Леди Артур

— Джек в опасности, — состроив жалобную физиономию, продолжил я.

— Бездна, почему я должна мчаться куда-то и спасать этого глупца?! Да будь он эн эл-абисмо! Мне он сразу не понравился! — гневно сверкая чёрными очами, заголосила волшебница, снова всплеснув руками.

— Ну, пожалуйста.

— Пиявка! — снова проронила ругательство волшебница, а потом недовольно прорычала: — Хорошо!

Я кивнул и быстро в сторону колесницы Клэр, которая сразу заулыбалась.

— Юрий, — раздался за спиной взволнованный голос Катарины, — ты с ней?

— Ну, тебе самой придётся ехать с кем-то. Не на фургоне же помчишься.

— Вот ещё! — пробурчала храмовника, а потом оглядела поляну. А графиня бодро подкатила, отчего мне даже стало немного боязно. Поездка на колеснице совсем не то же самое, что на медленной телеге, и чем-то походила на покатушки на мотоцикле с люлькой. В общем, колесничие — местный аналог байкеров с добавкой ноток сумасшествия из кино о Безумном Максе. Вся эта конструкция с движком из двух телячьих сил почти с дрифтом остановилась в шаге от меня, при том что никакого сиденья в ней не подразумевалось. Колесница — чисто утилитарное средство доставки воительницы к полю боя, и, как и на любой военной вещи, на ней не имелось лишних вещей. А отличить графскую повозку от обычной можно только по гербу и геральдической раскраске, качественной резьбе на боках, золотым пряжкам и ярко-красным помпонам на упряжи.

— Держитесь! — закричала Клэр, ухватившись за вожжи. Сама же она просунула правую ногу между двумя колышками, торчавшими изнутри, так что один оказался под коленом, а под второй просовывался носок сапога. Конструкция явно требовала изрядной сноровки, зато позволяла освободить руки и одновременно с этим быстро спрыгнуть, чтобы ворваться в бой.

Я попытался провернуть тот же фокус, но колышки с моей стороны подгонялись не под мои пропорции, и было неудобно. Пришлось ухватиться руками за край и придерживать глефу, прижимая её локтем к телу.

Клэр завизжала и хлестнула вожжами. Выученные бычки пепельного цвета задрали хвосты, отчего было видно, что хозяйство у них отсутствовало. Животины замычали и припустили по поросшей мелкой травой дороге вдоль реки. Я ожидал звона бубенцов, как на русской тройке, но кроме топота копыт и шуршания колёс по слегка пружинящей земле, ничего не слышалось. Конечно, трясло на ухабах, но не так сильно, как я думал до этого. При этом мелькнула мысль, что завезти мотоциклетные шлемы в этот мир не помешает.

А дорога-то была укатанной, словно ею достаточно часто пользовались, но если там брод, то это вполне вероятно.

Пока мчались, я изо всех сил вглядывался в реку. Покрытая мелкой, блестевшей в свете двух солнц рябью вода то пропадала за ивняком, камышом и прибрежными кустарниками, то снова возникала в проплешинах. При нашем приближении из зарослей с криками выпархивали испуганные птицы, а с берега в воду прыгали здоровенные лягушки, какие-то водоплавающие ящерки и ондатры, наглядно показывая, что эти места просто кишат живностью в отличие от Земли, где дикая природа осталась только в заповедниках, да и то каждому зверьку крупнее суслика вживлён чип биометрии.

Всё это время Клэр была сосредоточена и сгруппирована, и при этом бросала на меня чувстве взгляды в поисках поддержки. Да, с самооценкой у неё проблемы, как и у всякого подростка. Рядом с колесницей бежал, высунув розовый длинный язык, мастифф. Казалось, для Малыша это просто игра в догонялки, так как он пару раз пытался ухватить зубами болтавшийся на упряжи помпон, и юной графине даже пришлось на него прикрикнуть.

Магодетектор трещал, словно считчик Гейгера, извещая, что тварь где-то рядом.

— Вижу! — закричал я, ткнув пальцем сторону, и по нему сразу хлестнуло осокой. А тварь, которую я сам для себя прозвал лох-несским чудовищем местного разлива, плыла с некой ленцой, держась ближе к противоположному берегу. При этом пузырь, в котором барахтался переставший орать Джек, серебрился в свете солнц и играл радужной плёнкой.

Сколько метров в этой уродине? Десять? Пятнадцать? Вот уж где страдающие боязнью змей и червяков однозначно наложат кирпичей под себя!

— Ещё немного! — прокричала Клэр, вытянув шею. — Нужно первыми прибыть к броду! Вот он!

Она перехватила поводья поудобнее, а потом вдруг натянула их, отчего бычки замычали и чуть ли не пошли юзом, тормозя копытами.

— Блин, не картошка же! — выкрикнул я, чуть не перелетев через бортик, а потом увидел причину остановки. Берега в полусотне метров от нас становились пологими и голыми, а речка расширялась. Дорога уходила прямо в воду с тем, чтоб подобно змее выползти на другой стороне. Берег был не глинистый, а песчаный, и наверняка именно это послужило тому, что место выбрали в качестве переправы. В густом иле быстро застревали телеги, вязли скот и путники. Приятного мало — ковыряться в грязи.

А у самой кромки воды стояла телега, рядом с которой валялись окровавленные трупы людей и волов. И виновники резни были здесь же. Около полусотни вооружённых кто чем, увлечённых дележом разделыванием туш скота, не заметили приближения, и теперь удивлённо таращились в нашу сторону.

— Вот же дерьмо! — проронил я. С этими тварями уже пришлось сталкиваться. Психованные создания, однако. И драться умеют, несмотря на то, что дикари.

— Уака-уака-ху-у-у! — раздался вопль, и толпа взревела.

Я думал, что они либо бросятся врассыпную, либо кинутся всем стадом на нас, но вместо этого на телегу заскочил экипированный в трофейную кирасу и кольчугу с капюшоном большой гамадрил с морщинистым носом, имевшим яркий красно-голубой окрас. Зеленовато-бурая шевелюра и борода апельсинового цвета топорщились, как у киношного викинга-берсеркера. Оскалив пасть с огромными жёлтыми клыками, гамадрил выпрямился во весь рост и начал вращать над головой какой-то горшок на верёвке. Горшок сперва глухо загудел, а потом начал издавать громкий звук, похожий на крик человека, которому заживо прижигают паяльником причинное место. Точно так же звучал ацтекский свисток смерти, который мне довелось слышать на одной из экскурсий по музеям.

Тем временем толпа обезьян дружно ощетинилась копьями с каменными наконечниками и сбилась в кучу, сомкнув раскрашенные охрой и жёлтой глиной щиты, которые были у кого трофейные деревянные, у кого — из панцирей черепах. С краёв щитов свисали привязанные черепа людей и животных, клыки и лапы хищных зверей.

— Да ну нафиг! — не сумел я сдержать возглас удивления, а стоявшая рядом Клэр спрыгнула на землю и выхватила меч и пистолет.

— Я не должна бояться. Я должна быть лучше, — торопливо проговорила она, стуча зубами, а потом быстро оглянулась на меня. В её глазах читались одновременно и растерянность, и нежелание отступать. Подрастёт девка — героическая воительница будет, если не погибнем из-за мелкой глупости.