Ледяная звезда
Шрифт:
Бесшумно проскользнув в свою комнату, Айси даже не стала зажигать свет, а вместо этого распахнула окно, на ходу стягивая свитер. В последний день перед Карнавалом Гриффин, внезапно почему-то вспомнившая, что крепостное право уже отменили, милостиво предоставила сотрудникам выходной в формулировке «и чтобы до вечера ноги вашей в школе не было!», поэтому завтра вполне можно было поспать подольше, но, наверное, снег убаюкал ее. Окно ведьмочка так и оставила открытым – если Пеппе сдуру наружу и выпорхнет, с третьего этажа уж как-нибудь даже при своей весьма условной летучести приземлится. Теперь прохладный ветер колыхал легкие, похожие на паутинчатый узор шторы. Снегопад продолжался, затихший ночной город источал странное синеватое сияние, превращая
– Мамочка?
Вспорхнувшая на подоконник утка совершенно по-кошачьи поднырнула головой под ладонь. Вроде бы, Пеппе в жизни никто, кроме этого дурака Санни сегодня (или уже – вчера?), не порывался гладить – тем не менее, просекла момент и оценила обнаглевшая птица с первого раза.
– Невыносимо неблагодарное занятие – выискивать недостатки в тех, кто тебя любит! – устало пробормотала Айси себе под нос, но глаза все-таки открыла, недовольно покосившись на утика. – Вот ты, ты хотя бы понимаешь своими птичьими мозгами, что тебе рядом со мной не место. Что тебе здесь элементарно плохо! Понимаешь, если тогда тебе хватило ума сбежать с этим рохлей огром! У тебя просто шансов нет выжить в моем мире, ты для такого не-при-спо-соб-лен! Просто не способен дорасти!
Пеппе, пребывающий на седьмом небе от осознания, что в данный конкретный момент на него не орут и пинками не гонят, тихонько курлыкал, выражая полное согласие с чем угодно.
– Ни демона ты не понимаешь, дурацкая птица! – констатировала ведьма, в задумчивости ероша кончиками пальцев мягкие перья на хохолке. – Но с пониманием или без, а выбор у тебя небольшой: либо измениться, либо просто погибнуть. Такова жизнь.
Отпихнув разомлевшую утку, Айси неохотно слезла с подоконника. Несмотря на то, что свет она так и не зажгла, а небо было плотно закрыто облаками, синеватое сияние снегопада освещало комнату достаточно ярко, чтобы девушка могла рассмотреть каждый уголок. Грани лежащей на тумбочке «звезды» переливались и искрились, словно бриллиант сиял сам по себе – впрочем, это как раз было свойство многих драгоценностей: казаться скучными стекляшками в хорошем освещении, но «оживать», поймав рассеянный лучик в полумраке.
– Вижу, ты нашла мою игрушку… символично по-своему, что она досталась тебе именно из рук этого мальчишки.
В окно дыхнуло уже не прохладой, а настоящим морозом, которого в Магиксе никогда не бывало и, в общем-то, быть не могло. Стоящая босиком на мраморном полу ведьмочка слегка поежилась, хотя холод не беспокоил ее даже на Омеге.
– Добрый вечер, госпожа Зимерзла, – еще не обернувшись снова к окну, но уже заранее зная, что ей предстоит увидеть.
Совсем уж призрачной стоявшая между вздувающихся занавесок женщина не выглядела, но и с живым человеком ее спутать было трудно. Голубоватая кожа словно светилась изнутри мертвенным синим светом, а длинная, шелестящая складками от сквозняка юбка колыхалась над полом рваными краями, не давая понять, стоит ее хозяйка на полу или висит в воздухе над ним. Черты бледного лица были резкими и довольно грубыми, с крупным, хищно изогнутым носом и узкой щелью ехидных губ, впрочем, на голубоватой коже совершенно не было морщин и в целом лицо женщины было довольно интересным. Совсем не то жуткое пугало, как любят изображать Древних феечки. Хотя, наверное, это слабое утешение для особы, которая была когда-то потрясающей красавицей!
Какое-то время две колдуньи с почти одинаковым скептицизмом во взглядах рассматривали друг друга.
