Легенда о Чёрном ангеле

Распахиваю дверь, вхожу в помещение, где витают ароматы свежей выпечки, кофе и дорогого алкоголя. Нет, ну на хер. Что я забыл-то тут, среди этих булок и холёных рож?

Не снимая очков, оглядываюсь по сторонам и понимаю, что зал, несмотря на позднее время, почти пуст. Лишь парочка девиц сидят за дальним столиком, распивая кофе, попыхивают тонкими сигаретами и болтают о чём-то, смеясь; да какой-то смазливый дрыщ трётся у бара, навешивая на уши что-то женщине, стоящей по ту сторону стойки, выполненной из полированного тёмного дерева.

Хм, уютненько. Если бы я, конечно, понимал, что такое уют.

Молоденькая официантка с короткой мальчишеской стрижкой, завидев меня, замирает, а я снимаю очки. Она отводит взгляд, потому что люди не любят, когда я смотрю на них в упор. То ли мои альбиносьи глаза виной, то ли взгляд у меня тяжёлый, но такое положение дел совсем не удивляет, за жизнь я привык ко всему этому.

Когда они начали шарахаться от меня? Те люди, что считают себя нормальными? Не помню, кажется, всегда вокруг был вакуум, будто я в мыльном пузыре завис.

Отворачиваюсь, чтобы не смущать девчушку, пятернёй зачёсываю волосы назад, а прохладный воздух кондиционера холодит выбритый затылок. Всё-таки я сюда, вроде как, выпить приехал, потому иду к барной стойке, где продолжает разливаться соловьём парнишка. По виду банковский работник или ещё какой клерк, в дорогих часах и отутюженных ботинках.

Впрочем, мне до него нет никакого дела.

Перевожу взгляд на женщину за стойкой, но она стоит спиной, чем-то увлечённая, и вижу лишь весьма хорошую фигуру и длинные тёмные — почти чёрные — волосы, идеально ровные и блестящие под галогеновой барной подсветкой — собранные в низкий хвост. При каждом движении он как маятник приковывает взгляд, и я молчу, наблюдая за плавными движениями незнакомой женщины.

Войдя в бар, толком не успел рассмотреть её лица, да и не стремился. Ну, баба и баба, впервые, что ли, встретил? Разве что заметил, что ей лет тридцать пять, может, чуть больше, но внимания не предал, потому что это информация бесполезная, а такую я сразу отсекаю. Мне от неё нужна порция виски, а ей от меня — бабки. Всё честно. Смысл нам пялиться друг на друга?

— Марго, я поехал, увидимся.

Барменша дёргает плечом, а хлыщ, потеряв надежду, разочарованно вздыхает, озирается на меня, уходя, а я провожу пальцем по горлу и смеюсь, когда он чуть не бегом преодолевает расстояние до двери. Продолжая смеяться, кладу голову на руки, а перед глазами стоит перепуганное лицо парня. Ну а что, каждый развлекается как может, я вот так.

— Ой, извините, — раздаётся мелодичный чуть хрипловатый женский голос, — я не увидела вас сразу. Кофе? Виски? Водки? Чего желаете?

Поднимаю медленно голову и встречаюсь с тёмными глазами в обрамлении пушистых чёрных ресниц. Она пару раз моргает, прищуривается, слегка наклонив голову, будто сама себе не верит, а я усмехаюсь.

— Ну, здравствуй, Маргаритка.

2. Марго

Сегодняшний день можно было официально причислить к почти нормальным, если бы не заболел бармен, а зануда Ваня, проводящий в моём баре каждый день в последние три месяца, не вознамерился пригласить меня на свидание. Нет, он хороший парень, но ведь мальчик совсем, всего двадцать пять, а я? Сорокалетняя тётка, которая ему практически годится в матери. Да и не интересовали меня никогда столь пылкие юноши, у которых на уме романтика и вздохи под луной. Я женщина несколько иного склада ума и характера, привыкшая быть сильной, потому и мужчина рядом должен быть таким, которому смогу поверить и довериться. И это явно не Ваня.

