Легенда о Чёрном ангеле

Я снова задумалась, слишком глубоко нырнув в воспоминания и тягостные мысли, но голос Карла возвращает к реальности.

— Скажи мне, Маргаритка, ты всё такая же смелая? — спрашивает, глядя на меня, а в глазах — насмешка.

— Хочешь проверить?

Взгляд мой цепляется за мерно тикающие настенные часы, и я вдруг понимаю, что мы сидим уже вот так больше часа. Погружённый каждый в свои мысли, но молчание не напрягает ни капельки. Уютно даже.

Карл резко поднимается на ноги и возвышается надо мной, высокий и стройный.

— Странное дело, Маргаритка, но хочу.

Сейчас он уже не такой тощий, как в четырнадцать: расширились плечи, стали сильными руки, но, в общем, он всё такой же. Или мне просто так хочется? Обмануть ход времени и снова вернуться туда, где он тайком мне приносил бутерброды и дарил игрушки. А ещё смотрел иногда так странно, когда думал, что не замечаю… странно и волнительно. Я стремительно убегала тогда прочь вдоль гулких коридоров, запиралась в пустых классах или в комнате, совсем не понимая, что это вообще может значить. А ещё, не могла понять, почему краснею.

Сейчас поднимаюсь следом, потому что и правда, смелая. Или глупая, потому что совершенно ведь не знаю этого мужчину. Кто он мне? Ожившее воспоминание? Друг детства? Но по сути — посторонний мужчина, случайно зашедший на огонёк.

Но я хочу узнать его получше. Потому что не только глупая и рисковая, а ещё и любопытная.

— И как проверять будешь? — спрашиваю, глядя на Карла снизу вверх.

Я обычного роста — скорее, чуть выше среднего, — но Карл всё равно прилично так надо мной возвышается. В помещении тихо и сумрачно, чуть слышно играет музыка, а Ворон будто бы светится. Моргаю, пытаясь отогнать наваждение, и борюсь с искушением дотронуться до него, чтобы проверить, не сошла ли я с ума, вообразив, что он — реальный.

— Погнали, — говорит и берёт меня за руку.

Охаю от неожиданности и того, насколько крепкой оказывается его хватка, но ладонь на удивление очень тёплая, горячая почти. Не успеваю ни о чём задуматься, а Карл тащит меня к выходу, и я ощущаю какой-то странный прилив энергии, переполняющей, бурлящей. Смеюсь, потому что давно не чувствовала себя настолько глупо. Что я творю? Я же совсем не знаю ни его, ни того, на что способен может оказаться. Вдруг он маньяк, а я позволяю увести себя в ночь, даже не предупредив никого. Просто иду за мужчиной, которого знала лишь мальчиком, и смеюсь. Точно, сумасшедшая.

Карл тем временем подходит к двери, толкает её, а я смеюсь уже в голос, потому что дверь заперта.

— Подожди, я открою, — прошу, а Карл кивает и делает шаг в сторону.

Достаю из кармана ключи и, не глядя на Карла, отпираю дверь.

— Мне нужно всё проверить, я не могу так уйти, — говорю, понимая, что глупость совершить я всегда успею, но бар закрыть нужно.

— Хорошо, — усмехается и опирается спиной о стену, сложив руки на груди. Просто следит за мной, ничего не говоря, а я чувствую его взгляд, кажется, каждой клеткой.

Дикость какая-то, не иначе.

Тем временем запираю кухню, протираю стойку, будто намеренно затягивая время, но на самом деле мне нравится, как Карл смотрит на меня: изучающе, пристально. Что-то будит этот взгляд во мне — что-то давно угасшее.

— Ты боишься? — спрашивает, когда я в последний раз кидаю взгляд на обеденный зал, проверяя, всё ли сделала. — Трусиха…

— По-моему, это не я пару часов назад сбежать хотела, — говорю, ловя взгляд странных глаз. — Так что, кто из нас ещё трусиха.

Растягивает губы в улыбке и протягивает руку ко мне. Не знаю, что хочет сделать, да и неважно это всё. То ли выпитое накануне, то ли общая странность ситуации кружит голову, делая меня совсем отчаянной.

— Какого чёрта я сюда припёрся? — размышляет, а пальцы замирают в считанных миллиметрах от моей щеки.

Сама не понимаю, хочу ли, чтобы дотронулся до меня. Сотни эмоций, невысказанных слов и незаданных вопросов кружат в сознании, потому просто молчу. Чтобы не спугнуть.

— Жалеешь? — спрашиваю, а Карл хмыкает, и глубокая складка залегает меж бровей.

— Я не умею жалеть о содеянном. Разве что самую малость. Готова?

Нет, ни к чему я не готова, но рука моя уже снова в крепкой хватке бледной ладони, а ноги будто сами выносят за порог — туда, где царит неизвестность.

— Куда мы? — спрашиваю, но Карл молчит и тащит меня куда-то в ночь.

Он и раньше не большой был любитель разговоров, а сейчас ещё сильнее закрылся. А мне так хочется, чтобы он мне доверял. Зачем мне это? Не знаю, но чувствую его одиночество, и от этого как-то… почти тоскливо.

— Карл, да постой же ты! — прошу, когда понимаю, к чему он клонит. — Ты же выпил, нельзя тебе за руль!

Он резко останавливается и оборачивается ко мне, пронзая взглядом. Навылет, хлёстко бьёт наотмашь бушующей на дне глаз энергией: сокрушительной и беспощадной. И испугаться бы того, что вижу сейчас, отступить, вырвать руку и убежать домой, но не выходит.

— Нельзя? — заламывает бровь и делает шаг в мою сторону. Он совсем близко, и я могу ощутить аромат кожи, смешанный с запахами табака, виски и лосьона после бритья. — Уверена?

— Да, — киваю решительно и сцепляю руки в замок за спиной. Ногти больно впиваются в кожу ладоней, но наплевать. Я не отступлю, пусть даже под колёса лечь придётся. — Нельзя.

— То есть ты мне запрещаешь… я правильно понял? Не ослышался?

Ещё один крошечный шаг стирает расстояние между нами, а я сглатываю мешающий свободно дышать ком.

Карл совсем близко — даже руку протягивать не нужно. Я чувствую его дыхание, сердцебиение слышу. Или это моя кровь шумит в ушах морским прибоем?

— Не ослышался.

— Хм… как интересно. А если мне плевать на это “нельзя”?

— Было бы плевать, не стоял бы здесь. Просто бы уехал.

— Маргаритка, аккуратнее же, с огнём играешь.

— Ничего не знаю, но за руль тебя не пущу.

Он запрокидывает голову и смеётся. Громко, а я думаю, что никогда не слышала его смеха. С чего это он так веселится?

— Маргаритка, я впервые не знаю, что сказать.

— Не о чем тут говорить, утром поедешь. Или такси можно вызвать, если…