Ледяной остров (в сокращении)

Шум винтов то усиливался, то затихал, то был слышен справа, то слева, то спереди, то сзади, то над землесосом.

– Почему же он не соединяется с нами? Почему?

– Не знаю, Вася. Значит, не может.

Наступила гнетущая тишина. Был слышен только затихающий шум винтов удаляющегося автобуса...

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Сражение людей со стихией приближалось к концу. Лишь небольшой пятачок чистого льда сверкал на северо-восточной оконечности острова. Наступление на этот пятачок шло с трех сторон. Прохоров весело ободрял товарищей, стараясь перекричать шум бушующего моря и завывание ветра. Старый мастер поспевал всюду.

– Что здесь у вас случилось?
– подбежал он к работающим на береговом участке.

– Арматуру не подвезли.

Оглянувшись на штабели рулонов металлических сеток, возле которых стоял трактор, мастер кинулся туда.

– Что такое?
– спросил он у тракториста.

– Прокладку пробило.

– Эх, некстати!
– огорчился мастер, оглядываясь по сторонам, словно ища помощи.- Сейчас...

– Что сейчас?
– спросил тракторист.

Но Прохоров уже не слышал вопроса: он бежал к бульдозерам, стоявшим невдалеке.

– Ребята, выручите,- взмолился он,- перебросьте мне вон ту арматуру на лед, а то работа стоит.

– У нас не транспортные машины,-сказал черный от загара, похожий на цыгана юноша.

– Обращайтесь к бригадиру,- сказал другой.

– А где бригадир?

– Вон идет.

– Копылов ваш бригадир?

– Да.

Прохоров кинулся навстречу Копылову:

– Слушай, Борис, будь другом, выручи. Дай мне одну машину арматуру перебросить вон туда.

– Не могу, Егор Егорович, сейчас Горячев зернил с семнадцатого землесоса. Начнут подавать грунт-только успевай поворачиваться.

– Ну, дай хоть на пару рейсов, а там я какой-нибудь выход найду.

– На пару рейсов, говоришь? Ну ладно.

– Вот спасибо!

– Костя! Иванцов!

– Я слушаю,- подбежал юноша, похожий на цыгана.

– Перевезешь Егору Егоровичу арматуру.

– Хорошо.

И через пять минут, взяв на буксир нагруженную тракторную тележку, Иеанцов на полной скорости ехал к кромке бетонного поля.

– Костя, на лед не съезжай!
– крикнул Иванцову тракториcт, оставшийся у неисправного трактора.

Но Иванцов не расслышал предупреждения. Когда он подъехал к кромке бетона, Прохоров ему показал на лед:

– Давай прямо туда.

И Иванцов, не сбавляя скорости, помчался по льду. Лихо развернувшись, он собирался спрыгнуть на лед, но заметил, что бульдозер вместе с тяжело нагруженной тележкой боком с прежней скоростью продолжал скользить на ребристых гусеницах к крутому берегу. Иванцов растерялся. А когда он сообразил, что надо делать, было уже поздно. Тележка, докатившаяся первой до крутого спуска, потянула за собой бульдозер, Костя еле успел спрыгнуть на лед. Из-за шума волн, с грохотом разбивавшихся о крутой берег острова, он не услышал всплеска от упавшей маслины.

Поднявшись со льда и чувствуя на себе взгляды десятков людей, Иванцов с виноватым видом побрел к себе. Он нашел Копылова в палатке. Бригадир, надрываясь, кричал в телефонную трубку:

– Семнадцатый, семнадцатый! Горячев! Товариш Горячев!..

Заметив Иванцова, Копылов спросил:

– Ты что, уже приехал?

– Нет... Я- я утопил его.

– Кого?!

– Бульдозер.

– Какой бульдозер?

– Свой, вместе с тележкой... Сорвался с берега и прямо в море.

Лицо Копылова вдруг вытянулось. Он опустил руку с телефонной трубкой и изменившимся голосом сказал:

– Да знаешь ли, что ты наделал? Вот почему не отвечает семнадцатый землесос.- Копылов, приложив трубку к уху, часго забарабанил по рычагу телефонного аппарата: - Девушка, дайте скорей Байрамова. Разъедините! Как не можете? Аварийно, понимаете, аварийно!

А в это время Байрамов из административной палатки отчитывал по телефону Плюева:

– Что ты мне голову морочишь. Я тебя спрашиваю: где цемент? Почему до сих пор не разгружен Енисей? Ну что ты мне заладил: Трубы, трубы? Зачем они мне, твои трубы? Что? Какой бульдозер? При чем тут семнадцатый землесос?

Байрамов забарабанил по рычагу аппарата, переключаясь на громкоговоритель:

– Зачем вы меня разъединили?

– Вас просят аварийно,- раздался в репродукторе голос телефонистки.

– Ну, давайте. Что еще? Кто говорит? Что случилось?

– Али Гасанович, на семнадцатый землесос упал бульдозер. Землесос повредило, не отвечает,-торопливо рассказывал Копылов.

– Так, так,-отвечал Байрамов на каждую фразу Копылова.- А почему вы думаете, что машина упала на него?

– Семнадцатый землесос прекратил подачу грунта... и связь оборвалась.

– Ну хорошо, сейчас выясним.

– Алексей Петрович,-обратился Байрамов к вошедшему Трофимову,- а районе семнадцатого землесоса в море упал бульдозер с тракторной тележкой. После этого землесос прекратил подачу гидромассы, и связь с ним прервалась.

– Туда отправился Виктор Николаевич. Надо его разыскать. Позвоните на шестнадцатый.

Байрамов пододвинул к себе поближе микрофон и сказал:

– Дайте шестнадцатый землесос да никуда не отходите.

– Хорошо.

– Шестнадцатый слушает.

– Говорит Байрамов. У вас был Виктор Николаевич?

– Да, недавно уехал на семнадцатый,

Байрамов и Трофимов тревожно переглянулись.

– Теперь соедините с восемнадцатым. Восемнадцатый!

– Восемнадцатый слушает.

– Байрамов говорит. Виктор Николаевич у вас был?

– Он здесь, только что прибыл.

– Дайте ему трубку.

– Я слушаю.

В палатку неслышно вошла Таня Березина с электронным газоанализатором в руках. Вошла и остановилась, прислушиваясь к разговору, который вел по аппарату Байрамов с Виктором Дубравиным. Сообщив Дубравину о случившемся, Байрамов спросил:

– Вы не помните, кто работал на семнадцатом?

– Если смены не было, то Горячев, а фамилию второго не помню. Он сегодня первый день на землесосе - только что окончил курсы. Потом там остался журналист Зарубин.

У входа в палатку раздался звон разбитого стекла. Байрамов и Трофимов оглянулись. Таня, бледная, растерянная, широко открытыми глазами смотрела на тревожные лица Байрамова и Трофимова. Перед ней на дощатом настиле валялись осколки электронного газоанализатора.

– Вы слышали, Таня?-спросил ее Байрамов.