– Не особенно-то ты гостеприимна, деточка, – наконец насмешливо заметила тень Древней Ведьмы. Айси скривилась.
– А Вас это удивляет?
Зимерзла негромко мелодично рассмеялась.
– Циниками в столь юные годы себя начинают полагать, либо потерпев крах в романтическом увлечении,
либо пережив крушение возвышенных идеалов, которые, рушась при столкновении с действительностью, частенько дают идеалистам по физиономии. С высоты своей возвышенности, так сказать.– Интересно, как им не рушиться, когда узнаешь подробности вроде того, что бывший кумир детства, оказывается, позволяет какой-то малолетней фее из ревности себя прикончить?! – огрызнулась Айси. – Ну и чего ты хочешь?
– Не из ревности, – на несколько мгновений ехидное выражение покинуло лицо Древней Ведьмы, сразу сделав его заметно приятнее. – руководствуясь столь эгоистическим чувством, ей этого просто не удалось бы. Чтобы спасти его. И не стоит проявлять такую непочтительность, мы все же говорим о первой королеве Солярии. А чего я хочу – это мы непременно обсудим! – снова искривив тонкие губы в усмешке, добавила старушка. – Но, может быть, стоит начать с того, чего хочешь ты?
– Предположим, я готова выслушать твои предложения.
В конце концов, выслушать – что бы то ни было – будет не совсем уж бесполезно. Даже просто из любопытства. Общение с этим пустомелей Валтором научило юную ведьму весьма скептически относиться к любого рода обещаниям от разных сверхъестественных существ, поэтому особой заинтересованности Айси демонстрировать не торопилась. Что такого могла бы предложить какая-то тень, запечатанная в сердце Торрентуволлы, пусть и бывшая в древности на треть богиней? Будь у Зимерзлы хоть сколь-нибудь полезные силы и возможности, она воспользовалась бы ими сама.
– Божественной силы обещать не стану, – усмехнулась старушка, то ли читавшая мысли собеседницы, то ли, что куда более вероятно, просто прекрасно знающая, в каком та мыслит ключе. – впрочем, она тебе и не нужна, уж набив такое количество шишек, стоило бы это понять. Вы слишком много оглядываетесь на фей, черпающих свое волшебство из окружающего мира и использующих на манер дубины неандертальца, все начали мерить всего только количеством Силы. А колдовство – это искусство. Все словно забыли о том, что быть ведьмой, в коренном своем значении, означает знать кое-что о мире и вселенной, знать – и это знание использовать для своей выгоды. Различие между волшебницами и колдуньями стали сводить к различиям в манере одеваться!
– Да, да, раньше и снег был белее, и зимы холоднее, и монстры монстрянистее и приключения приключенестее! – Айси раздраженно помотала ладонью. – Если ты явилась ко мне просто поворчать на времена и нравы, извини, у меня нет настроения выслушивать это посреди ночи! У какого-нибудь подъезда на лавочке встретишь больше понимания, если это все…
– Перестань дерзить!
– Иначе?
Зимерзла неприязненно зыркнула на девушку из-под густых поседевших бровей. Глубоко запавшие глаза казались синеватыми огоньками в густой тени глазниц.
– Мне казалось, ты стала хоть немного умнее. При том, что ты по-прежнему никудышный тактик и чересчур склонна к распальцовке, мне казалось, ты постепенно учишься принимать верные решения…
С каких это пор древние хтонические создания стали употреблять выражения вроде «распальцовки», интересно? На призраков определенно не лучшим образом повлияли годы заточения в, пусть и колдовской, но все же школе, среди преимущественно молодежного контингента!
– Верные – то есть, те, которые зачем-то нужны тебе?
– Тебе нет смысла выискивать внешние источники магической Силы, девочка. Только зря время тратишь. Это прерогатива фей – черпать магию из мира, из стихий. Колдовство должно черпаться из собственной сущности, а не каких-либо внешних источников. Вся Сила, что тебе необходима, с самого начала заключена в тебе самой. В том, что вы здесь, если угодно, называете «душой». Мудрость и знание, умение этой силой распорядиться – вот что принесет настоящее колдовское могущество. То, чего вы просто нахватались по верхам… и то, чем могу поделиться я, возможно, ты пока не представляешь себе, как это на самом деле много.