Ледяной остров (в сокращении)
Шрифт:
– Что-то ты скрываешь. Какие-то тайны появились.
Сорокин, еще более смутившись, собрался ответить, но в это время на трибуну поднялся министр.
– Товарищи!-Министр обвел взглядом серьезные лица собрaвшихся и остановился на первых рядах, где сидели представители организаций, участвующих в конкурсе.
"Да не тяните вы,"- мысленно в нетерпении обратился к министру Трофимов, сохраняя на лице полное спокойствие.
Но министр не сразу сказал то, что интересовало Трофимова и всех присутствовавших. Вначале он проанализировал представленные проекты, отметив достоинства
– Первая премия за лучший проект, дающий возможность вести разработку морских месторождений с наименьшими затратами и обеспечивающий лучшие условия для работников промыслов, присуждается тресту Морнефть.
– И пусть не расстраиваются авторы других проектов, - продолжал министр.-Труд их не пропал даром. В каждом проекте есть много ценного, что обязательно будет использовано при создании морских прoмыcлов. Проект коллектива треста Морнефть должен быть доработан с учетом всего лучшего, что есть в других проектах. Особо хочу отметить замечательный проект Института океанологии. Ему присуждается вторая премия. Жюри предлагает использовать этот проект при создании промыслов второй и третьей очереди.
Долго не смолкали рукоплескания Трофимову, Кирилловой, Дубравиным и Байрамову, который прилетел на заключительное заседание. Им горячо жали руки, искренне улыбались, желали всяческих успехов.
Легонько расталкивая людей, окруживших морнефтинцев, министр говорил:
– Дайте же мне, товарищи, добраться до главных виновников.
Он крепко пожал руку сияющей Ольге, потом поочередно обнял профессора Дубравина, Трофимова, Виктора Дубравина и Байрамова, пожал руки остальным представителям треста. Остановившись перед стоявшими рядом Ольгой и Алексеем Петровичем, он, смеясь, сказал:
– Вообще-то угощение причитается с вас, но так и быть, сегодня вы-мои гости.
– Ну, а ты, Али,-обратился он к Байрамову,-опять сбежишь из санатория? Нет? Тогда бери отпуск и уезжай. Лечись, отдыхай. Что мотаешь головой? Ах, ты не хочешь ехать в отпуск? Ну подожди, я до тебя доберусь!
С крыши гостиницы, где ужинали представители Морнефти, как на ладони была видна иллюминированная, празднично убранная Москва - было 30 апреля.
– Первый бокал,- сказал министр,- подымаю за вашу победу.
Ольга смотрела через барьер. За площадью было видно длинное приземистое здание манежа, а справа-старые университетские корпуса. Здесь она проучилась пять с лишним лет. Ее потянуло туда.
– Ты о чем, Оля?-шепнул Трофимов.
Она посмотрела ему в глаза и рассмеялась. Ей хотелось созорничать, но она стеснялась сидевшего напротив министра.
– А второй бокал я предлагаю выпить за большую морскую нефть, которую вы скоро дадите стране,-сказал министр, вставая.
К Ольге и Алексею Петровичу с бокалом вина подошел Сорокин.
– Хочу выпить за вас, Ольга Петровна, за ваши успехи. Ольга взглянула на белоснежный ворогничок и ладно сшитый светло-серый костюм Сорокина и вдруг с неприязнью вспомнила случай за Приморским парком, в устье Каменистой. Как будто только что слышала она короткий детский крик и всплеск воды, увидела спину спокойно удаляющегося Сорокина, и ей очень захотелось
отказаться, но Алексей Петрович, подняв свой бокал, просяще посмотрел на нее. Она пригубила свой бокал, но пить не стала. Сорокин отошел. Ольга серьезно и задумчиво смотрела куда-то в пространство.Алексей Петрович, заметив перемену, происшедшую в Ольге, спросил;
– Что случилось, Оля?
– Ничего, Алексей Петрович. Я хочу пройтись.
– Хорошо. Пойдем.
Часы на Спасской башне пробили без четверти одиннадцать.
– Ой, как еще мало времени!
– нарушила длительное молчание Ольга и потянула Трофимова вправо.
Они спустились вдоль Кремлевской стены и вышли к Александровскому саду.
– Вот здесь мы готовились к экзаменам,- сказала Ольга, останавливаясь перед скамейкой в боковой аллее.- Посидим.
– Оля, почему ты не захотела выпить с Сорокиным?
– вдруг спросил Алексей Петрович.
– Я не знаю, Алексей Петрович, но, по-моему, он очень плохой человек и способен на ужасное...
– Что? Что ты сказала?
– Простите, Алексей Петрович,-Ольга никак не могла перейти на ты,-но я не хотела вам говорить. Я знаю, что Сорокин-ваш друг. Но сейчас, раз уж вы меня спросили, я расскажу...
Алексей Петрович, выслушав рассказ Ольги, задумался.
Он вспомнил слова Штанько о Сорокине: Не любит он людей.
– Не пойму, что с ним происходит. Ты не первая мне говоришь...
– Забудем об этом.-Ольга посмотрела на Трофимова, улыбнулась и встала.- Пойдемте.
Трофимов взял ее протянутую руку, повернул вверх ладонью и поцеловал.
Ольга повела его к старым корпусам университета, где все для нее было мило и дорого. Oна рассказывала разные истории, связанные с учебой в университете, с жизнью студентов.
Такой непосредственной и словоохотливой Алексей Петрович видел Ольгу впервые. Временами она вырывала свою руку, подбегала к клумбе, нагибалась к ароматным цветам, пряча в них лицо. Трофимов, глядя на нее, улыбался. Когда в одном из дворов университетских зданий она кинулась было к розам, Алексей Петрович на ходу перехватил ее руку и порывисто привлек девушку к себе.
– Не надо, Алексей Петрович, увидят,- Ольга попыталась высвободиться.
– Пусть видят! Пусть завидую!! Люблю я тебя, Оленька.
Сзади раздался смешок. Ольга резким движением высвободилась из объятий и потемневшим взором с укором посмотрела на Трофимова. В это время до них долетел звук поцелуя. Трофимов и Ольга оглянулись. Под старой липой, на скамеечке, сидела пара. Юноша привлек к себе девушку и целовал ее в нос, в щеки, в губы, в глаза, а она тихо смеялась, делая легкие попытки высвободиться.
– Хорошая ты моя!-тихо сказал Трофимов.
В ответ Ольга крепче прижалась к его плечу.
Долго бродили они около здания университета. Радостное чувство не покидало Ольгу. Она подходила к парадным дверям и пыталась открыть их. Но они были заперты. Только в одном корпусе дверь подалась, и она затащила Алексея Петровича в полутемный вестибюль.
Дремавший сторож испуганным голосом закричал:
– Кто здесь? Что вам здесь надо?
– Воры, дядя Вася,-засмеялась Ольга, узнав старика.