Легенда о капитане Бероевой

Следуя пожеланию сотрудницы МУРа, трое заговорщиков ступили на тарельчатую окружность, имеющую в длину двадцать метров, сравнявшуюся с ледяным дном углубления и, преодолев ее, вошли внутрь таинственного аппарата.

Глава X. Пришельцы

В то же самое время в оставленной ими «Зимовке» О’Нил, размышляя над странным поведением своей российской коллеги, наткнулся на мысль, что она в тайне от него, возможно, чего-то там замышляет. Между двумя странами всегда существовали натянутые отношения и некое непримиримое противостояние. Поэтому, он никак не мог допустить, чтобы эта, пусть и прекрасная, девушка обошла его в вопросах, связанных с национальной безопасностью, к чему в Америке относились очень ревностно и серьезно.

Он никак не мог уснуть и ворочался из стороны в сторону. Желая во чтобы-то ни-стало разрешить тяготившие душу сомнения, Джонни отправился к комнате девушки, намереваясь непременно с ней пообщаться. Не смотря на то, что было уже три часа «ночи» – самое время, чтобы спокойно спать, ФБР-овец стал настойчиво стучать в дверь «каморки» Бероевой, создавая невероятный шум в коридоре спального блока. Это неистовство продолжалось на протяжении десяти минут. Из соседних кубриков стали выглядывать недовольные члены команды, но увидев раздосадованного агента, тут же с ворчанием «убирались» обратно.

Отбив себе все ладони, О’Нил прекратил грохотать и начал прислушиваться. Внутри не было слышно никаких «шевелений». Нехорошие сомнения стали все больше захватывать его мысли. Не размышляя более ни секунды, он мощнейшим ударом ноги сломал хрупкий выдвижной ригель, высадив преграду, отделявшую его от разгадки. Ожидания американца не обманули: спальный отсек оказался пустым. Вспомнив все нецензурные слова, какие только смогли всплыть в его памяти, Джонни направился к комнате Кригера. Тот разбуженный шумом моментально открыл своему соотечественнику.

– Пора начинать действовать, - заявил специальный агент ФБР-а, лишь только переступил порог его кубрика, - «Русская», очевидно, сейчас уже мчится на «место». Поэтому, думаю, что пришло время срок «часа ноль» немного подвинуть.

– Где она?
– не понял биолог, удивленно вытаращив глаза.

– Там, где ей, совершенно, не следует быть, - зло прошипел О’Нил, костяшками пальцев постукивая по голове ученного.
– Хватит уже «тормозить» профессор. Пора проснуться и выполнять то, что поручила нам Родина.

– Да-да, я понял, - словно очнувшись от какого-то кошмарного сна, проворчал Уильям, доставая из-под своей кровати небольшую дорожную сумку. В ней находилось: два полностью экипированных израильских автомата «Узи» и, кроме них, по четыре запасные обоймы. Также много патронов было разбросано россыпью на дне полу-брезентовой емкости.

– Начинаем «Док» (таким образом, в Америке, принято обращаться к любому человеку, имевшему научную степень), - произнес Джонни, направляясь на выход, - значит действуем так: я вышибаю двери и расстреливаю тех, кто находится внутри комнат. Ты же, в свою очередь, меня прикрываешь и убиваешь тех, кто будет выскакивать из своих помещений. У них, конечно, оружия нет, но кто знает, на что способны люди в отчаянном положении?

Последнюю фразу он уже договаривал, уверенно вышагивая по коридору. Первым делом он направился к радиорубке, чтобы исключить возможность всяческих радиопередач. Дверь оказалась не запертой: в помещении никого не было.

– Что за «херня»?
– не понял О’Нил, начиная предполагать, что его возможно переиграли, и он намного опаздывает за своими противниками, - Куда, интересно, все подевались?

Его так внезапно зародившиеся сомнения все более крепли, тем более, что его словно «прострелила» одна очень беспокойная мысль: «Она же, кроме баловства с радиограммами, очень сблизилась с доктором». Это предположение погнало специального агента к комнате Джордана. Не утруждая себя вежливым обращением, Джонни, с ходу, высадил дверь. Как он и предположил, комната оказалась пустой. Тут его начало охватывать чувство, близкое к панике. Как угорелый, он бросился в приемную медицинского кабинета.

Первое, что бросилось ему на глаза – это лежащий на хирургическом столе, без движений, Алиев. Было очевидно, что он погружен в принудительный сон. Самого врача нигде не было. ФБР-овец даже взял на себя труд осмотреть холодильник, где стало больше еще на один черный мешок, специально предназначенный для хранения трупов. «Надо в него заглянуть», - будто бы молоточки, стучала идея в голове ФБР-овца. Расстегнув молнию, О’Нил обнаружил, что кроме мертвого тела внутри находится очень знакомый ему брезентовый кожух. Открыв его, он убедился, что все предметы находятся в сборе и присутствуют на своем месте.

Выйдя в приемную, где его ждал профессор, занимавшийся разглядыванием бесчувственного радиста, американский специальный агент произнес:

– Все, мистер ученый, нас раскрыли, причем Джордан вступил с нею в сговор. Так-что решение назначить «час ноль» раньше времени, считаю оправданным.

Тут он наставил израильский автомат прямо в голову мирно посапывающего радиста и произвел одиночный выстрел, не удержавшись, чтобы не прокомментировать свои действия:

– Этот уже не проснется. Пойдем «валить» тех, кто остался.

Они шли быстрым уверенным шагом. Достигнув коридора спальных отсеков, Джонни увидел, что на звук его выстрела вышел из своей комнаты, чтобы узнать в чем, собственно, дело, второй радист Билл Уоркен. Короткая очередь сразила его наповал. Далее все происходило, словно в каком-то кошмарном сне, более напоминающим безжалостную жестокую бойню. Американский спец-агент, поочередно, вышибал все двери, ведущие в личные помещения членов «Зимовки» и там, где оказывались мирные люди, смертоносными очередями, «сыпавшимися» из его автомата, отбирал у них жизни. Те немногие, что объятые паникой отваживались выскочить из своих кубриков, попадали под огонь профессора Кригера.

За каких-то сорок-пятьдесят минут с начала этой ужасной трагедии было уничтожено все население этого небольшого сообщества, призванного обеспечивать нормальное функционирование северного «Зимовья». Зрелище было ужасным. В коридоре валились пять мертвых тел. Прежде чем умереть, они «окрасили» полы и стены в кроваво-красный цвет. Остальные покойники находились в своих спальных отсеках, убитые, даже не получив возможности ко спасению и не успев оказать хоть сколько-нибудь достойный отпор. Не тронутой осталась только комната, где размещался американский генетик Рамирес. Когда все закончилось, а трупы сосчитаны, О’Нил подошел к кубрику ученного и, постучав, бесцеремонно воскликнул:

– Джеймс, выходи. Все закончилось.

Не следует быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что эти три человека находились между собой в тайном сговоре, причем главным в этой троице был ФБР-овец. Это следовало по тому грубому тону, с каким он к ним обращался:

– Значит так, господа наши профессоры, вы остаетесь здесь, а мне необходимо отправляться на поиски троих беглецов. Ведь, как следует из подсчета потерь, их должно быть то же количество, что и нас. Вы остаетесь на базе, чтобы обеспечить ее охрану. Любого, кто сюда зайдет, убивать без сожаления.