, что они не видели меня.

— Ага, — сказал Бенедикт довольным тоном. — Просветление наступило.

Гвен пару шагов обдумывала это.

— Они действительно настолько умны? Я знаю, что они умные звери, но...

— Всегда очень полезно, чтобы другие считали тебя не таким умным, как ты есть, - сказал Бенедикт радостным голосом. — Особенно хорошо работает против тех, кто не так умен, как ты.

Гвен моргнула.

— Господи.

— Я должен признать, что не обдумывал эту ситуацию тщательно до встречи с Роулом, — сказал Бенедикт. — Это всего лишь теория, кузина, но она звучит убедительно.

— И... и ведь верно? — сказала Гвен. Она удивленно взглянула на Бенедикта. — Тебя никогда не выделяли за твою политическую хватку, Бенни. Большая часть Домов считает тебя отдалившимся незаинтересованным наблюдателем, не политической фигурой.

Ее кузен выглядел обиженным.

— И пусть в их глазах все так и останется, если ты не возражаешь, — сказал он. — Политика удел подлецов, тиранов и дураков.

Я ограничиваюсь наблюдением потому, что не хотел бы стать их жертвой.

Гвен хмыкнула.

— Твой секрет останется при мне, — пообещала она. — Вот ведь.

Его желудок издал бурчащий звук, и Гвен улыбнулась.

— Голоден?

— Я поел, — ответил он.

— Ты рожден воином, Бенни, — твердо сказала Гвен. — Твоему телу нужно больше энергии. В этом нет ничего плохого.

Он сжал губы и его кошачьи глаза стали отстраненными. Гвен мысленно вздохнула. Она знала, как сильно Бенни не нравилось, что он родился другим, и те лишения, на которые он шел, чтобы скрыть эти различия. Она знала, что он никогда не двигался так быстро или в полную силу, как он мог, во время бега или боевой подготовки. Он носил световые кристаллы и использовал их в темных частях хаббла, несмотря на то, что его кошачьи глаза в них не нуждались. Он питался по жесткому графику в гвардейской столовой, проглатывая ровно такую же порцию, как и остальные рекруты, несмотря на то, что он может в буквальном смысле умереть с голоду на диете, которая была более чем адекватна для кого-либо другого. "Бенни замечательный, милый идиот," — подумала Гвен.

— Мы поедим перед дуэлью, — решительно сказала она. — Пошли со мной.

— Гвен, — запротестовал он.

— Я голодна, — легко соврала она, — И ты ведь не будешь настолько груб, чтобы заставить леди есть в одиночестве? Пошли.

Бенедикт нахмурился.

— У меня нет с собой денег.

— У меня их много, — бодро сказала Гвен. — Пошли.

— Честно говоря, Гвендолин, — пробормотал он. — Ты просто не понимаешь намеков.

— О, я отлично с этим справлюсь, кузен, — беззаботно сказала она. — Просто в настоящий момент я этого не делаю. Возьмем твоих любимых пирожков?

Желудок Бенедикта заурчал громче.

Он посмотрел на неё.

— Это жульничество.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказала Гвен и улыбнулась ему улыбкой, которую ей нравилось считать фирменной, со сжатыми губами. Она заговорила сквозь зубы:

— Пошли. Сейчас же.

Бенедикт мгновение сердито смотрел на неё, потом вздохнул.

— Ты будешь настаивать?

— Я — леди Дома Ланкастеров, Бенни. Ты — джентельмен Дома Сореллинов-Ланкастеров. Мне не придется это делать.

Она улыбнулась. Решительно. Бенедикт закатил глаза, вытащил из кармана белый платок и взмахнул им.

— Сдаюсь.

Гвендолин просияла.

— Достойно похвалы.

Маленькая лавочка, в которой грузная седовласая пара по фамилии Бич готовила горячую еду на заказ, находилась в стороне от центральной рыночной площади, за пределами торгового круговорота и пешеходных маршрутов. Торцы других лавок образовывали небольшую полукруглую нишу, где были установлены несколько столиков со стульями, создавая впечатление уединенности.

Гвен подошла к лавке, но никого не увидела.

— Эй? — позвала она. — Мы пришли пообедать.

— Мы еще не совсем готовы, — донесся голос изнутри лавки.

— Так подготовьтесь, — с нажимом ответила Гвен. — Я с радостью заплачу за ваше беспокойство.

Из глубины лавки раздался вздох, а затем пожилой мужчина, с бровями толщиной с его же запястья, появился из кладовки в дальнем конце. Мистер Бич моргнул, глядя на Гвен и затем сказал:

— Мисс Ланкастер? Не ожидал вас в этот час. Что вы здесь делаете?

— Обеспечиваю вам дневную выручку, — сказала Гвен, улыбаясь и роняя кошель с монетами на прилавок. Он привлекательно зазвенел. Ни звон монет, ни её улыбка не вызвали неудовольствия торговца.

— Мне срочно нужен один из ваших пирожков.

— Легко, мисс, уже готовлю. А для вас, молодой сэр

— Две штуки того же, — твёрдо сказала Гвен.