Легенда об Огненном Змее

Он именно вышел - спокойно и неторопливо. Огромный лев со стройным золотистым телом и тёмно-рыжей гривой. Перед глазами тут же встала незабываемая картина: просвет арки, в котором виднеется яркий пейзаж, и два зверя, исполненные божественного величия. Зверобоги далёкого мира. Моей прародины. Такие звери никогда не причинят мне зла. Может, этот лев здесь для того, чтобы помочь мне?

Я посмотрела ему в глаза и похолодела. Ум, сквозивший в его взгляде, не имел ничего общего с той чистой, глубинной мудростью, которая поразила меня в глазах далейранских львов. Там была мудрость самой природы, порой пугающая странным сочетанием безмятежности и фатальности, дикости и чёткого понимания чего-то главного... Того, что постоянно ускользает от нас, людей. Сейчас я видела смесь многознания, хитрости и искушённости. Изощрённый ум человека или кого-то подобного ему. Это существо не было мне другом, хотя от него не исходило ни ненависти, ни страха. Скорей любопытство - вроде того, которое я ещё недавно читала в глазах мастера Луиса. У меня не было ощущения, что зверь собирается на меня напасть, поэтому я не стала использовать ни меч, ни трансфер, ни лучемёт. Интуиция подсказывала мне, что я наконец-то встретила одного из хозяев Лабиринта. Пока я прикидывала, с чего начать разговор, лев отступил от меня на пару шагов и крылся среди зарослей.

– Да постой же!
– в отчаянии крикнула я.
– Вы наблюдаете за мной на каждом этапе и уже поняли, что я не ирен! Вам не интересно, почему я здесь? Все ирены эвакуировались из этого дурацкого города! И аристеи, и деметы... А на вас наплевали!

Ответа не последовало.

– А вам не интересно, что творится снаружи? Там вообще-то землетрясение. И не простое. Из-под земли выбираются жуткие твари. Думаю, скоро они будут здесь! Пока всё стихло, но ваш Лабиринт скоро рухнет, провалится в Тартарары... Вместе с вами! А вот я могу улететь. Вам интересно, как я это сделаю? Могу рассказать... Чёрт возьми, мне так надо с вами поговорить!

Где-то далеко зашуршали заросли... Нет, не просто зашуршали. До меня донёсся треск ветвей, к которому вскоре присоединился тяжёлый топот. Эти звуки стремительно приближались, и мною овладел ужас. Сюда мчался кто-то огромный и свирепый, неукротимый, как стихия. Такое впечатление, что он всё сметал на своём пути. Нет, разговор тут явно не получится...

Я кое-как сделала тоннель и направилась по нему, понятия не имея, куда он меня приведёт. Сквозь мутные стены дымчато-серого сумрака я различала какие-то залы и коридоры. Одни казались пустыми, в других мельтешили фигуры, которые я не могла разглядеть. Энергия трансфера убывала, мои силы тоже. Я должна была где-то остановиться и осмотреться. Погасив шар, я оказалась в круглом зале, похожем на цирковую арену. Пол устилали опилки - на вид свежие, но пахло тут противно, а дышать становилось всё трудней и трудней. Прямо передо мной темнела арка, и через полминуты я поняла, что кто-то мчится сюда по неосвещённому коридору. Сперва я почувствовала вибрацию, потом уловила гул. По мере приближения он распадался на дробные звуки. Это был топот какого-то крупного животного. Мне представился огромный бык с широким лбом и раздувающимися от ярости ноздрями. Один из тех священных быков, с которыми танцевали критские таврополы. Эти ловкие юные танцовщицы и танцовщики, увёртываясь от его острых рогов, прыгали через него и к восторгу публики крутили сальто чуть ли ни у него перед носом. Возможно, легендарная Ариадна тоже так умела... Нет, вряд ли царская дочь была акробаткой. Она тоже служила Великой Матери, но как высшая жрица, владеющая тайнами, недоступными для большинства. Я тоже обладаю даром, недоступным никому из тех, кого я знаю, и этот дар обернулся для меня проклятием. Зачем я сюда пришла? Чтобы погибнуть от рогов и копыт той твари, что несётся на меня из тьмы? Вот уж поистине символ рока, который неумолимо приближается к тебе из тьмы неведомого и обретает конкретный облик, только когда окажешься с ним лицом к лицу.

