Легенда о Блэке. Второй Орден

Гарри задумался. Что бы сказал учитель, посмотрев на этот поединок?

Спросил бы его, в чем он ошибся. И в чем?

Дым – ерунда? Наверное. А еще - как только потерял противника из виду надо сразу же аппарировать самому. Следующим может стать смертельное.

– Ремус Люпин, – отозвался он.

– Оборотень?

Блэк нахмурился, и метаморф тут же подняла руки в защитном жесте.

– Эй, я не то имела в виду. Но он же оборотень?

– Оборотень, – пришлось признать Гарри.

– И как, сильный боец?

– О да, – протянул парень.

– Хм. – Дора прищурилась и заявила – Надо с ним подраться.

Гарри промолчал. Вслух этого говорить не стоило, но он отчего-то был уверен, что уравновешенный и мудрый Ремус раскатает метаморфа с ее прыжками ровным слоем по всей поляне. Слишком она еще ребенок, иногда даже по сравнению с Блэком, что было странно при их разнице в возрасте – она ведь старше его на целых четыре года. Если подумать – будь поединок более жестким, то, возможно… только возможно, что он бы и сам мог это сделать.

Хотя, если учесть, кто учил ее саму – исход был не так однозначен.

«ПОЛНЫЙ АВРОРАТ ДЕТЕЙ!» - рявкнул у него в голове воображаемый Муди, и Гарри, покосившись на Нимфадору Тонкс, был, пожалуй, склонен с ним согласиться.

Знакомиться с «сестрой» он пошел в тот же вечер, немного успокоив Гермиону и передав эстафету Джинни. Однако, спустившись на кухню, обнаружил за столом только Билла. На мгновение остановился на лестнице и вдруг осознал один довольно странный факт.

– Слушай, Билл, а где Перси?

Голова повернулась к нему, и Гарри вздрогнул.

– Билл в саду. – Дора оценила его шокированное лицо и улыбнулась. – По-моему, рыжый мне не идет, ты как считаешь?

Стянула резинку, и хвост тут же превратился в розовое каре. Она немного скептически изучила кончики волос, снова посмотрела на Гарри и волосы стали черными.

Парень потряс головой и уселся напротив.

– А как ты выглядишь на самом деле?

Дора хмыкнула.

– Хороший вопрос. Ну, вообще-то, чаще всего так.

– Нет, я имею в виду, у тебя есть настоящий облик?

– Я же метаморф – она пожала плечами. – Наверное. Но какой из них? Этот? – Волосы опять стали розовыми, а нос задрался. – Или, может, этот? – Нос вытянулся как у Пиноккио, и Гарри невольно рассмеялся, однако тут же задавив смех.

Он сам на месте Тонкс чувствовал бы себя не очень комфортно. Он еще помнил, как они с Роном напились Оборотного зелья, и облегчение, после того как эффект закончился, было сложно переоценить. Но Дора родилась такой, и, похоже, воспринимает это нормально.

– Ты правда моя кузина? Извини, просто…

– Ничего. – Девушка улыбнулась. – Да, правда. Моя мама – Андромеда Блэк. Сестра твоего отца. Тебе надо с ней познакомиться.

Гарри помолчал. Он сам не был в этом так уверен.

– Они не похожи, – правильно истолковав его молчание сказала Дора. – Она ушла из семьи когда вышла замуж за маггла.

– Отец тоже, – заметил Гарри, это само по себе ничего не значило. Он сильно подозревал, что это было связано с его матерью, но потом – кто его знает, что случилось потом. Теперь уже не спросишь, старшие Блэки, как он понял, мертвы, а сам Сириус не склонен разговаривать с ним душевные разговоры. Любовь разрушает людей с не меньшей легкостью, чем делает их лучше. Если это вообще была любовь.

Хотя он ведь не для того пришел, чтобы обижать ее родителей, которых еще даже не знал.

– А ты помнишь его?

– Смутно, – признала метаморф. – Он приходил иногда, но мама с ним не особенно ладила, - Дора усмехнулась. – Старшая сестра, сам понимаешь.

Гарри вернул усмешку.

– Это угроза?

– Возможно, - уже мягче улыбнулась девушка и тут же стала серьезной.
– У меня к тебе тоже есть вопросы, Гарри.

Блэк приподнял брови. Это было неожиданно.

– Какие?

– Расскажи, что стало с моим учителем.

– С кем? – не понял он.

– С Аластором Муди.

Блэк вздрогнул, окончательно теряя веселость.

– Тебя учил Шизоглаз?

– Ну, это, наверное сильно сказано, но он был моим куратором два года. Так что да, в каком-то смысле.

Гарри довольно долго молчал.

– Альбус Дамблдор ведь рассказал Ордену, что случилось?

– Рассказал, – кивнула Дора. – Но его там не было.

– Он умер. Его убил отец.

– Он правда сошел с ума?

Парень помолчал еще немного и честно ответил:

– Я не знаю. Он просто хотел войны – неважно с кем. Это считается сумасшествием?

– Мне кажется, да, - серьезно кивнула Дора.

Гарри покачал головой. Сам он уже не был в этом так уверен. Последствия предательства Муди были чудовищны, но разве для него не было причин? Что ему было делать без противника? Просто рядом с ним не оказалось нужных людей – своих Рона, Гермионы и всех остальных, которые бы помогли ему.

Блэк неожиданно вспомнил собственные сомнения, которые беспокоили его в ноябре – стоит ли превращать Защиту в бой, и опять подумал, что они были отнюдь не безосновательны. Но его как всегда не спросили. Это все-таки произошло.

И теперь оставалось только крепче держаться… Он поднял задумчивый взгляд на новообретенную родственницу. Нет, совсем не за волшебную палочку.

– Спасибо, - вырвала его кузина из размышлений. – Я больше не буду спрашивать. Но ты всё-таки, скажи - рыжий или так оставить?

Нора на памяти Гарри еще никогда не была так набита народом. Постоянно здесь находились только Уизли и он сам с Гермионой, но фактически в доме постоянно было еще один-два человека.

Почти через день заходил мрачный темнокожий мужчина с золотой серьгой в ухе – как оказалось, это и был Кингсли Бруствер, о котором они столько слышали в прошлом году. После увольнения из аврората он устроился охранником в одну из лавок магического Лондона – больше никуда не вышло. Вполне ожидаемо, что его настроения это ничуть не улучшало, так что с ним Гарри едва перекинулся парой слов.

Частенько забегал нервный старичок, которого Гарри помнил еще с самого первого курса – Дедалус Дингл со своим неизменным циллиндром. Иногда в компании с Гестией Джонс – почти полной своей противоположностью – суровой полностью седой женщиной. Эти двое, как понимал Блэк, были еще в прошлом составе Ордена, пятнадцать лет назад, и несмотря на довольно комичное впечатление, которое производили, находясь рядом, были крайне опасны.

Еще одной суровой женщиной, встретив которую Гарри немного опешил, оказалась Августа Лонгоботтом – бабушка Невилла.