Легенда об Огненном Змее

Я слышала об этом проекте. В прошлом году урмиане приобрели землю в долине Каттана недалеко от Деламара. В Ателлане это вызвало целую волну протеста. Многие против того, чтобы Урм скупал в нашем штате земли и недвижимость. Тем не менее сделка состоялась. Вопрос решался на уровне премьер-министра, и он заявил: раз уж бизнесмены Ателланы не желают тратиться на обустройство этого обширного участка земли рядом со столицей, то надо радоваться, что нашлись желающие превратить бесплодную степь в один из культурных центров.

– Так вот, - мой интерес явно вдохновил Эрику.
– Доктор Палански и его группа проводили свои исследования больше месяца, после чего сделали заключение, что строительство в этом месте безопасно. А через полгода, точнее, буквально на днях, почти всё, что успели построить, стало стремительно рушиться и проваливаться под землю, а потом в том месте началось извержение вулкана. Теперь там всё покрыто застывающей лавой. Хорошо ещё, случилось это во время праздников, когда на объекте никого не было. Охрана у урмиан автоматизированная и человеческого присутствия не требует. Естественно, владельцы этой земли и задуманного там комплекса подали в суд на институт геофизики. Всю лабораторию Палански, работавшую в Каттане, уволили. Выгораживать их начальство отказалось. Столько времени исследовать территорию, эксплуатируя новейшее дорогое оборудование, и не обнаружить пробуждающийся вулкан! Горе-физику и его коллегам грозит совершенно неподъёмный для них штраф, не уплатив который, они отправятся в тюрьму. Вот доктор Палански и явился в известное тебе агентство. Сказал: надеюсь, меня там хотя бы выслушают, а не посоветуют сразу пойти к психиатру. Палански уверяет, что долина Каттана аномальная зона и его группа просто не могла обнаружить того, что там творится последние дни. Якобы там не извержение вулкана, а чертовщина какая-то, и наука против неё бессильна. Во всяком случае, естественные науки, которые он изучал много лет, объяснений этому дать не могут. Он вроде как даже взял пробы этой лавы и ещё чего-то, но никто не хочет заниматься их анализом, а у него лабораторию отняли. А урмиане мол провели работу, чтобы великого доктора Палански подвергли в Ателлане остракизму, и вообще Урм - империя зла. Из-за них-то всё плохое и творится... Короче, опять в его неудачах виноваты власть имущие и рвущиеся к власти. Он допрыгается, что лорд дан Пидзеро и другие застройщики подадут на него в суд как на диверсанта. Всё это очень даже смахивает на диверсию. Известно, что доктор Палански против возвращения Урма в состав королевства, и вдруг он соглашается сотрудничать с аристеями. Теперь он говорит, что работа на этом объекте поручена ему начальством и отказаться он не мог - в соответствии с трудовым договором...

– А что, урмиане не могли найти своих геофизиков?

– Не знаю...
– Эрика на минуту задумалась.
– Наверное, своим пришлось бы больше платить. Всем известно, что в Урме зарплаты выше. К тому же урмиане стараются наладить здоровое сотрудничество с ателланцами. Знают же, что у нас им многие не доверяют, и хотят убедить людей, что недоверие это необоснованное. Аристеи хотят диалога: вы доверяете нам, а мы вам. Но народ у нас косный. Большинство зациклено на давно уже не оправдывающих себя идеалах демократии. Любое другое общественное устройство, любая другая философия объявляются неправильными, негуманными, хотя, если вдуматься, аристеи лишь называют вещи своими именами, а не разводят благодушные речи для прикрытия того же, что...

– Избавь меня от всех этих благодушных речей, какие совсем недавно тут разводила Доримена. Ты уже слово в слово за ней поёшь. Значит, Тревис согласился помочь Палански?

– Да. Они теперь все в Каттане. Между прочим, какой-то благодетель, который пожелал остаться инкогнито, связался с муниципалитетом и оплатил все твои долги. Более того, оплатил установку в твоём обшарпанном замке сигнализации, чтобы никто в твоё отсутствие туда не залез. Дора немного расстроилась. Она сама хотела оплатить твои долги и вообще купить этот замок для тебя...

– Купить для меня мой собственный замок?