Я пыталась сделать тоннель, но магический шар лишь слабо вспыхивал и тут же гас. Я могла улететь. Да, могла. Я чувствовала, что тело моё постепенно становится невесомым. Мне ничего не стоило оторваться от земли, вернее, от этой посыпанной опилками арены, но я стояла и ждала своего врага. У меня ещё есть оружие. В данной ситуации меч в моих руках бесполезен, но ведь есть ещё лучевой пистолет. Возможно, этот ожог лишь ещё больше разозлит противника. А может, и остановит... Это уже явно последняя битва. Боже, как я не хочу себя терять! Я не хочу терять последний шанс на спасение! Если тут есть чудо, которое мне поможет, то я буду бороться за него до конца!

Я выстрелила, едва он показался в тёмной арке, на мгновение сделав её ещё темней. Он был цвета грозовой тучи и метра два в высоту. Луч лишь немного подпалил шерсть на его мускулистой груди. Шерсть длиной около сантиметра покрывала всё его тело, похожее на человеческое и увенчанное бычьей головой с мощными серебристыми рогами. Глаза светились на чёрной морде, словно две яркие жёлтые луны.

– Хороший выстрел, принцесса!
– пророкотал он и направился ко мне, тяжело и мягко ступая по золотистым опилкам. Ноги у него были человеческие, но заканчивались раздвоенными копытами.
– Но кто же сражается с Минотавром таким оружием? По правилам в поединке с ним можно использовать только то оружие, какое было доступно Тезею. У тебя есть меч. Ты готова со мной сразиться?

– Да, - ответила я, стараясь, чтобы голос звучал не очень сдавленно.

В горле пересохло, а ноги стали ватными. Сил уже не было совсем, но я крепко сжала рукоять меча. Хочешь сражаться, скотина? Ладно. Хоть один-то удар я смогу нанести... Или нет? Чёрная фигура стала расплываться перед глазами, надвигаясь на меня. Я не испугалась и даже обрадовалась, что меня поглощает эта тяжёлая, вязкая тьма. Я застряну в ней, как муха в смоле, и никуда не улечу. А потом придёт Терри и спасёт меня. Она обязательно меня найдёт...

Темноту сменил туман, такой же густой и вязкий. Из него или скорее из глубин моей памяти выплыло лицо школьного врача Мэри Фишер. И этот запах... Она привела меня в чувство, поднеся к моему носу нашатырную пластинку. Мне было тринадцать, и причиной обморока было начало месячных. Потом доктор Фишер отвела меня в медпункт, дала противозачаточные таблетки и назвала пару аптек, где недавно поступили в продажу новые таблетки фармакологической фирмы "Пандора". Я уже почти восемь лет только их и покупаю. Последний раз я приняла их две недели назад. Три штуки. Значит, ещё три месяца могу не беспокоиться, что у меня начнутся месячные... Вообще-то я уже по любому могу не беспокоиться из-за этой проблемы, хотя предпочла бы беспокоиться из-за неё, а не из-за перспективы распасться на миллионы призраков самой себя. Даже хуже, чем призраков. Они вроде как помнят всё или хотя бы самое важное. Вернуться бы сейчас в свои тринадцать, в школу, в свой обшарпанный замок, который тогда ещё не был таким обшарпанным. Бабушка через знакомую нашла мастеров-халтурщиков, и они по дешёвке сделали в коридорах и кое-каких комнатах ремонт... А я действительно хочу туда, в свои тринадцать? Тогда мой мир был безопасным, но тогда в нём не было Терри. А Эрика ещё не показала своё истинное лицо... Или я просто не хотела его видеть? Вся эта безопасность была иллюзией, которая недавно рассеялась, как дым. И вот теперь я вижу мир таким, каков он есть. Моё "тогда" было площадкой, где я выигрывала свои детские состязания и ещё не видела и даже не слышала приближение настоящей опасности. Той, что превращает детскую площадку в арену для смертельной битвы. Той, что уже тогда, пока невидимая и неслышимая, мчалась ко мне из тьмы, как свирепое чудовище с бычьей головой. Демон-губитель, безжалостный, как рок...

