Леденцы босоногой графини

С огромным трудом заставляю говорить о себе в прошлом, от первого лица, чтобы не показаться совсем уж не в себе, какой на самом деле и являюсь.

— Ты только не обижайся, на меня, дочка, что я промолчала-то. Но однажды брат написал письмо, что вроде как он обвенчался с твоей матерью перед её смертью. Собирался ли, или не успел. Доподлинно не известно. Документов он не оставил. Но есть у нас храм фамильный, если ехать-то дальше по дороге в другой деревне, той, что побольше. Нас там всех крестили, можешь у отца Сергия посмотреть книгу-то, если их обвенчали, то никакая ты не босоногая, а самая настоящая и никакие тебе мои бумаги будут не нужны.

У меня из рук выпала жестяная банка, к счастью, она оказалась уже закрытой.

— А сколько времени-то? Храм ещё открыт? Ехать далеко? — кажется, меня переклинило.

Буря эмоций, почему отец не сказал девочке, что он женился, почему весь этот балаган? Скорее всего, Пелагея Карповна что-то путает.

— Ехать недалеко, а ты не хочешь спросить, почему отец тебе ничего не сказал про твою мать и про женитьбу?

— Вот как раз об этом и думаю. Скорее всего, вы ошиблись. После, когда поедем гулять или по делам, заедем, — делаю вид мне уже неинтересно и продолжаю упаковывать следующую партию конфет.

— Я думаю, он тебе не сказал, чтобы у тебя свобода не взыграла. И чтобы родня со стороны твоей матери на твоё наследство не позарилась. Сама видела, как коршуны налетают и по живому дерут, до последней рубахи разденут. Народишко-то нынче гнилой. Но ты бы про мамку поинтересовалась, да и в книгу церковную заглянула. Не обязательно же дружбу дружить с той роднёй. Можно и просто знать. Это тоже очень много значит.

Она вдруг улыбнулась, и лицо сделалось очень красивым или мне показалось. Но захотелось улыбнуться в ответ. Вот теперь между нами точно есть контакт.

Мы некоторое время молчали, а потом Пелагея вдруг сменила тему:

— Слышала ваш разговор в первый день, и вот что тебе скажу: не отдавай коней, он делец, выжмет из них все соки. Ничего путного из этого не получится. Мой конюх очень толковый в этом деле, позволь ему вести твоё коннозаводство, сама ты быстрее разбогатеешь на этом деле. Я тоже не пустышка кое-что понимаю, у мужа были дорогие кони. А эти два прохиндея всё распродали, все прокутили, в карты спустили, да на дешёвых баб. Так что послушай совет старой женщины…

— Вы совершенно нестарая. Очень красивая, когда улыбаетесь. И я очень рада, что мы вот так впервые по-женски поговорили…

— Я всегда мечтала о такой дочери, как ты. Теперь буду ждать внуков…

И мы зарыдали. Каждая о своём, знала бы она, как хорошо я её понимаю.

Петрович, проходя мимо, остановился, превратился в немой вопрос: «Мол, что опять-то?», но я махнула рукой и улыбнулась. Муж покачал головой, осознавая, что женщин ему не понять, не ворчим друг на друга с тётей, и то ладно.

Глава 26

Тайны Наташи

Поездку в город снова пришлось отложить. Утром следующего дня втроём: я, Петрович и наш верный провожатый Миша, отправились верхом в следующую деревню. Как-то мы упустили её из виду. А там тоже есть староста, и люди, которые должны как-то с нами взаимодействовать.

— Ох, штат сотрудников нам придётся расширять, три деревни, всё желательно переписать, понять, как с ними работать, что они нам должны, а что мы им…

Это я из себя строю бизнес-леди по дороге, чтобы не говорить о личном, решила сразу о деле.

— Всё так! Надо нанимать дельных людей. Только нам платить пока нечем, и селить их приличного места нет. Одиночек можно пристроить, но обычно люди приезжают с семьями. Так что придётся пока обходиться с теми, кто есть. Разве только кухарку нанять и плотника.

Муж поддержал мой разговор, но сам посматривает слишком романтично, давно мы с ним не оставались наедине. Из-за болезни тёти я нашла благовидный предлог ночевать в её покоях, объясняя это тем, что ночью у гипертоников состояние ухудшается.

— А вон и деревня, купола видите? Туда и едем, — радостно крикнул Мишаня и ускорил коня, я за ним, не хочу пока с Даниилом оставаться один на один, снова что-то эдакое спросит, а я эдакое отвечу, что не время, или про фиктивный брак.

Сама себе призналась, что не хочу его обижать.

Приехали гораздо быстрее, чем думалось. Миша проводил Петровича к старосте на разговоры, а я в храм.

— Помолиться хочу, вы без меня мужские дела быстрее сделаете, — прошептала, когда муж помог мне с коня спуститься и повязал коня. — Встретимся здесь, хорошо?

— Конечно, как скажешь, а мне-то в храм зайти можно, или здесь тебя ждать? — улыбнулся, как только он умеет, кажется, сейчас я в его глазах маленькая глупышка, какой и должна быть по образу своему.

— Даже свечку поставить можешь, разрешаю! — отвечаю в его же духе и сбегаю.

В храме службы сегодня нет, всё тихо, горят только лампадки, церковь старинная, настоящая, иконы такие величественные, что дух захватило. Стою у входа и насмотреться на красоту не могу.

— Что вас привело в храм, сударыня? — тихий, приятный голос старушки выдернул меня из немого созерцания.

Она подошла, встала рядом и начала креститься. Уж не такая я воцерковленная, но неожиданно заметила, что у неё не щепоткой пальцы, а как на старинных иконах, два…

Старообрядцы?

Такой вопрос задать, значит, оскорбить. А мне этого категорически нельзя делать.

Представилась, назвала причину визита и попросила помочь.

— Ох, ты ж! Сама Наташа, я-то слеповата стала. Не признала. Ты же в церковь-то токмо по большим праздникам. А ведь я на твоих крестинах была, и на венчании твоих родителей… Без венчания наш-то старый батюшка не соглашался крестить. Старого порядку был. Царствие ему небесное, такой праведник, отец Пантелеймон, такой праведник…

Она говорит, а у меня в душе смятение, словно сейчас произойдёт самое важное событие…

— А как-то эти записи можно посмотреть и справку, ну, то есть выписку из книги сделать? — срывающимся голосом спрашиваю у старушки.

— Так, чего же нельзя, сейчас позову отца Сергия, он всё и покажет…

Последние слова она прошептала уже на выходе.

Я и «Отче наш» не успела трижды прочитать, как мне уже принесли огромную, старинную книгу, с приятным, характерным запахом древности. От неё энергия такая, что руки щиплет. Это же вся история, всех местных родов, семей, живой архив. То, чего мне так не хватало в моей настоящей жизни, всегда хотелось узнать, кем были мои предки, в прошлые века, но увы все данные утрачены.