– С такими долгами он бы уже недолго оставался твоим. Она хотела его отремонтировать, чтобы сделать тебе сюрприз. Ты же ведь не думаешь, что она вечно собирается держать тебя здесь? Она хочет, чтобы ты была счастлива. Тебе всего-то надо быть чуть-чуть посговорчивей. Дора всё уладит, сделает так, что никто не станет допрашивать тебя из-за всей этой истории. Всё ведь можно представить так, будто ты понятия не имела, во что тебя втягивают. Поверь, Дора умеет устраивать дела. Она и с Орденом всё уладит. У них у самих рыло в пуху, так что шум поднимать не будут. Если объявится леди Лайен, Дора не станет преследовать её, сводить счёты, хотя знаешь... После всего, что она сделала, любой аристей на месте Доримены её бы просто убил.

– Ну, убить её не так просто. А вот что просто, так это дать тебе пинка под зад...

Увидев, что я отхожу от окна, Эрика встала и направилась к двери - достаточно быстро, чтобы спасти свою задницу, но и достаточно вальяжно, чтобы соблюсти хотя бы подобие достоинства, о котором она очень заботилась с тех пор, как завела дружбу с "истинной" аристократкой. В каком-то смысле Эрика неплохо меня знала. Она чувствовала, когда я начинала закипать. Я всегда была сильней. В детстве ни одна наша драка не закончилась в её пользу. Лет с двенадцати драки прекратились, но взаимопонимания не прибавилось, и общение стало постепенно сходить на нет.

– Ладно, я пойду, а ты подумай. Почему ты не хочешь жить, не делая врагов из тех, кто тебя любит? Включи какие-нибудь новости. Может, про это агентство и здесь передадут...

– Спасибо за информацию, Эрика. Пожалуй, я действительно посмотрю новости. Всего наилучшего.

Я вернулась на свой диван и включила "Меганьюз". Эрика продолжала торчать в дверях, но я решила не обращать на неё внимания. Шёл как раз блок "Краймтайм", и первым, что мы услышали, было сообщение о загадочной гибели Ларса Дюссельдорфа, постоянного автора еженедельника "Вестник Древней истории".

– Известно, что погибший занимался освещением странных событий, связанных с недавно найденной гробницей царевны Анхесенпаамон, - говорила дикторша.
– В последнее время Ларс Дюссельдорф собирал сведения по делу урмианского историка Джеймса Лестера, погибшего в автомобильной катастрофе. Многие считают её неслучайной - ведь материалы доктора Лестера были похищены, а потом использованы одной молодой исследовательницей, имя которой не разглашается в интересах следствия.

Это имя давно уже гуляло в сети, но центральные новостные каналы были осторожны с подачей информации.

– Твои новые друзья защищают тебя, - обернулась я к Эрике.
– Тебя случайно в ирены не приняли? Ты ещё не попала в эту элиту, которой так восхищаешься, но тебя уже нельзя критиковать. Если уже сейчас гибнут те, кто разузнал про твою непорядочность...

– Это клевета!
– Эрика нервно облизнула побледневшие губы.
– Следствие уже установило, что я не имею никакого отношения к смерти Лестера и этого Дюссельдорфа, хоть он и старался меня опорочить! Я не крала чужих гипотез, просто у исследователей иногда возникают похожие идеи. Иногда вообще одинаковые. Известно немало таких случаев...

– Известно. Только вот как материалы доктора Лестера оказались в твоём распоряжении?

– Я ни в чём не виновата! Ты смотришь на меня, как на убийцу...

– Нет, Эрика. Как на хитрую бездарность, которая загребает жар чужими руками. И чужими руками проливает кровь. Ей-Богу, ты вызывала бы меньше презрения, если бы убивала сама.

– Я не бездарность! Это ты завидуешь мне, потому что не попала в магистратуру...

– В чём дело?
– Доримена вошла к комнату с лицом няни, готовой отшлёпать расшумевшихся детишек.
– Девочки, не надо ссориться. Диана, я думала, визит подруги развлечёт тебя.

– О да, спасибо, она меня позабавила. Может, теперь я могу опять остаться одна и немного поскучать?

– А давайте все втроём пойдём в бассейн!
– весело предложила Доримена.

Её халат как бы невзначай распахнулся. Под ним ничего не было. Я отвернулась - не демонстративно, а просто потому что мне стало противно. Мне в ней всё было противно, включая её натренированное тело, которым она так гордилась и которое так любила показывать. Неужели она настолько глупа, что надеется таким образом соблазнить меня?