Но он такой трогательный, влюблённый, и мне его почти жаль, но тратить своё и его время на никому не нужные отношения нет никакого желания. Уж лучше такие узлы рубить сразу, сильно размахнувшись для начала, тогда, возможно, получится избежать дурных последствий.

Сегодня Ваня пришёл в шесть, хотя, обычно, раньше восьми не появлялся. И да, пришлось быть вежливой, выслушивать якобы смешные истории из жизни офисного планктона. Узнала даже, что какая-то Леночка из бухгалтерии явно до безумия в Ванечку влюблена, но — тут он сделал многозначительную паузу, поигрывая бровями, — он нынче несвободен. На мой резонный вопрос, что именно ему мешает обратить свой взор на влюблённую девушку, Ваня тяжело вздохнул и посмотрел на меня, как на идиотку. Бог с ним, пусть буду идиотка, главное, чтобы Ванечка во мне разочаровался.

— Марго, слушай, может быть, нам сходить вместе куда-нибудь, — начинает Ванечка, а у меня чуть стакан из руки не выпрыгивает. — Я просто подумал… ну… мы долго знакомы уже.

Долго… что этот пылкий вьюнош понимает в подобных вещах? Хочется рассмеяться, в голос, на разрыв, но сдерживаюсь, потому что не имею никакого желания обижать человека, который мне абсолютно ничего плохого не сделал.

— Ты меня на свидание, что ли, приглашаешь? — улыбаюсь, продолжая натирать и без того искрящийся чистотой стакан. Просто для того, чтобы хоть чем-нибудь занять руки.

Вот почему, когда это больше всего нужно, в

баре так мало посетителей? Занялась бы заказами, авось Ваня устал бы дожидаться

аудиенции и сам бы ушёл. Эх, чёрт, всё не слава богу.

— Нет… то есть да! — вспыхивает румянцем мой незадачливый ухажер, а я улыбаюсь, пытаясь сгладить неловкость. — Я просто подумал, что ты захочешь узнать меня получше. Что мы только в баре и видимся? Можно ведь в кино сходить…

— … или в цирк, на каруселях ещё можно прокатиться, — продолжаю его мысль, понимая, что отчаянно издеваюсь над нашей разницей в возрасте, но ничего не могу с собой поделать.

Хочется, чтобы до него наконец-то дошло, что в моём лице он вряд ли найдёт себе спутницу жизни. А для обычного перепихона лучше тоже найдёт себе кого помоложе.

— Смеёшься надо мной, да? — хмурится и делает большой глоток из бокала с мартини, а я мысленно морщусь, потому что этот мужчина совместил в себе всё, что мне не нравится в представителях сильного пола: слишком нежен, пуглив, деликатен, мягок. Мартини вон пьёт, соком разбавленное. Ну, в самом деле… Мартини с грейпфрутовым соком, серьёзно?

Нет, мне не нужен тиран или деспот,

переполненный тестостероном, имбецил тоже вряд ли составит мне компанию даже на

один вечер, но мужчина должен всё-таки напоминать мужчину, а не трепетную

барышню.

— Нет, Ванечка, я не смеюсь, правда. Просто… ну посмотри на меня, а потом на себя. Ну зачем тебе нужна такая как я? Бросай ты ходить сюда, бросай фантазировать.

— Не пойдёшь, значит? — спрашивает со вздохом, а я отрицательно машу головой. — Но ты же меня совсем не знаешь, я разным могу быть. Марго, ты только скажи, каким мне стать, и я стану.

Господи, ну вот что за неуместная драма? Только этого мне и не хватает, и так голова пухнет.

— Ваня, знаешь, что в этой жизни самое важное?

Отрицательно машет головой, а я продолжаю:

— Самое важное в этой жизни — оставаться самим собой. При любых условиях не изменять себе. Мне не нужно, чтобы ты кого-то из себя изображал. Просто пойми, что мы не подходим друг другу, это ведь не сложно — просто понять.

Ваня морщится и отводит взгляд с видом оскорблённого достоинства. Детский сад, право слово.