Ледяная синева

Старец опирался на крепкий посох. Недостаточно толстый чтобы перейти в разряд боевой палицы, но и не трость. Добротный патриарший костур. И при ходьбе опереться, и пса отогнать или излишне расшалившегося подростка по спине благословить.

А еще Тихон увидел, что старец совершенно слеп. Ну, или по какой-то причине не пользуется глазами. Такие же темные и морщинистые, как кожа лица, его веки были плотно закрыты.

— Что ж это вы удумали? — произнес фон Виден первое что пришло в голову. Опыта контакта с инопланетянами у него не имелось. Да и как разговаривать, если ни он их языка не знает, ни они общеимперского?

— Петухов или овец резать — это одно, а человеческие жертвоприношения и каннибализм — в цивилизованном мире запрещены. Хотя, откуда вам об этом знать?

Старик повернулся к нему всем корпусом, и еще больше склонил голову, вслушиваясь в звучание голоса. Потом выпрямился и протянул руку в сторону парня, словно пытался нащупать его лицо на расстоянии. А еще мгновением позже перед мысленным взором Тихона, как в калейдоскопе, замельтешили разные картинки. Постепенно складываясь в нечто осмысленное.

Сперва Тихон увидел Космос… Во всяком случае нечто подобное транслируют смотровые экраны звездолетов, при обычном полете, на досветовых скоростях. Усеянное неисчислимыми серебристыми точками черно-синее полотно Вселенной.

Вторая картинка показала то, что он совсем недавно наблюдал с орбиты этой планеты. Только на большей скорости и под другим углом. Значительно острее. Как если бы яхта входила в атмосферу в аварийном режиме. Не управляемая двигателями, а подчиняясь только силе тяготения.

— Что это, Тишка? — взволнованный голос Ани вырвал парня из ступора. — Ты тоже это видишь?

— Не знаю, то же самое или нет, но что-то определенно видел… И это не плод моего воображения.

Тихон взглянул на странного старика. Тот снова стоял опустив руку и склонив к плечу голову.

— Космос… Планету… — уточнила девушка.

— Тогда да… Похоже, нам транслировали одну и ту же передачу.

— В смысле?

— Не знаю… Спроси у Гулливера. Может, его сенсоры тоже что-то засекли. А я пока продолжу общение…

И как только он это произнес, старик снова ожил и поднял руку.

Теперь Тихону явилась небольшая возвышенность, даже не холм, так — пригорок… или старый, расплывшийся курган. А на нем, нечто сигарообразное лежит на боку и испускает чадящие клубы дыма. Огня не видно… Да и тот потихоньку светлеет. Вернее — истончается, расползаясь во все стороны и накрывая курган полупрозрачным, словно из задымленного пластика, куполом. И все, что попадает внутрь этой полусферы — трава, кустарник — тут же темнеет, вспыхивают и осыпаются серым пеплом. Из одного куста вспорхнула какая-то пичужка, но и секунды не прошло, как она рухнула на выгоревшую почву черным, дымящимся комком.

Темнота, и очередной кадр…

«Сигара» вблизи… Метров с десяти, не больше. Теперь видно, что это какой-то летательный аппарат. Неизвестного происхождения, но тем не менее. Ошибиться невозможно…

— Аварийная капсула эннэми…

Подсказка пришла извне, голосом Гулливера. Но в этот раз картинка не исчезла, только подернулась легкой рябью. Либо трансляционный канал стал более устойчивым, либо оператор ИскИна проигнорировал. Тогда как Аню уважительно выслушал. Что означает — старик может отличить живой голос от искусственного. И это предположение тут же подтвердилось.

— Ты слышал? Эннэми! Это эннэми!

Слепой старик безучастно ждал, опираясь на посох. Остальные аборигены не меняли позы, по прежнему прижимаясь лбами к земле. Только приготовленные на заклание существа, включая человеческую жертву, бессмысленно таращили глаза. Похоже, их чем-то задурманили.

— Не торопись с выводами. Даже если и так? Что из этого следует? Давай досмотрим, что они нам хотят показать? И… Анютка, пожалуйста, помолчи. А то мы так никогда до конца не доберемся. Хорошо?

— Хорошо… Только скажи, а как они это делают?

— Думаю, при помощи телепатии, — равнодушно пожал плечами парень. — Видимо, старик сильный экстрасенс. Если в посохе нет усилителя. Какая разница? Ну все, смотрим дальше!

— Да-да... Молчу…

Старик все-таки что-то понимал или прекрасно различал интонации, потому что трансляция мыслеобразов обновилась практически сразу.

Все та же спасательная капсула, только теперь в ней видно овальное отверстие, а рядом стоит некий гуманоид. Во всяком случае у него стандартный набор конечностей, одна голова и не видно ни хвоста, ни крыльев. Впрочем — существо явно в скафандре. Слишком уж монолитной выглядит его одежда. Как черные рыцарские латы для игры в пейнтбол. Так что это наблюдение нельзя считать окончательным.

Существо какое-то время пребывает в неподвижности, а потом — большущими, метров в пять-шесть, прыжками устремляется вниз. При чем, ясно, что это не естественный бег, поскольку передвигается эннэми как-то неуклюже. Словно на ходулях или, если быть точнее, на амортизаторах.

«Или оно привыкло к гораздо большей силе гравитации. На что, кстати, указывает приземистость и кряжистость существа», — сам себе мысленно возразил Тихон.

Картинка тем временем сменилась в очередной раз.

Эннэми гонялся за аборигенами…

Сперва показалось, что они играют в пятнашки. Поскольку трансляция происходила без звука и было видно только как гуманоиды в шкурах суматошно разбегаются, а черная фигура нагоняет их и «пятнает» мимолетным прикосновением. И все, кого он касается, тут же валяться на землю, как парализованные, а черное чудовище бросается за следующей жертвой.

— Вот сволочь!

Старик дернулся. Картинка изменилась.

Но, если б не сигарообразная капсула на заднем фоне, Тихон подумал бы, что это прямая трансляция того, что он может и сам видеть. Вкопанные столбы, привязанные жертвы, коленопреклоненные аборигены.

В челноке открывается шлюз и наружу выпрыгивает эннэми. Какое-то время выжидает, а потом несется вниз. Останавливается возле крайнего столба и касается привязанного к нему животного. То вздрагивает и падает замертво. Эннэми переходит ко второму столбу, и все повторяется. Жертва возле третьего столба, похожая на помесь свиньи и броненосца ему не нравится и он касается не этого подношения, а аборигена стоящего рядом. После поворачивается и неторопливо уходит обратно, в капсулу.

— Убийца… — не выдерживает Аня. — Нелюдь!