Леденцы босоногой графини
Шрифт:
Увлечённые яростной борьбой с основной стаей, ни он, ни я не заметили, что сзади ко мне подкрался ещё один пёс, благо, что он напал на меня со спины, и вцепился в юбку, пытаясь оттащить и завалить.
— А-а-а-ай! — завопила, падая навзничь в дорожную пыль, перемешанную с истлевшими опилками.
Снова над моей головой свист хлыста и псина, завизжав, умчалась куда-то в подворотню.
От испуга, пыли, поднятой копытами Изумруда, я закашлялась и начала задыхаться. Псы, может быть, и сбежали, но мне совсем плохо. В глазах потемнело…
Кажется, моя недолгая
Кто-то решил, что я для этого мира сделала достаточно и пора на покой.
Последняя попытка сделать вдох, и я теряю сознание…
Глава 30
Воскрешение
— Очнись! Ну, ну, не сдавайся! Пожалуйста, дыши…
Кто-то делает мне искусственное дыхание рот в рот, с силой заставляет дышать. И как-то холодно, мокро…
Я всё ещё в воде?
Я же утонула, спасая поросят!
Меня нашли?
Начинаю кашлять, первая мысль, как дети, вторая, остался ли дом или его смыло…
— Мальчики знают, что я жива, сыновьям сообщите, что нашли меня… Диме позвоните…
Сквозь рыдание и кашель, первое, о чём подумала, о том и спросила спасателей.
Снова приступ кашля и меня кто-то приподнял, держа за спину, легонько постучал между лопаток, позволяя продышаться.
Открываю глаза, и первые секунды вообще не понимаю ничего.
Какой-то мужик меня откачивает, я лежу в реке, вся мокрая, только одежды какие-то странные, я же была в спортивном костюме и куртке…
— Ты кто такой? Что случилось? — хрипло выдавливаю из себя звуки слов. От увиденного у меня снова перехватывает горло, ком душит.
— Наташа! Милая, это я, Данила, твой муж. Прости, как же… Наташа…
Он не выдержал, крепко обнял меня и зарыдал.
— Я Валя…
— Только не умирай, я люблю тебя, милая моя, люблю.
Его не остановить, кажется, он принял меня за другую, спутал…
Пытаюсь высвободиться из его хватки, но не могу, как медведь, обнимает, наклоняется и целует меня в губы. Долго, нежно ласкает мой рот страстью, словно этот поцелуй, последнее, о чём он просил…
Нет сил сопротивляться, раз спас, пусть целует.
Закрываю глаза и отдаюсь приятной неге, согреваюсь и начинаю ощущать своё тело, ком в горле пропал, и внезапно меня так встряхнуло, что из глаз посыпались искры, и ещё раз.
Мой стон прерывает наш долгий, оживляющий поцелуй и вслед приятному возбуждению накрыла ледяная лавина воспоминаний, встряхнула, закрутила и потянула в бездну непонятных событий или видений. Прошлое, настоящее, Наташа, Валя, Офелия, Даниил, Миша, сыновья…
Всё смешалось, спуталось, голова кругом.
Не выдерживаю натиска и снова выключаюсь, как закипевший электрочайник…
Агония отступила, неожиданно я смогла вдохнуть полной грудью и ничего больше не мешает. Ничего, кроме, мокрой одежды и попыток мужчины вернуть меня с того света.
Ощущаю его, как себя. Он напуган, и страх его только за меня, чувствую, что он уже не раз молил, простил, требовал вернуть меня с того света, готовый
свою жизнь отдать…Открываю глаза и улыбаюсь.
Я его узнала, вспомнила всё, что произошло…
И неожиданно поняла, что меня так перетряхнуло.
В том мире нашли моё истерзанное стихией тело, опознали и сегодня похоронили. Вот куда меня утягивало. Собаки тут ни при чём…
Протягиваю руку, касаюсь небритой щеки Даниила и шепчу.
— Я Валя, Наташа погибла в болоте, а я погибла где-то в другом мире, тоже утонула, смыло наводнением. Как я очнулась в этом теле, понятия не имею. Но ожила, и казалось, что так и должно быть. Но меня там нашли и сегодня, прямо сейчас похоронили. Только ты меня вытянул с того света, только ты, не будь тебя рядом — и здесь бы умерла.
— Я люблю тебя! Именно тебя, твою силу, ум и нрав, ты лучшее, что произошло со мной за всю жизнь. Не оставляй меня, не оставляй.
— И не собираюсь, я здесь красивая и графиня, а там мать троих взрослых сыновей, серьёзная женщина, боевая, но надоело, устала я тянуть обоз, хочу быть твоей женой, красивой, нежной, ласковой и слабой…
Кажется, ещё не вполне осознаю, что болтаю, но я уже приняла данность, приняла и рада ей.
— Уф, я уж сам простился с жизнью, ты умерла у меня на руках, но лишь на миг, может, дольше. Спасибо, что вернулась.
— Ты очень хорошо целуешься, у меня просто не было шансов. Вообще никаких…
Закрываю глаза и позволяю ему повторить оживляющий поцелуй, мне жаль себя ту, прошлую, мне жаль моих мальчиков, но они сильные, взрослые, и справятся, в любом случае обратно дороги нет.
Неожиданно поняла, что больше нет той боли, с какой я вспоминала прошлое, страница перелистнулась и началась новая жизнь.
— Пожалуйста, никому не говори мой секрет…
— Это теперь и мой секрет тоже, я выкрал тебя с того света, никому не говори об этом.
— Не скажу.
Мы очень медленно поднялись, мокрое платье пришлось снимать и отжимать. И без пояснений поняла, что он меня задохнувшуюся, пыльную принёс на реку, надеясь, что вода и прохлада помогут. Но помогла его любовь.
Платье испорчено, мокрое, грязное, но не в рубахе же домой ехать, придётся подождать, когда ткань хоть немного подсохнет:
— Пусть чуть полежит на кустах, высохнет, а мы отдохнём, а потом домой.
— Как скажешь, милая, но сможешь ли на коне? Может тебя на руках отнести?
— Ну нет, ты устанешь, а дома дел полно, — прижимаюсь к его сильной груди и замираю, согреваясь и окончательно принимая данность.
Платье немного подсохло, да и нижняя рубаха тоже. Я с помощью мужа оделась, заплела растрепавшиеся волосы и снова обняла его.
— Ты мой якорь в этом мире. Мне пока тяжело, я чувствую боль родных, где-то там далеко, и это очень тяжело. Мне нужна твоя поддержка в эти дни, очень нужна.