Легенда

В этот миг снова зажегся свет. И я увидела следующую картину маслом.

Я лежала уже возле Ивана, в двух шагах. Он корчился, правда, уже не так страшно, с трудом регенерируя. На его свитере в районе солнечного сплетения расползлось бордовое пятно.

В шаге от меня стоял Фэнел. Стоял на цыпочках, так как Мана прижимал его горло к стене своим клинком. По лезвию растекались капли темной крови мастера Левобережья. В дверях стояли знакомые мне вампиры: Кимура, Бирсен, Эдгар. Саша. Еще несколько ребят с огнестрельным и холодным оружием в руках, направленным на противников. Флорина держал на мушке дробовика Джейми.

Дойна лежала на полу недалеко от Маны в луже крови, хрипя. Ей перерезали горло. Остальные ребята Фэнела стояли там же, у стены, перепуганные и тихие.

Среди вампиров, пришедших с Кимурой, я увидела тоже испуганную Николу. Она куталась в шаль и с ужасом взирала на весь этот бардак. А во главе пришедших, впереди всех стоял Волк. В белой рубашке, белых брюках и белом же жилете.

– Всем стоять.

Откровенно недобрый голос Волка заставил застыть не только ребят Фэнела, но и всех остальных. Честно, я ни за что бы не стала перечить ему, ни за какие коврижки. Волк оглядел зал и вампиров. Все мы напоминали игру "Море волнуется раз". Ну, помните: "Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура, на месте замри". Волк прошел среди замерших, взглянул на истекающую кровью Дойну.

– Эмиль!
– заорал Фэнел, скашивая глаза.
– Помоги мне!

Эмилике, доселе стоявший недалеко от Дойны, с утробным рычанием бросился к Мане. В руках у гиганта был меч.

Никто не успел ничего сделать. Мы лишь увидели, как Мана, оторвав лезвие от шеи своего мастера, в прыжке описал клинком круг - и голова Эмиля покатилась к ногам Волка. Тот остановил ее, поставив на нее ступню. А оружие Маны в секунду вернулось к кровоточащей шее Фэнела.

– Я сказал, - тяжелый голос Волка снова разрезал мертвую тишь, - всем стоять.

Я почувствовала, как дрожат руки, держащие пистолет на изготовке. Я лежала на левом боку, опираясь на локоть. И тут смогла расслабить руки и упасть.

– Что ж, - сказал Волк, - старейшие. Я призываю вас к ответу. Остальные - опуститесь на четыре этажа ниже и дождитесь нас там. Бирсен, Джейми, Степан, проследите за этим. Эристав, помоги им держать наших коллег из Левобережного септа под контролем.

Я увидела кавказца, стоявшего за спиной Волка.

– Да, мастер, - сказал он.

– Мастер, - раздался дрожащий голос одного из вампиров. Он пришел с Николой и сейчас стоял, держа ее под руку.

Я увидела молодого вампира с каштановыми волосами. Его немного старили седые пряди на висках. Он был похож на Ди Каприо времен "Титаника". Я узнала его - это был Адольф Нидерер.

– Позволь мне остаться с Иваном.

– Я позову вас всех в свое время.

Адольф кивнул. Интересно, как он выполз из подвала?..

Эристав и дети Кимуры принялись выводить из зала людей Фэнела. Те не сопротивлялись. Бирсен подняла с пола Дойну и почти понесла ее к выходу. Ступни вампирши в синих угги волочились по полу. Дойна оставляла на мраморе темный след своей крови.

В зале остались я, Иван, Мана с Фэнелом, Ким, Никола, Саша и Волк.

– Мастер, - перепуганная Никола приблизилась к нему.

Подошел и Кимура. И тут я поняла: этот светловолосый, которого я окрестила Волком, и был Мастером Киева и Украины. Я вспомнила - его звали Ингемаром.

– Саша, - прозвучал голос Мастера, - подойди, пожалуйста, и подыми Гайю и Ивана.

– Слушаюсь, Мастер, - услышала я нежный голос девушки.

Она моментально сгребла с пола меня и Ваню, словно две кучи грязного белья, его практически взвалила на себя, меня обхватила за талию. Не успела я и опомниться, как стояла у двери, рядом с Кимурой.

– Будь столь добра, Саша, присмотреть за ними.

– Конечно, мастер Ингемар.

Ингемар неспеша вышел на середину зала, заложив руки за спину. Он выдерживал паузу, подумалось мне. Чем больше актер - тем больше пауза, говорил кто-то из великих. Ингемар был великолепным актером. Первой тишину нарушила Никола.

– Ингемар... Ты призвал нас к ответу. Но в чем дело?

– Да, Николетта. Трое старейших этого города...

Надо же, Никола из старейших. Наверное, это у них звание такое. Почетное. А, может, старейшие - вроде совета или правления у них...

– Кимура, Николетта, Штефан - ответьте своему мастеру, неужели ни один из вас не увидел того, кем является эта девушка?
– и он указал рукой на меня.

Я оторопела. Это как же понимать?..

– Не понимаю, о чем ты, - сказала Никола после общего продолжительного молчания.

– То есть, ты не увидела ее сути?

– А было, что видеть?

Ингемар приблизился к Николе. Та чуть подалась назад. Она боялась мастера, но, очевидно, не лгала.

– Ким, - мастер Киева повернулся к нему, - ну а ты?

– Я, кажется, догадываюсь, о чем ты, - ответил азиат, - но я этого не видел. Клянусь. Я чуял в Гайе что-то, но решил, что она из тех смертных, которые обладают способностями. Экстрасенс или ведьма.

Я открыла рот. Должна признать, я вообще не понимала, о чем сейчас идет разговор. У меня способности?.. Или что там еще?..

– Ты сразу же увидел это в Саше.

– Я полюбил Сашу, - сухо ответил Кимура, - а когда заговорил с ней, то увидел. Ты знаешь это, я же звонил тебе с просьбой дать мне экстренное право обращения...

– Я помню, Кимура. Мне нужно было лишь услышать твои слова.

– Я понял.

– Теперь я знаю, что ты не лжешь.

Ингемар обернулся к Фэнелу.

– Штефан, - в голосе мастера Киева было нечто весьма многозначительное.

Я ощущала тревожность, висевшую в воздухе, почти физически. И Ким, и Никола, и Ваня - они все были напряжены сверх всякой меры. На Фэнела и Ману было страшно смотреть. Застывший камнем Мана и едва удерживающийся на цыпочках Фэнел со странно потемневшим лицом. Кажется, было что-то не так с клинком Маны. Я вспомнила кровь, хлеставшую из незаживающей раны Дойны. А ведь вампиры так быстро регенерируют... Серебро! Я взглянула на Ваню. Тот выглядел получше, но рана еще не затянулась. Наверное, сабля Маны сделана из серебра.

– Ингемар, я...

– Ты единственный из старейших увидел то, кем является Гайя Антонин.

– Мастер, я не...

– Лгать мастеру нельзя, - сказал Мана. Он был вроде спокоен, но я знала, что может скрываться за его спокойствием.

– Ты присягал мне!
– завизжал Фэнел. Очевидно, на Ману у него была особая реакция.

– Я присягал Мастеру Киева, - процедил сквозь зубы Мана.

– Довольно.

Ингемар подошел поближе к двоим, напоминающим скульптурную композицию, мужчинам.