Легенда

Дорога заняла весь день. Ведьма уверенно вела все выше и выше в горы, обходя неприступные скалы, и обрывы ущелий, перепрыгивала через мелкие, бурлящие пеной по камням, ручьи. Тропа то терялась, то вновь находилась, но Кушкафтар ни разу не сбилась, и даже не задумалась, останавливаясь на ее поиски, она уверенно вела вперед. Когда солнце скатилось к горизонту, погрузив мир в полумрак, накрывшись тенями скал, они пришли.

Вход оказался обыкновенной, покрытой мхом и заросшей кустарником пещерой, не на столько маленькой, чтобы, заходя пригибаться, но и не настолько большой, что бы могли пройти лошади. Пришлось стреножить, оставляя коней под присмотром ведьмы, которая с удовольствием согласилась, вновь прийти братьям на помощь.

Темный провал встретил друзей журчанием ручья, шуршащего ледяной водой по сапогам. Факелов у путешественников не было, но по утверждениям старухи, они и не понадобятся. Так и случилось. За первым же поворотом гранитные стены засияли зеленоватым светом, словно их кто-то подсветил снизу, и раздвинулись в ширину и в высоту, создав каменную полуарку.

Двигались аккуратно, создавая как можно меньше шума, и внимательно посматривая по сторонам. Боковых проходов было немного, но они в отличие от главного хода были темными, и могли таить опасность.

За небольшим поворотом, открылся перекресток, где дорога разбегалась под девяносто градусов на четыре стороны, так же, как и прежде: одну, главную, освещенную, и две темные, боковые, а вот ручей нырял под землю. Тек и внезапно пропадал в гранитном полу, словно его ровненько, по линейке, обрезали ножом. Тут, по словам все той же Кушкафтар, и должна была обитать Руймон. Братья решили изменить план, предложенный старухой, и не идти сразу к Ешпору, и поступить по-своему.

Все, кроме Федограна, вернулись по тропе, скрывшись за поворотом, а наш герой прошел немного вперед и остановился. Нужно было выманить змею из логова.

– Руймон! – Позвал он. Тишина. Никакого результата. – Вылазь змеюка! – Еще громче крикнул парень, и вновь без результата. – Да что же такое!
– Разозлился и свистнул. Громко, по-богатырски, через два пальца с переливом.

И тут же в одном из темных проходов раздалось раздраженное шипение и спустя несколько мгновений сверкнули зеленые глаза с узкими, вытянутыми красными, мерцающими ненавистью зрачками.

– Ты кто? Как сюда попал? – Чистый, довольно приятный женский голос проворковал нежно, без тени угрозы, скорее с любопытством.

– Поговорим? – Федогран сделал шаг навстречу гостье. – Выползай на свет.

– От чего бы и не поговорить. – В проходе зашуршало, словно кто-то потянул пожарный шланг по гравию, и показалась кудрявая, словно завитая на бигуди, рыжая, женская голова. Если бы не жуткие глаза и два, характерных оттопыривающих красную, пухлую верхнюю губу, вытянутых желтых зуба, то ее можно было бы назвать красавицей.

Симпатичный, небольшой, слегка вздернутый носик, аристократическая бледность кожи, тонкие брови, слегка удивленно приподнятые, длинные загнутые в вопросе ресницы, и аккуратный с ямочкой подбородок, но вот дальше… Змея.

Желто-коричневая, с зелеными разводами, лоснящаяся чешуя на тонком, извивающимся, вытянутом теле огромной гадины, а там, где у человека шея, как раскрытый парус, вибрировал широкий капюшон кобры, с рисунком желтых, с черными крапинами, глаз.

Она неторопливо выползла, свернула кольцами в пружину, упругое тело, готовая в любой момент прыгнуть в атаку, вытянула голову и сверкнула зрачками, оценивая своего собеседника:

– Слушаю?

Федогран не стал торопиться с ответом. Спешить нельзя. Надо заставить духа заинтересоваться, сконцентрироваться на нем одном, почувствовать опасность, и как можно меньше обращать внимание на окружающее пространство. Парень сощурил глаза, и принялся рассматривать змею, словно выискивая уязвимости. Иногда хмурился, иногда загадочно улыбался, словно обнаруживая что-то только ему понятное.

– Что ты меня разглядываешь? – Нахмурилась змея.
– Ели есть что сказать, то говори, если нет, то проваливай. – Она явно начала нервничать, изредка и быстро оглядываясь назад, словно ожидая нападения из темного тоннеля.

– Есть у меня, что сказать. – Произнес Федогран, задумчиво растягивая слова, и не прекращая рассматривать с интересом духа. – Вот только не знаю, понравится ли это тебе?

– Ты скажи, а я уж решу. Если сильно мне будет не по душе, то удавлю. – Стрельнула она зеленью колдовского взгляда, полыхнув красной искрой зрачка.

— Вот даже как? – Вновь задумался Федогран. – Ну да ладно, чего время тянуть. – Махнул он рукой, изобразив решительность. – Предлагаю тебе уйти из пещеры. По-хорошему.

– Наглец. – Прошипела Руймон. – Ты меня разозлил. Тут мое гнездо. Даю тебе десять ударов сердца, чтобы убраться.

– Ошибаешься, здесь нет твоего гнезда, красавица, и это я, а не ты, даю тебе десять ударов сердца, чтобы уйти. – Хмыкнул парень, и без всякой задержки начал отсчет, вынимая меч из ножен. – Раз…

Змеиная пружина распрямилась, выстрелив шипящую Руймон в сторону богатыря. Тот отпрыгнул, сделав ложный мах клинком, но атаковать в ответ не стал.

– Недолет. – Буркнул он разочарованно. Но едва успел сделать вздох, как пришлось вновь отпрыгнуть, уходя с линии очередной атаки, и тут же, не теряя ни секунды, перекатиться через плечо за спину чудовища, поближе к повороту пещеры, где скрывались братья. – Повторим. – Нагло улыбнулся Федогран и подмигнул.

– Убью. – Выплюнула наполненные шипящей, ядовитой злобой слова змея. На этот раз она не стала прыгать, и изменила тактику. Тело ее вздрогнуло, изогнулось дугой, как натянутый лук, и по широкой дуге хлестнула тонким хвостом, надеясь не дать возможности увернуться.

Федогран остался на месте, даже не сделав попытки избежать смертельного удара, он только сделал небольшой шаг назад, все так же нагло улыбаясь и подмигивая. Ей бы задуматься над странным поведением противника, но злость и раздражение плохие советчики. В глазах змеи вспыхнула радость скорой расправы. Вспыхнула, и мгновенно угасла. Ее летящий к цели хвост перехватила чья-то сильная рука, и дернула, потянув заколотившую безвольно головой о пол гадину на себя.

Из-за поворота вышел красный от натуги Бер, тянущий на себя тонкое тело и наматывающий его на локоть, как простую веревку. На его плече, вышагивал взад-вперед, как по плацу шишок и деловито комментировал действия друга.

– Аккуратнее, увалень. Чай не пеньковый канат тянешь, относись с уважением к милой женщине. – Топтался он на плече размахивая руками. — Вот так, да не мельчи, пошире петли делай, удавишь еще даму. – Когда же змея закончилась, и сильная ладонь сжала горло Руймон у самого подбородка, практически перехватив приток воздуха, наглый Илька склонился и посмотрел ей в глаза. – Тебе удобно, красавица? Ну вот почему ты такая упрямая? Сказали же по-хорошему: «Уходи». – Почти ласково произнес он и внезапно рявкнул. – Сама виновата. Князей слушаться положено, а не ерепениться.