А кстати, где он? Ну и вонь. Хотя дышать стало легче. Я лежала на чём-то твёрдом, как камень. Надо мной проплыло густое облако пара. Жарко однако не было. Может, это не пар, а просто облако? Ага, а я уже на небесах... Впрочем, нет. Облака там бывают, а вот камней быть не должно. А здесь, на земле, не должно быть воды, которая превращается в огонь, а потом в светящихся дракончиков, поедающих гранит и мрамор...

Камень, на котором я лежала, был продолговатым и гладким, а надо мной плавали клочья белого тумана. Сев и оглядевшись, я обнаружила, что вокруг меня ещё много таких плоских длинных камней, выступающих над водой. Пар поднимался от неё, хотя вода явно не была горячей. И несмотря на мутно-бежевый цвет, не казалась грязной. Не знаю, почему, но я была уверена, что эта жидкость чистая и, скорее всего, обладает целебными свойствами. Иначе я не чувствовала бы себя гораздо лучше, чем пару минут назад... Или не пару минут? Сколько прошло времени с тех пор, как я отключилась на арене, посыпанной опилками. Поди-ка, эта скотина решила, что я хлопнулась в обморок от страха...

Скотина сидела в паре метров от меня на одной из этих каменных скамей или лежанок. Если точнее, Минотавр не сидел, а полулежал, облокотившись одной рукой на камень и закинув ногу на ногу. Выглядело это странно и забавно. Я подумала, что ему не хватает только сигареты или плейера с наушниками. Неподалёку от него на таком же камне дремал лев, которого я недавно встретила в искусственных джунглях. Большинство каменных лежанок пустовало - во всяком случае тех, что находились в поле моего зрения, ограниченном стеной тумана. Кроме огромного льва и Минотавра я видела ещё двух существ: одно, размером бегемота, походило на какого-то доисторического ящера, а второе выглядело бы как обычный карлик, если бы не плотная, похожая на панцирь кожа. Ящер смотрел на меня своими мутновато-зелёными глазами совершенно равнодушно, карлик пристально и угрюмо, а Минотавр с доброжелательным интересом.

– Кажется, тебе лучше, - удовлетворённо констатировал он. Теперь его рокочущий бас звучал негромко и даже приятно.
– Когда концентрация амфы достаточно высока, человеку поначалу трудно её вдыхать, но это быстро проходит. Но люди всё равно не любят запах амфы, даже те, что соглашаются принять её и сделать частью себя. Ты пришла не за этим. Может, сейчас тебе станет ещё противней, но я всё же скажу: амфа -это наши выделения, смешанные с несколькими минеральными солями. В этой воде много амфы. Некоторые люди к этому запаху довольно быстро привыкают. Не знаю, как ты, но... Извини, но мы, маноа, уже без неё не можем. Без неё мы теряем силы. Мы очень древняя раса. Мы и так надолго пережили своих господ...

– Эойев!
– осенило меня.
– Так вы манойи?

– Маноа, - поправил меня Менотавр, смешно сморщив свою бычью морду.
– Или хотя бы говори манои. Мы не любим этот звук – {й}, который так любили выделять они... Наши господа. Мы всегда говорили не так, как они. Не совсем так.

– Вы их не любили? Они были с вами жестоки?

– Говорят, что нет. Сам я их не знал. Я ещё очень молод, мне всего двести пятьдесят лет. Ты же знаешь, что между господином и слугой дружбы быть не может, а эои были не только нашими господами, но и нашими создателями, и никогда не позволяли нам забывать об этом. Но хорошо, что они создали нас способными к метаморфизму, это помогло нам дожить до ваших дней. Мои родители родились и долго жили на Крите. Им понравилась идея придать мне облик Минотавра, когда аристеи разрабатывали систему испытаний для иренов. Меня поместили в инкубатор, где меня окружали голограммы этого создания, и вот я стал таким. И меня это устраивает.