Ледяной остров (в сокращении)

Разговор с Винокуровым, загадочный мальчишеский портрет Сорокина, фотопленка с чертежами нового агрегата ПБУ и плавающей гиперболической башни - все это придавало новую, зловещую окраску длинной цепи чрезвычайных событий-от попытки злоумышленников залезть в его квартиру до последнего случая, когда Родионов унес домой чертежи.

И что означал вопрос Винокурова, встречался ли он, Трофимов, с Сорокиным до войны? Каково прошлое этого человека, его друга? Друга ли? Сорокин, рискуя жизнью, спас его от смерти. Предательство? История знает немало случаев, когда люди изменяли своим идеалам. Нет, это жестоко-подозревать так Илью, не имея на то веских оснований.

– Но кто же все-таки враг?
– в сотый раз Трофимов задавал себе этот вопрос. Алексею Петровичу сделалось не по себе от мысли, что, может быть, каждый день он, встречаясь жмет ему руку. Трофимов невольно вытер ладонь о колено.

Устав думать об одном и том же, Алексей Петрович обвел взглядом гуляющих. Мимо, полуобнявшись, неторопливо шла пара. Девушка тихо смеялась, заглядывая в лицо своему спутнику.

Грудной смех девушки напомнил Трофимову о Кнрилловой, и сердце Алексея Петровича сжалось. Что она делает сейчас? Ольгу словно подменили. Сколько раз он пытался вызвать ее на откровенный разговор, узнать, что произошло, но напрасно,- все его предложения о встрече в нерабочее время она вежливо отклоняла, а на работе он редко видел ее с глазу на глаз. Определенно, она избегала его. Даже тогда, когда он приглашал ее по делу, она присылала вместо себя Березину, ссылаясь на занятость или находя другой предлог. За последнее время она осунулась, побледнела. Алексей Петрович с горькой улыбкой вспомнил вчерашний разговор с ней. Встретив Ольгу у старшего Дубравина, он попросил ее, когда она освободится, зайти к нему.

Определенного дела к Ольге не было, и Трофимов стал спрашивать, не нуждается ли в чем-нибудь лаборатория.

– Нет, спасибо,- сухо ответила Ольга, глядя куда-то в сторону.

– А людей вам больше не нужно?

– Нет.

– И палеонтологи не нужны?

– Обойдемся.

– А оборудования хватает?

– Да.

– Когда думаете перебираться на Ледяной остров?

– Скоро.

И это с того злосчастного дня, - Алексей Петрович вспомнил случай, когда Ольга внезапно вылетела в Москву, а вечером возвратилась в Приморск. Правда, об этом никто, кроме Трофимова, не знал. Ольга, появившись под вечер на Ледяном острове, сказала Байрамову, что необходимость в поездке отпала. Но Трофимов-то знал больше. Когда Байрамов сообщил ему об отъезде Ольги, он тут же вылетел в Приморск. Но опоздал. Он лишь издали увидел Ольгу. Она торопливо поднималась по лестнице в самолет, через пять минут улетавший в Москву. Трофимов подбежал ближе, но аэродромные служащие откатили от самолета трап, и машина, развернувшись, стала выруливать на взлетную полосу. А вечером он был немало удивлен, узнав от Байрамова, что Ольга отказалась от отпуска и осталась на Ледяном острове. Тут какая-то тайна,- подумал Трофимов и сам спросил:

– А как здоровье матери?

– Ничего. Спасибо.

– Оля! Ну что с тобой случилось?
– не выдержал Трофимов сухих, односложных ответов Кирилловой.

Ольга резко повернулась к Трофимову и как-то странно посмотрела. Она хотела что-то сказать, но сдержалась; загоревшиеся было в глазах огоньки потухли, две крупные слезы покатились по бледным щекам.

Она повернулась и быстро пошла к двери, на ходу вытиря платком глаза.

Алексею Петровичу стало больно от этих воспоминаний.

Должно быть, и он изменился. Мать это давно заметила. Хоть она бы не переживала. А то ведь украдкой смотрит да вздыхает. Вчера словно невзначай спросила об Ольге.

Ну что он такое сделал? В чем провинился? Ох, как он хотел бы ее видеть!

Алексей Петрович встал и направился к выходу из парка.

– Сказал, рано придешь, и опять обманул,- встретила его сестра.

Трофимов улыбнулся:

– Извини, Мариша, задержался. А где малыш? Спит?

