Ледяная Кровь

— Конечно. И вы можете. Вам нужно только обращать внимание. Настройтесь на вещи вне вас, вместо того, чтобы постоянно быть занятой своими мыслями.

Опять осуждение. Моя кровь нагрелась еще больше.

— Хорошо, мисс Отрэра. Теперь давайте пройдём тест, чтобы узнать, сколько у вас есть контроля. Направьте свой гнев и подожгите этот маленький кустарник, как вы сделали это с ножкой стола в библиотеке.

— Но я не хотела. Это случилось без моего ведома. Я умею только нагревать, не производя огонь из ничего.

— Не думайте об огне. Подумайте только о том, чтобы сделать суть вещи горячей, и она будет гореть.

Хотя его слова повторяли то, чему меня учила бабушка, было трудно доверять совету Ледокровного.

— Прости меня, Брат Тисл, но что вы знаете об искусстве тепла?

Он наклонил голову. — Рядом с местом, где я рос, жил великий Мастер Огненной Крови. Я обычно наблюдал за учениками его школы, когда они тренировались.

— Школа? — спросила я с любопытством.

— Высоко в горах, рядом с храмом Сюд. Я подозреваю, что мастер знал, о том что я смотрю. Он был трезвомыслящим человеком. Спокойным для Огнекровного.

— Вы когда-нибудь тренировались с ними?

Он покачал головой. — Это было запрещено. Я тренировался сам и понял, что многие из их методов можно использовать и с льдом. Когда я приехал сюда из Судазии, то намного опережает других воинов Ледяной Крови.

— Вы приехали из Судазии? — спросила я, не в силах сдержать удивления. — И стали воином Ледяной крови?

Он выпрямился и посмотрел на меня пронзительным взглядом. — Конечно.

Я представила себе молодого Брата Тисла, с лицом без морщин, темными волосами, в блестящих доспехах. Он не был крупным мужчиной, но держался с уверенностью.

Я сосредоточилась на дальнем кустарнике. Аркус сидел позади меня молча, нечего не делая, но почему-то его присутствие давило на меня, я не могла сосредоточиться. Но я закрыла глаза и стала поднимать тепло к верху, как учила меня бабушка. Собрать понемногу тепло, а затем использовать его.

Моя кожа стала горячей. Пот начал скапливаться в подмышках и между грудью. Я дрожала от усилия. Когда жара так сильно возросла, что я боялась потерять контроль, я выпустила ее в стремительном потоке.

Вся желтая трава между мной и кустарником загорелась и тут же сгорела. Кустарник остался нетронутым.

Я выругалась себе под нос.

— Контроль, мисс Отрэра, — сказал монах. — У вас есть сила, но вам нужно научиться контролировать её. Если бы это, было полем боя, вы бы сожгли, своих собственных солдат оставив врага нетронутым.

— Мне неинтересно идти в бой, — выплюнула я, разочарованная неудачей. — Мне просто нужно убить одного несчастного короля!

Аркус неодобрительно ворчал позади меня.

— А что касается контроля, — продолжила я, — так это именно то чему вы должны меня научить.

Я ткнула пальцем в грудь монаха на слове «вы» и услышала шипение ткани. Я отскочила назад и приложила руку ко рту. Он махнул пальцем, и его одежда была немедленно потушена.

— Как я уже сказал, мисс Отрэра, — сказал он спокойно, но немного холодно. — Контроль.

Слезы, начали собираться в уголках моих глаз, чувство неудачи усугубилось тем, что я потеряла самообладание. Я отвернулась, тяжело моргнув.

— Теперь, — сказал он, — у меня есть идея вашего обучения. Вы позволяете огню струить внутри вас, а затем выпустите его в бурном потоке. Лед очень похож в этом отношении. Он может уйти от вас и нанести большой ущерб, если не сосредоточен на цели.

— Но… я была сосредоточена на цели.

— Ваши глаза были. Но был ли ваш разум? Как только вы научитесь фокусировать ваш разум, то и огонь будет следовать за вашими глазами.

Он поднял руку вверх и молниеносно двигал, ей вперед и назад. Ледяной хлыст, покрытый, шипами образовался в воздухе. Я рефлекторно отпрыгнула, когда он пролетел мимо и ударился о землю. Монах снова поднял руку. Спираль холодного воздуха поднимала пыль и мусор с земли, создавая своего рода воронку, которая вздымалась из его руки, влево и вправо, куда бы он ни двигался.

— Для контроля над вашей силой требуется большее внимания, — сказал он. — Сначала это будет казаться невозможным. Но вы должны научиться сосредотачивать свой разум в тишине. Тогда потом вы научитесь находить эту тишину в любое время, даже когда есть отвлекающие факторы. Даже в бою.

Я смотрела в его буйные голубые глаза. — Это легко для вас. Ледокровных, полных льда. Я же полна огня и тепла. Я не могу просто все выключить.

— Не путайте холод с отсутствием эмоций, — предупредил он. — Ледокровные в полной мере способны испытывать все чувства. Опасность состоит в том, что эти эмоции, будучи мощными и глубокими, могут быть покрыты слоем льда, который препятствует их естественному выражению. Это болезненное состояние, которое я не желаю ни вам, ни кому-либо, мисс Отрэра.

Я была удивлена его яростному тону.

— Но это не касается чувств, — продолжал он мягче. — Речь идет о тренировке вашего разума. Если вы не можете овладеть своим разумом, вы никогда не сможете овладеть своим даром.

— Хорошо, — сказала я. — Я попробую еще раз.

Я прерывисто вздохнула и села.

— Когда вы найдете место тишины, — напомнил он мне, — будет казаться, что время перестало существовать. Сначала пусть приходят мысли. Но всегда возвращайся к слову, которое я дал вам. Это поможет вам проникнуть в суть вашего разума.

Мысли стали приходит, быстро и яростно. Воспоминания, образы, заботы. Казалось, что, когда я захотела успокоиться, это стало бушующим потоком дребезжащей ерунды, намереваясь довести меня до состояния ярости. Наконец, измученная усилиями отталкивания, я позволила всему этому омыть меня. И когда не осталось нечего, я вернулась к слову.

Спустя долгое время произошел сдвиг. Я перестала осознавать что-либо.

Я просто была.

Когда я плыла в этом неподвижном пространстве, что-то переполняло край моего сознания, не более чем ощущения дыхания. Это было осознания холода. Я ткнула в него своим разумом, и мне показалось, что он посмеивается над моими усилиями.

Но холод не может смеяться.

Это был…

Я изо всех сил пыталась вытащить свой разум из этой глубины. Это было, похоже, на купание в гусином пуху. Когда мне удалось открыть глаза, я оглянуться назад, к аббатству, к осознанию холода. Аркус сидел, скрестив ноги, на земле неподалеку.

Его глаза были закрыты, но ухмылка наклонила один край его рта.

Мир наклонился. Я хлопнула ладонью по земле, чтобы успокоиться.

Брат Тисл заговорил. — Аркус, это слишком много, просить тебя оставаться спокойным?