Лед, ветер и пламя

– Ты мало ешь, наверное, раз так исхудал.

– Это случилось после моего дня рождения. Кажется, я унаследовал чьи-то чары, с ними вместе изменилась и внешность. Меня окутал какой-то фиолетовый кокон, я мысленно видел чьи-то пронзительные глаза серо-голубого цвета, в которых полыхало красным. Теперь я тоже так могу, а еще способен из пальцев рук, без палочки, выстреливать молниями. Мой взгляд может немного заворожить. Так сказал Сев, - стал рассказывать сын.
– Иногда мне снятся необычные сны - кентавры, грифоны, замок, парящий в небе… Насмешливый седовласый мужчина, с длинной бородой. Во сне я его то ли люблю, то ли ненавижу. Иногда этот мужчина становится молодым. Тогда я знаю, кого он мне напоминает - моего школьного врага. Меня это бесит!

– На кладбище мне так не показалось, - хмыкнул Люциус.

– Зачем он туда приперся?!.. Я думал, что, кроме него, рядом нет никого из близких. Представляешь, от горя я совсем помешался, раз посчитал близким себе человеком врага!
– взволнованно произнес Драко.
– Одна надежда, я его не увижу долго-долго.

– Боюсь тебя огорчать, но вы встретитесь очень скоро.

– Нет! Только не это! Я убью его, - зашипел сын.

Его глаза, действительно, полыхнули алым. Он покраснел, кулаки сжались, глаза сузились до щелочек.

– Пойми, он - гарант твоей безопасности. Ты - гарант его безопасности. Нам теперь с ним по пути, - мягко произнес Люциус.

– Ты не можешь меня заставить! Особенно после кладбища. Я же плакал на его плече, обнимал его и даже поцеловал. На меня затмение нашло! Я был убит горем! И теперь ты предлагаешь явиться к нему, вымаливать помощь… Ты сошел с ума в тюрьме!
– Драко был разгневан, и его серые глаза стали почти черными.

– Успокойся!
– велел отец.
– Никого не надо умолять. Он нас ждет. Я дважды спас его жизнь. К тому же, он тебя жалеет, и обещал стать терпимей.

– Мне не нужна его жалость! Мне не нужна его терпимость! Я его видеть не хочу! Лучше пускай меня убьют!

– Прекрати истерику! Мир еще не рухнул. Я не позволю своему наследнику погибать! Ты - моя гарантия будущего, наследник нашего рода. Ты просто обязан выжить! Нельзя просто так умирать, надо дорого продать свои жизни. Если Избранный одолеет Лорда, мы будем в числе победителей. В ином случае наши потомки будут вспоминать нас героями. Правда, я не особо понимаю, как они появятся, если Поттер проиграет, - сердито произнес Люциус.

Глаза Драко горели таким же безумием, как вчера горели глаза Золотого мальчика, который узнал, что обнимал на кладбище своего врага.

* * *

Сын сидел подавленный и бросал на отца хмурые взгляды, затем убито воскликнул:

– Мерлин, помоги мне! За что мне это все, на мою голову?

– Зря ты, сыночек, Мерлина вспомнил. Я, кажется, догадываюсь, чей дар получил ты в день своего совершеннолетия. Похоже, ты наследник Морганы. Не отсюда ли растут корни вашей с Поттером ненависти? Он потомок Мерлина. О получении сил, если такое случится, мы скоро узнаем. Не за горами его совершеннолетие.

– И ты, тем не менее, хочешь, чтобы мы были рядом?
– не поверил Драко.

– Да. У меня есть одна теория. Но сегодня я не собираюсь тебе ее рассказывать. Ты и так слишком много топаешь ногами и капризничаешь, как малыш, - как можно спокойнее сказал Люциус. Его не на шутку сердило поведение сына.
– Еще раз призываю тебя к благоразумию. Тебе не пять лет. Надо завязать свои амбиции и эмоции в узел, убрать их на антресоль и забыть до лучших времен. Я решил окончательно и бесповоротно: ты едешь со мной! Я слишком много перенес и слишком много потерял.

– Ты меня убедил. Я постараюсь. Но не гарантирую, что буду пай-мальчиком с этим придурком.

– Я снова вынужден огорчить тебя...

– Что ты еще для меня придумал, отец?

– Ты действительно не будешь пай-мальчиком. Ты будешь пай-девочкой, моей дочерью.

– ЧТО?!
– задохнулся от возмущения Драко.
– Ты не мог придумать что-нибудь ужаснее? Например, объявить меня своей невесткой?

– Нет, - засмеялся Люциус, пытаясь разрядить обстановку.
– Вы слишком юные для брака. Вы оба мои дети, брат и сестра.

– Ну почему сестра-то?
– убито буркнул сын, смиряясь с его решением.

– К сожалению, я никогда не планировал такой оборот дела, какой имею теперь, - стал всерьез оправдываться Люциус.
– Когда-то мы с твоей мамой мечтали о дочке. Я хотел прекратить служение Темному Лорду, скрыться: подготовил квартиру, легенду, осуществив в ней нашу с твоей мамой мечту. Кто же знал, что моя выдумка станет кошмарной былью?!

– Пусть тогда Поттер будет девочкой!
– мстительно предложил Драко. Его глаза озорно блеснули - он был доволен своей идеей.

– Извини, Дрейк. Из Поттера девочка, как из меня балерина. Его грубые черты лица не скроет никакой грим. Не будет же он жить под чарами иллюзии. Это невозможно делать постоянно. А без них… Он похудел, но все равно почти вдвое шире тебя. У него огромные плечи. Он бреется. Ты представляешь себе, что за девочка из него получится?.. Дину же мы оба видели. Она прекрасна, хотя и угловата, как девочка-подросток, - фыркнул отец.

Драко застонал.

– Ты загнал меня в угол. Представляю, как этот гриффиндорец будет зубоскалить. Уж он обязательно выскажется насчет моего внешнего вида. Он непременно будет хвалить мои платьица и туфельки. Нет, я его все-таки убью!

– По крайней мере, он не станет бить тебя, - утешил его, шутя, Люциус.
– Бить девочек не в правилах благородных гриффиндорцев.

Сын улыбнулся. Люциус же подумал: «Кажется, меня ожидает слишком веселая жизнь. Мерлин, дай мне сил!»

* * *

Мэри сидела с Майклом на скамеечке и непринужденно болтала. Подросток нравился хозяйке - вежливый, предупредительный. «Как это он сбежал? Такой скромный и тихий, - недоумевала она.
– Это все юность с ее порывами».

Она вспоминала Эрика и сравнивала сына и отца. Определенно, мальчик был похож на него: такие же карие глаза, каштановые волосы, волевой подбородок. Кисти рук у него были узкими, с длинными пальцами. Но это могло достаться и от мамы, и от дедушки с бабушкой.

Вдруг Майкл замолк на полуслове, судорожно сглотнул и уставился куда-то за спину Мэри. Она оглянулась: на дороге стоял Эрик с изящной девушкой в черном платье, которая вцепилась в его руку и тоже смотрела на брата со смесью смущения и испуга.

У дочери Эрика были каштановые длинные волосы, забранные в низкий хвост, и карие глаза. Больше ничего не напоминало в ней ни отца, ни брата. «Небось, вся в мать, - решила Мэри.
– Тоненькая, как веточка. Миленькая, хотя немного угловата. Грудки почти нет».