– Что ты! Уложишь его! Возится с Атаманом. Ты бы только посмотрел. Да вот и они, смотри.- Марина расхохоталась, показывая на открытую дверь. В комнату верхом на Атамане, вцепившись в его шерсть и повизгивая от удовольствия, въехал Андрейка.-Они ведь у нас друзья! Атаман от него ни на шаг.

Алексей Петрович, смеясь, подхватил племянника и высоко подбросил на руках.

Перед сном он решил немного погулять с собакой.

Он обошел прилегавший к дому сад и выбрался на безлюдную улицу. Пес спокойно шел возле ноги Трофимова, держа в зубах сложенный в несколько раз ременный поводок.

Неожиданно Атаман остановился, настороженно глядя в сторону вышедших из переулка двоих мужчин. Шерсть на спине собаки медленно подымалась. Хотя Атаман на улице никогда ни на кого не кидался и даже не лаял, Трофимов на всякий случай решил взять поводок в руки. Но не успел он нагнуться, как Атаман рванулся вперед.

– Назад, Атаман!
– крикнул Алексей Петрович, но пес словно не слышал

На крик Трофимова прохожие обернулись, и один из них во весь дух кинулся к открытому подъезду на противоположной стороне улицы. В тот же миг Атаман бросился ему наперерез.

У самого подъезда дома Атаман сбил с ног прохожего, но тому удалось вскочить на ноги, юркнуть в дверь и захлопнуть ее за собой.

Когда Трофимов подбежал к подъезду, обезумевший от ярости пес кидался на дверь, стараясь открыть ее. С трудом Алексей Петрович укротил неожиданно озверевшего пса. Он боялся, как бы Атаман не бросился на второго прохожего, в растерянности стоявшего на противоположной стороне улицы. Но удивительное дело! Когда мужчина-это был Родионов-подошел к Трофимову, Атаман даже не повернул головы в его сторону. Он продолжал рваться к двери подъезда.

– Кто там?-спросил Трофимов, показывая на дверь.

– Сорокин,-Родионов боязливо косился на Атамана.

Каждый раз, когда Сорокин приоткрывал дверь, пес бешено рычал, стараясь вырваться из рук Трофимова.

Усилием воли Алексей Петрович удержал себя от того, чтобы рвануть дверь и спустить своего верного пса: Возьми! Как можно спокойнее он сказал:

– Подожди, Илья, я сейчас уведу Атамана домой. Совсем взбесился, скотина. Это с ним часто бывает,- солгал Алексей Петрович.- Искусал он тебя?

– Ерунда, пиджак порвал,-испуганно проговорил Сорокин.

* * *

Алексей Петрович торопливо вошел на веранду, позвонил Винокурову домой и попросил разрешения приехать.

– Ты куда, Алешенька?
– встретила Трофимова в передней еще не спавшая Надежда Ивановна.

– Я сейчас вернусь,-Алексей Петрович поцеловал ее в щеку.- Ты не жди меня. Ложись.- А сам подумал: Все равно не будет спать, пока не вернусь.

В эту ночь Трофимов долго лежал с открытыми глазами, думая о случившемся. Часы пробили три. В окне брезжил рассвет.

– Атаман!-ласково позвал Алексей Петрович. В углу послышалась легкая возня, потом Трофимов почувствовал под ладонью жесткую шерсть собаки. Алексей Петрович погладил

Атамана по спине, почесал у него за ухом:- Молодец ты у меля, Атаман!

Атаман лизнул руку хозяину и отошел на свое место.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

От порта до управления треста Алексей Петрович и Виктор Николаевич не проронили ни слова. Каждый думал о своем, и по существу они думали об одном и том же - о результатах испытания самоходной подводной буровой ПБУ-8. Бурение скважин с морского дна оказалось делом весьма сложным и хлопотливым.

Трофимова не утешали и положительные выводы комиссии, настаивавшей на серийном выпуске подводных буровых установок.

Только два человека комиссии - Трофимов и Виктор Дубравин категорически возражали против серийного выпуска ПБУ-8, в создание которой было вложено столько их труда. Они лучше других видели, что их замысел не удался.

У слабо освещенного подъезда управления Морнефти Алексей Петрович плавно затормозил машину, молча вышел. Тускло отсвечивали темные окна. Лишь в кабинете Николая Дмитриевича Дубравина горел свет.