Леди для короля. Оборотная сторона короны

– Уэзерфлоу? Алисия тоже там?

– И даже Фризголд.

Любопытство распирало, но я понимала, что больше мне противный Бриан ничего не расскажет.

Я была готова ко всему, кроме того, что увидела, как открыла дверь в кабинет Фаренджера.

Глава 64

Я глазам своим не поверила, увидев Алисию в объятиях высокого пожилого лорда. И это точно был не Генрих Уэзерфлоу, ее отец. Он, конечно, с дочерью намучился, но так поседеть еще не успел.

Спустя секунду пришло озарение.

– И кого изображает его императорское величество? – поинтересовалась я, втихую успокаивая сердцебиение.

– Проклятье! И это она еще без артефактов! – выругался Фаренджер, сидевший за своим рабочим столом.

Папа постарался скрыть довольную улыбку, но у него ничего не вышло.

– Она умная девочка, что поделать, – развел он руками.

Кассиан, сбрасывая иллюзию, поморщился:

– Да, предупредить Амелию действительно было хорошим решением.

– Предупредить о чем? – не унималась я.

С этих лордов станется все запутать еще больше. А потом опять начнется: зачем ты влезла? Почему все такие кислые? Когда меня наконец начнут предупреждать? Я же умру от любопытства!

Углядев возле окна Дель, я присоединилась к ней. Она всегда выбирала самый удачный угол обзора.

Фаренджер, недовольно отбросив писчее перо на стол, откинулся в кресле.

– Облик, который ты видела, принадлежит лорду Смионе. Ты уже в курсе, что ночью состоялся его допрос. У меня не было никакого желания тебе все рассказывать, но практика показывает, что ты все равно все узнаешь. Я бы хотел положиться на твое благоразумие, но чего нет, того нет.

И никто в кабинете за меня не вступился.

Что ж. Запомним этот момент.

Я уселась на один из стульев, расправила юбки и чинно сложила руки на коленях.

Само внимание и послушание. Вряд ли кто-то обманулся, но образ примерной пансионерки вышел идеальным.

Посверлив меня взглядом, Фаренджер продолжил:

– Несмотря на первоначальное упорство, бывший министр все-таки заговорил. Никогда бы не думал, что его так напугает юная хрупкая адептка.

– У Гвидиче свои претензии к лорду, небеспочвенные. А реальные ее магические возможности ему хорошо известны, – вставил свои пять медных Кассиан, который все еще не выпускал из своей ладони пальцы Алисии, старательно пытающейся не краснеть.

Джемма вызывала у меня все больше уважения.

Не знаю, что за сила перепадет мне в конце моих испытаний, но вот так, одним своим видом, запугать государственного мужа… Хотелось бы мне такую мощь.

– Как мы и предполагали, в этой сложной схеме по разрушению сотрудничества двух государств есть третья заинтересованная сторона, – вернулся к обсуждению главной темы папа. – Только Вестор всего лишь ее представитель. Может, конечно, и руководитель, но в целом преследуются интересы некоей организации. Ордена.

Отцу явно все еще тяжело давалось осознание предательства того, кого он считал своим другом, поэтому слово снова взял Фаренджер.

В своей монотонной манере он рассказал, что этот самый Орден только называется так пафосно, на самом же деле, целью его, как обычно, являлись обогащение верхушки и власть. Каким-то образом в Ордене нашли возможность влиять на правителей других государств материка. Где-то шантаж, где-то угрозы, где-то финансовые долги, но в основном некий магический поводок, который, увы, не работал с нашей королевской династией.

Слушая все это, я начинала догадываться, в чем проблема, но выкладывать все не спешила. Сейчас это не имело никакого значения, да и вообще было внутренним делом королевской семьи.

Выходило так, что именно перезаключение мирного договора угрожало безопасности Ордена. С помощью Джеммы на допросе удалось выдавить из Смионе ту часть правды, которую ему позволяла озвучить орденская клятва. Больше мог рассказать только глава Ордена, которым, как подозревали все, и являлся граф Вестор. Пост был переходящим от отца к сыну, так что вся эта грязная история длилась уже более ста лет.

– Почему вы его не дожали? – прямо спросила я. – Вряд ли его жизнь ценнее, чем жизнь королевской семьи.

– Оставили это на крайний случай, – ответил Кассиан. – В Империи сейчас около десятка родов ждут возмездия за то, что произошло с их наследниками. Они имеют право устроить над ним суд. Сейчас, когда я понимаю, что причиной несчастий и горя послужила даже не душевная болезнь Смионе, не безумная идея, а холодный расчет, я только укрепляюсь в этом мнении. Устроить геноцид новой аристократии только для того, чтобы отвлечь внимание от происходящего на Побережье… Это чудовищно.

– На Побережье? – уточнила Алисия, нахмурившись. – Опять это проклятое Побережье. Что у них там?

– Мы предполагаем, что там их цитадель, – отозвался Кассиан. – Проблема в том, что это же не землянка и не сарай, а мы, прочесав все Побережье с обеих сторон от границы, ничего не нашли. Сидда Джейд сказал, что если Смионе ответит нам на вопрос, где вход в их логово, то не выживет. Клятва кровная, закрепленная потомками, так что Сидда уверен в своих выводах. Поэтому мы надеемся получить ответы у Вестора.

Отец сжал кулаки:

– Вестор с сыном были первые, кого мы увидели возле охотничьего домика семь лет назад. Прискакали быстрее всех.

Я с сочувствием посмотрела на него. Я знаю, что, наступив себе на горло, папа проверял и эту версию, хотя Вестор-младший считался лучшим другом Кайдена, а старший слыл ярым патриотом и всегда поддерживал Гевина, не говоря уже о том, что был приятелем самого папы.

Но тогда ничего не нашли, к тому же не было мотива.

Теперь мотив обнаружился.

– Если мы точно знаем, что граф замешан, почему бы его просто не… казнить? – удивила Дель меня своей хладнокровной жестокостью. – Зачем вам нужны какие-то доказательства? Король и есть закон. Ему не перед кем оправдываться.

– Мы не знаем, не отрастет ли у гидры еще одна голова, если просто уничтожить Вестора. Возможно, у него есть преемник. Не может, такой старый параноик полагаться только на одного сына. Надо стереть с лица земли все гнездо.

Что ж. Логично.

Я задала самый насущный вопрос: