Ледяная синева

— Повторяю. Зафиксировано нарушение параметра карантинной зоны. Какие будут распоряжения?

— Выводи картинку на монитор.

Дисплей на стене каюты засветился, и Аня с Тихоном увидели словно продолжение вчерашнего визита неизвестных гостей.

Только на этот раз их было гораздо больше. Дюжины две. И сегодня незнакомцы не просто так глазели на звездолет, а занимались интенсивными земляными работами. Точнее — там же, у кромки воды, гости вкапывали пять столбов. Разной высоты и толщины…

— Ограду строят, что ли? — предположила Аня.

— Не похоже.

Как аграрий Тихон не просто видел, но и сам установил не одно ограждение, причем, в самых разных целях и прекрасно знал, как они выглядят.

— Обычно, опоры устанавливают примерно одинаковой высоты. А тут сама видишь. Один — в рост человека, другой — скорее колышек, чем столб. Даже не закапывают — забивают.

— Действительно. Что ж, подождем, пока закончат. Тогда и поймем, что там происходит…

— Разумно… А мы тем временем можем… — Тихон посмотрел на Аню, но та уже шла к дверям, закутавшись в простыню, как в тогу, и закончил мысль несколько иначе, чем планировал изначально. — Позавтракать…

— Вставай, лежебока, — выйдя из душа, девушка дернула его за пальцы на ноге. — Не знаю как ты, а я так проголодалась, что готова слопать даже того вчерашнего кракозябра. Вместе с хвостом.

— Присоединяюсь. Гулливер, изображение в рубку.

Пока Тихон одевался и занимался утренней гигиеной, Аня успела приготовить традиционный кофе со сливками и парочку горячих бутербродов. С ветчиной и сыром. При этом, чувствуя себя в простыне, а ля римская тога, совершенно свободно, словно всегда именно так и одевалась по утрам. И явно не торопилась изменить наряд. Что тут же подтвердила, присаживаясь к столу и поправляя ткань на груди.

— Приятного аппетита.

— Спасибо. Тебе то же…

Тихону очень хотелось поговорить о вчерашнем, но он никак не мог сообразить с чего начать, так чтобы не обидеть девушку, поэтому молча жевал и с преувеличенным вниманием наблюдал за странными действиями гостей. Правда, совершенно без толку, поскольку мысли парня были заняты совершенно другим.

— Все хорошо, Тишка… — прикоснулась к его руке Аня. — Не мучайся. Ничего особенного не произошло. Ты ведь мне сразу понравился. Еще в полицейском участке… Правда-правда. Я еще тогда подумала: «Вот из этого парня будет настоящий мужчина. А то ведь, по нынешним временам, далеко не каждый без раздумий броситься на помощь незнакомой девушке». И с каждым днем, с каждым новым… приключением, только убеждалась, что не ошиблась.

Парень оторвался от монитора и впервые за все утро посмотрел девушке в глаза. Вроде не шутит.

— Ты серьезно?

— Большой и глупый… — как-то очень по-взрослому улыбнулась Аня. — Какие тебе еще доказательства нужны?

— Я не это имел… — Тихон покраснел. — Извини… Понимаешь… Просто… — он окончательно запутался и махнул рукой. — Я…

— Ничего не говори, — закрыла девушка ему рот ладошкой. — Я уже большая девочка и все о нас с тобой понимаю. Скажу больше, если в данной ситуации можно хоть чему-то радоваться, так это тому, что я здесь очутилась именно с тобой, а не каким-нибудь придурком, вроде моих одноклассников.

— Правда?

— Каждое слово…

— Но я… но все это… Мы же…

Тихон хотел сказать, что Аня ему тоже очень нравится. Что она самая красивая девушка из всех, кого он видел. И еще целую кучу разного, из переполнявших его разум чувств, но вместо внятной речи получалось какое-то нечленораздельное бормотание. Причем, он сам не мог понять, что происходит.

Допустим, Аня была первой девушкой, с которой он имел физическую близость. Ну и что это меняло в принципе? Тем более, на следующий день? Но слова упорно отказывались формироваться в фразы. А мысли прятались по закоулкам сознания.

— Поцелуй меня, Тишка, — Аня потянулась к нему через стол. — И не напрягайся. Просто прими случившееся, как свершившийся факт.

— Аня… милая… я тебя люблю… — плотину косноязычия прорвало, и Тихон наконец-то, произнес нужные слова. — И хочу чтобы мы всегда были вместе.

— Я знаю… — поцелуй длился целую вечность. — И если Гулливер не найдет пути домой, наши мечты сбудутся, даже если мы вдруг передумаем.

При упоминании ИскИна, фон Виден снова взглянул на монитор и чуть не подпрыгнул.

— Очуметь! Ань, гляди, чего аборигены чудят!

Аня тоже посмотрела на монитор.

Судя по всему, подготовительные работы завершились. И теперь к каждому столбу аборигены привязывали по одному существу. Не вдаваясь в более точные подробности, их можно было разделить на следующие категории. Птица размером с индюка. Небольшое животное, размером с собаку. Животное средних габаритов — как хорошо упитанная свинья. Большая рогатая скотина… И — человек.

А после того, как покончили и с этим, основная часть гостей опять бухнулась на колени, а рядом со столбами встало пятеро аборигенов, демонстративно занеся над жертвами (в этом уже не было сомнений) копья.

— Нет! — взвизгнула Аня. — Тихон! Что они делают?! Они… убить их хотят? Всех?

* * *

— Гулливер! Контролируй периметр! Появится что-то слишком большое, вроде вчерашней твари — уничтожить!

Вообще-то регламент дебаркации любого судна, хоть звездного, хоть обычного — атмосферного, предусматривает целый список последовательных и обязательных процедур. Кроме аварийного катапультирования, разумеется.

Но в данной ситуации Тихон решил, что это как раз тот самый случай, непредусмотренный инструкциями. Поэтому, отдал распоряжение ИскИну уже добегая до шлюзовой камеры.

— Аня! Смотри в оба! Если махну рукой… или сама что заметишь, стреляйте на поражение!

Потом сунул в нос фильтры, а пояс генератора силового поля надел уже выбегая из звездолета.

— Отставить! Не сметь!

Вряд ли аборигены смогли понять обращенные к ним слова, но жесты и командные интонации говорили сами за себя.

Те из них, кто еще не приклонил колени, тут же бухнулись на четвереньки и уперлись лбами в землю, словно поклоны били. Или вроде птицы страуса, хотели спрятаться. Все, кроме одного. Этот стоял свободно, чуть склонив голову, будто прислушивался.

Подбежав ближе, Тихон смог разглядеть, что перед ним пожилой мужчина. Даже старик… если брать для оценки обычные человеческие критерии. Такие, как морщинистое лицо, седые волосы и прочее. Что, в здешних условиях, вполне могло быть признаком юности. Хотя, Тихон читал одну монографию, где утверждалось, что признаки старения для биологических существ, живущих в условиях гравитации и кислородной атмосфере, одинаковы на всех планетах. Поскольку сила тяжести и процесс окисления оставляют на них характерные отпечатки.