Леди-служанка

Понятное дело, что после первой порции все взяли по второй. Дети ушли, спустя почти полчаса, объевшиеся, сонно перекатываясь и переругиваясь, кому мыть довольно придремавшую прямо за столом Рози.

– Ох и Айли, - усмехается тетушка Агата. – Ох и накормила. Теперь ни дела, ни работы не будет. Всех разморило.

– Так и идите, отдохните, какая уж тут работа. Еда приготовлена, животных я покормила. Срочного ничего нет.

– А как же Его Светлость, ему ведь тоже надо…

– И за него не переживайте. Поест, голодным не будет, - успокаиваю главную повариху.

Все расходятся на сиесту. Объелись. Я и сама знатно переела. Глаза просто слипаются. Вздремнуть бы. Уже собираюсь выйти из кухни, когда слышу:

– А что это у вас так пахнет?

На кухню заходит герцог, принюхиваясь и настороженно осматриваясь. Ну вот, теперь не время спать. Самый важный гость пришел. Его надо покормить. Улыбнувшись, показываю рукой на стул.

– Присаживайтесь, Ваша Светлость, сейчас вас борщом угощать буду. Мы вчера продукты покупали, а сегодня уж извольте отведать блюдо из тех продуктов.

Герцог усаживается за стол, сразу заняв своей крупной фигурой и широкими плечами большую часть кухни. Комната словно становится меньше, хотя вот еще недавно в ней спокойно умещались восемь человек.

– Из ваших рук – что угодно буду, - отвечает мне. И улыбается. Той самой, очень редкой своей улыбкой, от которой у меня ёкает сердце и становится тепло в груди.

– Ой, не говорите так, Ваша Светлость, - усмехаюсь чуть насмешливо, - а то ведь подловлю на слове.

– А, может, я буду рад, если подловите? – улыбается уже более провокационно.

Я ставлю перед мужчиной большую тарелку с борщом, под недоуменным взглядом светлых глаз кладу ложку сметаны, выдаю столовые приборы и пододвигаю корзинку с домашним хлебом.

– Без хлеба не так вкусно, - говорю герцогу, задумчиво разглядывающему содержимое тарелки. – Смелее, Ваша Светлость, отварные овощи не кусаются.

Мужчина хмыкает, берет ложку и делает первый глоток. С совершенно невозмутимым видом. Потом второй. И снова на лице ни одной эмоции. Откусывает большой кусок хлеба, вдумчиво жует, а потом говорит.

– Я ел и более странные блюда.

Серьезно?! Более странные он ел?!

– Что?! – переспрашиваю, думая, что ослышалась.

– Говорю и более странное ел, - повторяет, озорно сверкнув глазами.

– Ах так, да? – в шутку замахиваюсь на него полотенцем, которое держу в руках.

Герцог внезапно перехватывает другой конец ткани и резко дергает на себя. Не удержавшись, я заваливаюсь прямо к нему в руки и удивленно таращу глаза, когда он приподнимает меня и усаживает к себе на колени.

– Ваша Светлость! Я в меню не вхожу! – пытаюсь слезть или принять более приличную позу.

– Я не помню, как ты назвала это блюдо, но оно очень вкусное, - говорит, глядя мне в глаза своими длинными зрачками. – Почти такое же вкусное, как твои губы.

И целует. Медленно. Со вкусом, толком и расстановкой. Смакуя, как изысканный десерт. Я тоже позволяю себе немного расслабиться. Но через пару мгновений, воспользовавшись тем, что герцог ослабил объятия, выскальзываю из его рук и отодвигаюсь подальше.

– Вот так, да? – усмехается мужчина.

– Именно так, - подтверждаю. – Ешьте борщ, пока не остыл. У меня есть еще одно блюдо. Специально для вас.

– О! Еще одно? Вы меня балуете, - шутит герцог, впрочем, довольно быстро расправляясь с борщом. – Несите, я заинтригован.

– Минутку, - я отхожу в кладовку, где у нас стоит морозильный ларь. Достаю из него одну формочку с хорошо застывшим холодцом. И гордо держа его перед собой, возвращаюсь в кухню.

– Что это? – с легкой опаской интересуется герцог, скептически рассматривая дрожащую массу у себя на тарелке.

– Это - студень. Наш семейный рецепт, переданный мне еще моей бабушкой, - сочиняю на ходу, положив чайной ложечкой немного горчицы и хрена, рядом с холодцом.

– Ну что же, раз вы готовили, уверен, это очень вкусно, - говорит герцог и мужественно выдохнув, засовывает полную ложку в рот.

Долго и тщательно жует. Не могу понять: нравится ему, или нет. Глотает и смотрит на гору холодца как-то не очень дружелюбно. Не понравилось. Даже немного обидно, но потом в голову приходит мысль, которую я тут же озвучиваю.

– А вы попробуйте помазать студень вон той зеленовато-желтой массой, горчицей.

Герцог бросает на меня полный сомнения взгляд, но потом все-таки делает, как я сказала, и снова загружает полную ложку в рот, слегка хмурясь. Жует. Сначала быстро. Потом замедляется и вообще останавливается, задумчиво глядя на меня, как на загадку природы. Лоб его разглаживается, и он снова начинает жевать, но уже гораздо медленнее.

Глотает и смотрит на меня с явным одобрением. Потом щедро и густо намазывает поверхность холодца горчицей.

– Ваша Светлость – это многовато. Надо бы… - договорить я не успеваю, герцог сует в рот огромную гору холодца с горчицей. Причем, я не уверена, что гора студня больше, чем такая же возвышенность специи.

Вполне ожидаемо, глаза герцога уже через секунду наливаются слезами, на щеках появляется румянец, а руки хватаются за стакан с водой. Но мужчина так и не поднимает его со стола. Шмыгая носом, Его Светлость доедает холодец и широко улыбаясь, говорит мне:

– Вот это я понимаю! Вот это еда! Ну, Айли, вы меня сегодня очень удивили. Опять. А добавку можно?

Смеясь, приношу герцогу вторую порцию и усаживаюсь рядом с ним, попивая чая и с огромным удовольствием наблюдая за тем, как быстро и с аппетитом мужчина ест то, что я приготовила. Это выглядит как-то интимно, по-семейному, но мне приятно вот так сидеть, и по тому, какие довольные взгляды бросает на меня герцог, ему нравится не меньше. Надо запомнить: драконы любят горчицу.

– А еще чаю можно попросить? – спрашивает герцог, явно не желая уходить.

Хмыкнув, наливаю вторую чашку и ставлю перед мужчиной. Он просто держит ее в руках и смотрит на меня. Долго. Пристально. Словно пытается что-то понять, прочесть, разузнать. Я понимаю, о чем он думает: о моей несхожести с собой прежней. С той Айли, которую он встречал раньше. Но тут я ничего поделать не могу. При всем желании, даже если бы оно у меня было, я бы не смогла стать тем, кем никогда не была.