Легенда о Чёрном ангеле

— Блядь, Маргаритка, — хрипит, разрывая всё-таки поцелуй, хоть мне и хочется его за это стукнуть. — Не знаю, какие у тебя планы на завтра, но лучше бы никаких. А иначе я взорвусь.

— Не взорвёшься, — говорю, с трудом успокаивая сбившееся дыхание. — Найдёшь себе кого-то в крайнем случае.

Карл замирает на мгновение, а потом с силой обхватывает мой затылок, почти причиняя боль.

— Слушай меня внимательно, — его глаза горят в темноте, а меня пригвождает этим взглядом к земле. — Ещё раз я услышу вот эту хреноту, выпорю. Больно. И я не шучу.

Внутри что-то надувается мыльным пузырём — радужным, переливающимся сотнями оттенков радости — и лопается, затапливая меня каким-то почти детским счастьем.

Не знаю, что между нами происходит, но эта новая история совсем не похожа на всё, что было у меня раньше. Словно она глубже и серьёзнее, чем может показаться на первый взгляд.

— Уяснила? — усмехается, оглаживая большими пальцами мои скулы. Киваю, а ухмылка на его лице становится ещё шире: — Умница, Маргаритка.

* * *

Всё-таки успеваю в бар до закрытия и рассказываю сотрудникам новости. Не всё, конечно, лишь то, что с завтрашнего дня в “Приюте” появится охрана. Архип кивает, как всегда согласный на любой кипиш, а официантка Катя слегка краснеет. Она у нас девушка свободная, открытая к новым отношениям, а ещё до одури хочет замуж. Нет, она не вертит задницей перед гостями, но претендентов на свою руку и сердце высматривает непрерывно. Поварам вообще всё равно, лишь бы работать не мешали. Вот и чудесно.

— Маргарита Олеговна, — зовёт меня Архип, когда все производственные вопросы, вроде как, решены.

— Что-то случилось?

Архип быстро оглядывается по сторонам, хотя, кроме нас, в баре уже и нет никого. Мне неясно, с чего такая таинственность, но бармен ныряет под стойку и достаёт оттуда большую коробку.

— Это вам, — говорит, хитро при этом улыбаясь, и ставит коробку на один из столиков.

Однако… это ещё что за новости такие?

В свете последних событий мне мерещится, что там бомба или чья-то голова. Нет, всё-таки нужно отдохнуть.

— Что это? — спрашиваю у Архипа, не торопясь вскрывать непонятную посылку.

— Это от Вани, — отвечает Архип и смеётся. Бросаю на него быстрый взгляд, и бармен тушуется, прекращая веселиться. — Ой… в общем, он приходил, вас ждал. А потом это оставил. Ладно, я пойду. До завтра.

И испаряется, будто не было, шустрый какой, а я остаюсь одна в баре, и лишь мелодия дверных колокольчиков нарушает звенящую тишину.

Так, значит, подарок. А ведь я просила не приходить сюда больше, настаивала даже, но Ваня молод и, как оказалось, непрошибаем. Ну-ну.

Любопытно ли мне, что он подарил? Нет. Вместо того, чтобы, высунув язык от нетерпения, развязывать пышный красный бант на коробке, достаю телефон и набираю номер круглосуточной экспресс доставки. Я часто пользуюсь их услугами, если необходимо что-то кому-то передать, а ехать самой нет ни времени, ни возможности. Договариваюсь о визите курьера в течение пятнадцати минут, вешаю трубку и захожу за барную стойку. Я устала, расстроена, значит, не будет ничего страшного, если выпью бокал вина. В профилактических целях, просто, чтобы успокоиться.

Коробка так и стоит на столе — я не собираюсь её трогать. Лениво и неинтересно, но понимаю, что Ваня успокаиваться явно не собирается. Ну вот, за что мне это всё? Ни разу ведь не дала ему ни малейшей надежды, потому что эти отношения меня никогда не интересовали, но Ваня таскается сюда, пытаясь заинтересовать и привлечь моё внимание. Даже тяжёлую артиллерию в виде подарков привлёк, придурок.

Вот только его гиперактивности мне и не хватало.

Достаю салфетку, ручку из маленького шкафчика под барной стойкой достаю и пишу размашисто:

“Спасибо за внимание, но меня это не волнует. Найди себе кого-нибудь другого”.

Даже не подписываюсь, потому что он же не дурак, хоть и прилипала. Да и не нужно мне ничьё внимание, когда появился тот, кто внутри поселился, в кровь въелся. Не хватало ещё иметь сложности с Карлом из-за приставучего дурашки, у которого, по всему видно, детство в заднице играет. Нашёл себе возлюбленную, посмотрите на него. Цирк, да и только.

Когда курьер стучит в дверь, всовываю записку под нарядный бант и, назвав адрес, который помню по анкете постоянных посетителей, отправляю посылку обратно. Надеюсь, дойдёт до Вани, что ему тут не рады. Во всяком случае, не в качестве жениха.

Почему-то меня сейчас так всё бесит, что приходится налить себе ещё бокал вина, чтобы не возвращаться домой на взводе. Меньше всего мне хочется срываться на сыне, потому что Миша уж точно не заслужил негатива в любой форме.

Всё, нужно идти, спать ложиться, чтобы хоть так расслабиться. Только получится ли, когда в голове шумит, и нервы не в порядке?

Закрываю бар, выхожу на улицу, а свежий ветерок ласкает кожу, освежает. Всё-таки я верю Карлу и верю, что всё обязательно будет хорошо. Главное, не делать резких движений и не рефлексировать.

Неужели я снова могу кому-то довериться — полностью и безоговорочно? Мы так мало знаем друг друга — теперешних, что зря, наверное, всё это затеяли, но отказываться от Ворона я не хочу. Ни под каким видом — слишком нужным вдруг стал для меня.

Интересно, чем он занимается сейчас? Работает? Отдыхает с друзьями? Эх, позвонить бы, да навязываться не умею. Нет уж, не хочу отвлекать, пусть сам звонит, а я пойду спать.

В квартире тихо и темно, и я включаю свет. Надо всё-таки не такую яркую лампочку вкрутить, потому что даже мне дискомфортно, а Карлу, наверное, вообще невыносимо было.

Кеды сына аккуратно стоят у входа, и я улыбаюсь тому, что он сейчас дома. Спит, наверное. Всё-таки я нашла, конечно, время налаживать личную жизнь, но почему-то мне кажется, что Миша сможет меня понять и принять мой выбор. Он хороший парень, хоть и до сих пор любит своего отца.

Разуваюсь и на цыпочках иду по коридору, чтобы убедиться, что с Мишей всё хорошо. На душе неспокойно, но я верю, что с сыном-то ничего плохого не случится. Скоро он снова уедет, и никакие Спартаки и мамины проблемы не достанут его.